Михаил Рощин - Галоши счастья
Обзор книги Михаил Рощин - Галоши счастья
Михаил Михайлович Рощин
Галоши счастья
Сказка для взрослых
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ганс.
Марта.
Мария, она же Фея счастья.
Урсула, она же Фея печали.
Приемщица химчистки.
Губерт.
Нэф.
Прохожий.
Полицейский.
Штоп.
Хустен.
Учитель Троммель.
Стражник.
Часть первая
Картина первая
Утро. Марта отодвигает штору. Включает радио. Ганс сидит на постели. Глядит на свои босые ноги.
Марта. Опять дождь… Тебе яичницу? (Напевает.) Просыпайся, просыпайся! Ганс! Что-нибудь приснилось? Всегда тебе что-нибудь снится… Га-анс! Бриться, бриться, умываться!.. (Уходит.)
Пауза.
Женский голос по радио. Эти галоши обладают замечательным свойством: кто их наденет, они мгновенно перенесут в любую эпоху, в любое место, и человек сразу обретет счастье.
Появляются и проходят две Феи. Хорошенькая Фея счастья и пожилая меланхоличная Фея печали.
Фея счастья. Я вам серьезно говорю: эти галоши…
Фея печали. Фея счастья, извините, вы дура!
Фея счастья. Вы очень умная, Фея печали!
Фея печали. Да уж не глупей вас-то!
Переругиваясь, уходят. Ганс тянется за сигаретами.
Голос Марты. Ганс! Не смей курить натощак!
Он отдернул руку.
…И вставай, тебе сказали! Я опаздываю.
Ганс. Черт! Через стенку видит! (Нехотя встает, собирается, ворчит, возится с электробритвой.) Кто ее всегда трогает!.. Марта! Ты опять брила ноги моей бритвой?! Черт знает что! (Трогает зубную щетку.) Почему моя щетка мокрая? (Трогает вторую.) И ее мокрая… (Кричит.) Ты что, чистишь зубы двумя щетками? (Шарит под кроватью и с изумлением достает большие старомодные галоши.)
Входит Марта, уже в плаще, с набитой сумкой.
Марта. Вот, смотри не перепутай, это отнесешь в химчистку, а чемодан – твоей маме… Ганс! Да ты что? Он еще не оделся! (Видит галоши.) Боже мой, что это?
Ганс молчит.
Галоши? Откуда?
Ганс молчит.
Старые, страшные?.. Ганс?
Ганс молчит.
…Как они сюда попали?
Ганс. Вот именно: как?
Марта. Бред какой-то!.. Одевайся, Ганс, я опаздываю!
Ганс (медленно). Чьи это галоши, Марта?
Марта. Ганс, ну ты что? Ты, между прочим, пришел вчера в два часа! И не очень-то трезвый! Вспомни. А здесь никого не было. Спроси Эльзу. Мы весь вечер просидели вдвоем у телевизора.
Ганс. Может, она скоро жить будет у нас, твоя Эльза?.. Я спрашиваю: чьи это галоши?
Марта. Сам где-нибудь надел! Да-да, я еще подумала ночью: кто это так шлепает?.. Вспомни, где ты был?
Ганс. Я шлепаю?
Марта. Ну а кто, Ганс, кто? (Смеется.) Ну представь себе, что за человек может носить такие галоши?
Ганс. Я шлепаю?
Марта. Боже, я опоздала! Через двадцать минут начнут приводить детей…
Ганс. Я не шлепаю! Я ра-бо-таю! И я не знаю, кто у вас здесь шлепает, кто бреется моей бритвой, чистит зубы моей щеткой!
Марта. Ганс!
Ганс. Работаешь, работаешь, стараешься! В очередь на квартиру – стоим, в очередь на автомобиль – стоим, на мебель – откладываем… А чем плоха эта квартира? Им автомобиля хочется больше, чем ребенка!.. А почему бы вообще купить не машину, а лошадь?..
Пауза.
Марта. Теперь придется брать такси…
Пауза.
…Бедные дети ползают в коридоре на холодном полу…
Ганс встает, надевает кепку, берет вещи.
…Ну вот, умница! Скорей, дорогой, скорей! Ты запомнил? Это в химчистку, а чемодан – маме… Надень шляпу, пожалуйста, там дождь.
Ганс. Может, мне еще галоши надеть?
Марта (смеется). Клянусь, я понятия не имею, откуда они взялись. Надо спросить у Эльзы…
Пользуясь тем, что руки у Ганса заняты, Марта снимает кепку и надевает ему кожаную шляпу.
Ганс вращает глазами.
Ну Ганс, Ганс! (Выталкивает его.) Мамаша Борн всегда приводит свою девочку в детский сад раньше всех… Я бегу, дорогой! (Чмокает его в щеку.) Я заеду к тебе вечером, хочешь? (Улыбка.) Ну, Ганс, ну!.. Не перепутай: это в химчистку!.. (Убегает, послав ему воздушный поцелуй.)
Ганс. Ненавижу вот это: химчистки или сдавать белье в прачечную. Лучше лежать без ноги на поле боя.
Загорается надпись «Химчистка». За стойкой молоденькая Приемщица. Перед нею – Губерт.
Выхватывает вещи из мешка: куклы, маски, театральные костюмы.
Губерт. Не пугайтесь, фройляйн, не пугайтесь! Такая молоденькая, а такая сердитая! Вот наш товар! Выбьем пыль из Арлекина, встряхнем царя Эдипа, сдадим в чистку и получим, как новенького, короля Ричарда! Жизнь коротка, искусство вечно! О, это плащ Отелло! Какие страсти! Какие герои!.. А это? О Луиза Миллер, мадам, не плачьте, мы приклеим вам новенькие нейлоновые волосы, освежим французским тоном ваши щечки, проредактируем ваше многословие, и вы сумеете взволновать еще не одно поколение неверных мужчин и женщин, умирающих от любви! Режиссеры, да здравствует классика! Нам не хватает страстей! Страстями – по чувствам, чувствами – по бесчувствию! Можно придумать все, как говорил Лев Николаевич Толстой, великий русский писатель, – нельзя выдумать лишь человеческой психологии. Измените все: города, вокзалы, упаковку колбасы, живите в воде с дельфинами или любите принцесс, спящих в книгохранилищах, – измените все, но человеческие чувства останутся теми же, что десять тысяч лет назад! Театр, заставь плакать астронавтов от сострадания к Антигоне! Привет тебе, Марк Антоний! О Медея, безумица, мы вернем молнию твоим глазам! Сдайте в чистку старых героев, и вы увидите, что сердца их бились, как ваши. Искусство, ты вечно, потому что вечна неизменность человеческих чувств! Скорей, фройляйн, нам не хватает великих примеров!.. Уф! В пот кинуло.
Приемщица. Вам же сказали: фигурное не принимаем.
Губерт. Что?
Приемщица. Что слышали. Фигурное не берем. Только прямое.
Губерт. Прямое?
Приемщица. Грамотные? (Показывает на объявление.) Вон почитайте! И волос не берем, и кружева.
Губерт. Минутку, минутку! Что же, только прямое?..
Приемщица. До чего бестолковые!
Губерт. Но миленькая моя! В том-то и дело, что всем надоело прямое! Ничего прямого вообще не бывает на свете! Все фигурное, все сложное!
Приемщица. Выпили, что ли, с утра? А теперь безобразничаете! (Хочет уйти.)
Губерт. Стойте, дитя мое! Ну зачем? Такие красивые бровки, а вы их сдвинули! Такие губки, а вы их надули, как лягушка. Ну разве можно? Я выпил, конечно, но это было вчера. (Надев на руку куклу-клоуна, пищит.) Детка, детка, улыбнись, дам конфетку, не сердись!
Приемщица нехотя смеется.
Ну какая прелесть! Вот это лицо! Вам надо постоянно улыбаться, моя радость! Тогда здесь отбоя не будет от женихов! Выстроится гигантская очередь! Офицеры флота и летчики-перехватчики, ядерные физики и сыновья министров! Киноартисты будут отдавливать друг другу ноги, желая сдать в чистку свои замшевые пиджаки! Да, не хихикайте, я вам предсказываю. Четыре человека из-за вас отравятся, восемь вскроют вены, а четырнадцать превратятся в хронических алкоголиков! Ваш портрет повесят в Лувре рядом с Джокондой! (В сторону.) Господи, чего не наплетешь в предприятиях бытового обслуживания!
Приемщица. Ну ладно уж! Только запишу как прямое.
Губерт. Радость моя! Да как вам угодно! Фигурное как прямое, прямое как фигурное, все равно выйдет и не прямо-фигурное и не прямо-прямое… Пишет! Записывает! Ай, умница!.. Какие пальчики! Какой почерк!.. Хотите, продам гениальную идею? Надо открыть химчистку чувств! Да-да! Срочное исполнение! «Чистка чувств!» – не очень благозвучно, но не беда, важна суть. Представляете? Чистка чувств! Спешите к нам! Стираем печаль! Смываем тоску! Утюжим страх! А если хотите печали, вы получите ее в самом чистом виде! Радость – свежая, как дыхание розы! Нежность – без пятнышка вожделения! Ярость – накрахмаленная и твердая…
Приемщица. Я собьюсь, не мешайте!
Губерт. Пардон! Молчу, молчу!.. Ба! А вот идет Ганс, мой одноклассник, я не видел его лет десять!.. Ганс, старина! Узнаешь, а? Сколько лет, сколько зим! Взгляните, фройляйн, на встречу старых школьных друзей!
Приемщица. Негде встретиться!
Ганс (приближаясь). А ты все такой же болтун, каким был в классе? Здоров, Губерт!
Губерт. Привет, старина! Привет! Чертовски рад тебя видеть! Помнишь, как мы с тобой чуть не взорвали физический кабинет?
