В. Бирюк - Вляп
Образовалась пауза, за время которой меня начинает трясти: "Неужели я не понравился господину, неужто он меня прогонит?". Нет! Ура! Снова голос хозяина:
-- Подымите его. И правда - шкурка с искрой. И гладкий - без волосни. Давай-ка его в парилку, подмыть и смазать.
Какой у него голос! Твёрдый, бархатистый, глубокий. Аж за душу берет. Выворачивает. Мою - наизнанку...
Парилка. Темновато, очень жарко и мокро. Мне, после постоянного озноба и сухости подземелий, бьёт по коже, по глазам. Жар давит на уши, дышать нечем. Текут слезы, в ушах шумит. Меня укладывают на полок. Я утыкаюсь в какую-то мешковину носом - так хоть ноздри меньше горят. Меня чем-то трут, мажут, ворочают. Попадают по больным, после Саввушкиного поучения, местам. Саввушка мастер - у меня после его дрючка всего 3-4 синяка да пара ссадин. То есть болит-то во многих местах, но снаружи не видно. То-то господину понравилась моя кожа - "шкурка с искоркой"... Как точно и поэтично... Тонкая, возвышенная душа. Снова тот же противный голос, теперь над ухом:
-- Ты что с-сучок, думаешь к хозяину подобраться? Хрен тебе. Я его со всякими уродами делить не буду.
Правильно. И я не буду. Потому что он мой. Хозяин. Господин. Единственный. Мой.
Накатывает волна жара, кто-то подкинул в каменку. У меня аж уши сворачиваются, закрываю их ладонями. Меня приподнимают, подхватывают поперёк живота, двигают, как-то... устанавливают на четвереньки. Потом сзади появляется ощущение прикосновения, давления и... острая боль разрывает мне зад. Будто раскалённое шило проходит сквозь позвоночник, взрывается в мозгу, в темечке. Я пытаюсь вырваться, отодвинуться, освободится от этой боли, оттолкнуть, но меня держат, руки у меня мыльные, слабые после подземелья, соскальзывают. Господи, да что же это? Выворачиваю голову через плечо и вижу над собой лицо господина. Милое, любимое... Нечётко - слезы мешают. Господин смотрит внимательно, напряжённо, словно ждёт чего-то.
-- Ну как-ты, малой? В животе?
Какой он заботливый... "В животе" - это я уже знаю, так Саввушка часто спрашивал, когда я терял сознание. Я - "в животе", я - живой. Сил сказать нет, просто улыбаюсь ему. Радуюсь. А он - мне. Улыбается! Удивлённо-смущённо. Мой господин, мой хозяин смущается... Как это... мило.
-- Потерпи малой. Счас кончу. Тугой ты сильно. Целочка моя серебряная.
Толчки сзади становятся все чаще, все сильнее. Но боль не бесконечна, она отступает, омертвляется. Я прижимаюсь щекой к мокрой мешковине на банном полке и улыбаюсь - господин со мной - значит все будет хорошо. Господин назвал меня своим. Мы будем вместе. Сознание уплывает, накатывает темнота, жаркая, душная, мокрая...
* * *Пробуждение... Я долго не мог понять - где я. Потом - дошло. Ну почему у меня в этом мире так много таких болезненных пробуждений? Настолько болезненных... А потому, Ванечка, что мир этот тебе чужой. И он тебя отторгает. И это отторжение - больно. Ведь ты - не от мира сего. Чужой чужанин. Хоть и понял я тогда в темноте, в темнице, что человек сам по себе - себе же и смерть мучительная. Хоть и решил тогда мир этот принять как свой и единственный. Но... Согласия, желания твоего мало. Нужно время, терпение, покорность. Дела сделанные. Мир - снаружи. И вот он в тебя входит. Разными путями. Теперь, например, через порванный анус. Больно.
А что говорит про этот случай русская народная мудрость? "Вложишь в задницу - в голове прибавится". Так что у тебя типовая ситуация из национально-исторического опыта. Снова, Ванюша, с почином тебя - с очередной дефлорацией. Это тебе не горбунью катать. Это... куда как больше впечатлений.
Но странно: нигде в учебниках по истории о гомосексуализме в Древней Руси - ни слова. Не было такого. Как секса в Советском Союзе. А ведь стоит только подумать... И я начинаю думать.
В нормальных условиях в средневековых обществах треть взрослого мужского населения сидела. В монастырях. Что в буддистской Монголии перед Сухе-Батором и их революцией. Что в католической Германии перед Лютером и их Реформацией. Каждый третий взрослый мужик - монах. Почему? А потому что женщин не хватало. Ситуация совершенно дикая для россиянина 20 века. Мы все выросли, с детства впитали нормы общества, где имеется постоянный избыток женского населения. То есть статистику эту мы понимаем и даже используем. Себе на пользу. Но оценить всю сумму социально-психологических... стереотипов поведения, морально-этических норм, из этого проистекающих...
Помнится, где-то попало на глаза, что правительство Австралии насчитывает дополнительные баллы тем иммигрантам, у которых в семье есть дочери. Мы тогда еще с дочкой посмеялись: вот, дескать, чудаки. Но можно использовать к своей пользе. Ну не воспринимается российским массовым сознанием такая мысль. Все крутится у нас как-то в глубине старая песенка:
"Стоят девчонки, стоят в сторонке
Платочки в руках теребя.
Потому что на десять девчонок
По статистике девять ребят".
Мы на этом выросли. Последние сто лет - это наше исконно-посконное, социально-национально-базовое.
А здесь картинка обратная - кого девять, а кого десять. Мальчиков рождается больше. Всегда. Насколько больше? Соотношение полов новорождённых в зоне Чернобыльской аварии видели? Нормальная реакция человеческой природы на катаклизм. А здесь катаклизмы - один за одним. И это даже без восточных заморочек типа: в Китае 21 века 70% абортируемых плодов - девочки; одно из популярных женских мусульманских имён в дословном переводе звучит как тост: "Да не будет иметь дочерей".
В патриархальных обществах хоть земледельческих, хоть скотоводческих, хоть охотничьих - от девочек избавлялись. И до рождения, если могли устойчиво определить пол плода, и после. Какая-то вычитанная загадка. Уже 19 век, Россия. Барин спрашивает мужика;
-- Как живёшь?
-- А вот: долги отдаю, в долг даю, деньги в воду мечу.
-- Это как?
-- "Долги отдаю" - кормлю родителей своих: батюшку с матушкой. "В долг даю" - двух сыновей поднимаю. Состарюсь - они отдавать будут, меня кормить. А "деньгу в воду мечу" - так две девки растут, пока замуж не выдам - корми, А выдам - как деньги в реку.
А кому охота свои кровные "метать в воду"?
Так что девчонок - 9, а мальчишек - 10. И это - "оптимистический сценарий".
К этому отношению 9:10 надо еще одно добавить. Вся эта компашка, собравшихся на условно-статистическую вечёрку-посиделку - дети в возрасте от 10 до 16 лет.
В России мужчина с 15 лет и до 55 - военно- и налого-обязанный. Дмитрий Донской на Куликовом поле устроил детский сад пополам с домом престарелых. По его приказу под мобилизацию попали все, кто на два года раньше обычного и на три позже. 13-14 летних мальков на поле поставили в первые ряды - они ростом ниже, а двум первым рядам князь повелел копья на плечи положить. И удобно, и детишки со страху не разбегутся. Вот в этих первых рядах татаре свои копья да пики и оставили. И завязли - саблей до ратника с рогатиной да в строю не очень-то дотянешься.
