Анна Котова - Время Изерлона
— Может, Аттенборо? — спросила Мэри.
Райнер помотал головой.
— Этого наш адмирал прочит в заместители. Аттенборо остается командовать флотом.
— Не Мюрай? — удивилась Мэри-Сью.
— Конечно, нет, что ты, — майор потянул ее за ухо. — Ну подумай. У Мюрая же нет воображения…Да можешь не перебирать. Моя кандидатура, считай, одобрена. Что ты кривишься? Разве я не заслужил экскурсии ко двору?
— Ты заслужил сто тыщ экскурсий, — отозвалась она, — не понимаю только, почему тебе развлечения, а мне шиш с маслом? Я тоже хочу посмотреть, не виснет ли у господина Лоэнграмма корона на ушах.
Райнер засмеялся и поцеловал ее в нос.
— У самого красивого парня в Галактике и с короной все в порядке. Судя по программам новостей.
— Монтаж, — фыркнула Мари. — На самом деле он одноглазый, горбатый и лысый. А самый красивый парень в Галактике… — тут она выдержала длинную паузу, искоса поглядывая на физиономию Блюмхарта, уже слегка размякшего в предвкушении комплимента, и ехидно завершила: — …разумеется, Юлиан Минц!
Майор подавился. Мари заботливо похлопала его по спине.
— Видишь, милый, как вредно разговаривать с набитым ртом, — сказала она наставительно и протянула ему чашку. — Запей.
— Просто я никак не ожидал, что ты, оказывается, заглядываешься на малышей, — проворчал Райнер, прокашлявшись и глотнув чаю. — И не стыдно?
— Ни капельки. Даже Мэри-Сью может смотреть на лейтенанта Минца.
— Нет уж, лучше смотри на меня. Я, между прочим, тоже неплохо выгляжу.
Мари обняла его за шею, прижалась.
— Уж и подразнить нельзя, — пожаловалась она ему в плечо. — Шуток не понимаешь.
— Потому что я ревнивое чудовище, — проворчал майор ей в ухо. Подумал немного и добавил: — Очень страшное. Рррррррр.
— Ррррррозенриттер, — вздохнула Мари.
— Ага, — сказал майор.
…Через три дня они улетали. Попрощались в каюте, в ангаре Мари только помахала вслед.
Прежде чем выйти из каюты, обнялись. Райнер улыбнулся и взъерошил ей волосы, снова закрученные колечками и спиралями.
— Выше нос, пилот. Я ненадолго, только туда и обратно. Что тебе привезти? Хочешь, срежу на «Брунгильде» какую-нибудь пуговицу на память? Императорскую не обещаю…
— На что мне имперские пуговицы, у меня есть демократический шарфик, - сказала Мэри. — Главное, не забудь привезти мир.
— Обязательно, — кивнул он. — Если будешь хорошо себя вести.
— Я даже не буду заглядываться на лейтенанта Минца, — пообещала она.
Райнер засмеялся:
— Надеюсь. Ну, пора. Идем.
Изерлон. Июнь
Причешись, милый. Ты идешь встречаться со вторым человеком во вселенной.
Фредерика Гринхилл-Ян
25 мая 800 года Ян Вэньли покинул Изерлонскую крепость, чтобы второй раз в жизни встретиться с кайзером Райнхардом. Его сопровождали только трое представителей от высшего офицерства. Это были заместитель начальника штаба контр-адмирал Патричев, майор Блюмхарт от розенриттеров и лейтенант-коммандер Соул, бывший адьютант флот-адмирала Бьюкока.
История галактических войн, т. V. — Серия "Популярная энциклопедия". — Хайнессен, 6 г. Новой эры
1 июня 800 г. к.э. по пути на переговоры с кайзером Райнхардом погибли адмирал Ян Вэньли и его сопровождающие.
Официальное сообщение
Если я сейчас объявлю о моем уходе, колеблющиеся уйдут со мной. "Раз такой важный офицер, как Мюрай, смывается, и я тоже". Они смогут оправдаться подобной логикой. Надеюсь, ты понимаешь, что я собираюсь сделать.
Д.Аттенборо. Из пижонства и прихоти. — Хайнессен, 7 г. Новой эры
Каролин Вонг налетела на Аттенборо в коридоре, чуть не сшибла.
— Тише, тише, — сказал вице-адмирал, не дав ей упасть. — Осторожнее.
— Сэр, там Мэри… — Каролин запиналась, тяжело дыша. — Что-то с Мэри нехорошее.
Что, что… а что может быть с девушкой, когда вчера…
— Идем, — Аттенборо взял Каролин за локоть. — Показывай.
Она сидела на койке, вцепившись обеими руками в кусок материи — Дасти не сразу понял, что это скомканный форменный шарф, — и мерно раскачивалась вперед-назад. Молча. Не заметила вошедших, даже головы не повернула.
— Мэй, — позвал Дасти.
Никакой реакции. Вперед-назад, вперед-назад.
— Давно она так? — спросил Аттенборо у Каролин.
— Все время, как узнала. Мы пытались заговаривать, тормошить — только смотрит и все. Отойдешь — раскачивается.
Дасти подошел к койке, присел на корточки, заглянул ей в лицо. Белое, неживое, пустое. А глаза — черные дыры. Радужки не видно вовсе, одни зрачки, огромные, неподвижные.
— Мэй.
Не слышит и, похоже, не видит.
Взял ее за плечи, попытался поднять с койки. Встала, как кукла. Отпустил — упала обратно.
Подхватил на руки, прижал к груди.
— Каролин, иди вперед, скажи доку — тут шок. Мы за тобой.
Не тяжелая, а все же руки оборвет, пока дотащишь… Надо вызвать санитаров с каталкой, но ждать, пока они придут… Понес сам.
Дышит как-то рвано, и сердце колотится, и не соображает ничего, и жалко ее до невозможности. Ох, Мэй, Мэй, горе мое.
Каролин не сплоховала: санитары встретили их на полпути, и молодой док Стадиакис со шприцем наготове. Взяли ее из рук Дасти, уложили на каталку. Попытались вынуть из пальцев шарф — вцепилась как клещами, отступились. Док только взглянул — закатал рукав и иглу в вену. И — без суеты, но быстро — в больничное крыло.
По-хорошему, у Дасти дел было невпроворот, некогда… теперь долго будет ни до чего… — но уйти не смог. Дошел с ними до дверей палаты. Увидел, как дыхание начало выравниваться, а ресницы задрожали и медленно опустились.
— Так-то лучше, — сказал Стадиакис. — Идите, господин вице-адмирал, не путайтесь под ногами.
Помешкал, но послушался.
Он уже выходил, когда док окликнул:
— Сэр!.. Прежде чем уйдете… это из-за «Леды», я так понимаю?
— Да. Там был ее парень.
— Погиб?
Аттенборо кивнул.
— Скверно… Впрочем, молодая, здоровая — оправится. Не сразу, конечно. Но уже завтра будет гораздо лучше… Кстати, сэр, вы случаем не в курсе… а впрочем, проверим сами.
— Не понял, — удивился Дасти.
— Не берите в голову, — ответил Стадиакис. — Завтра.
И ушел в палату, плотно закрыв за собой двери.
Голова шла кругом — столько навалилось проблем, требующих срочного разрешения, — и назавтра только к вечеру Дасти улучил минуту, заскочил в госпиталь. Она сидела на койке, бледная, заторможенная, от запястья тянулась трубка капельницы.
— Мэй, привет, — Дасти подошел, встал у кровати. Чертов Поплан, ты нужен, а тебе самому впору нос утирать…
