akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Гарри выбросило из наваждения так же ровно и буднично, как оно возникло. Но осознание того, что случилось, было очень отчетливо. Однако тело не сразу послушалось его, несколько тяжелых мгновений Гарри не мог ни заговорить, ни шевельнуться.
— Гарри, ты в порядке? – обратился к нему Невилл.
— Зеркало, – прохрипел Гарри и, с трудом владея рукой, стал судорожно копаться в кармане.
Зеркало не нащупывалось, казалось, целую вечность. Наконец, он нашел его и, глядя прямо в стекло, отчетливо произнес: «Орден». Он видел, что ребята бросили свои дела и столпились вокруг него, и больше всего боялся, что кто‑нибудь вздумает отвлекать его ненужными вопросами.
Мгновение спустя в зеркале появилось невозмутимое лицо Кингсли Шеклбота.
— У меня было видение, – заговорил Гарри, не тратя время на приветствие. – Темный лорд угрожает убить Олливандера. Я знаю, что пока он не собирается этого делать, но…
— Подожди, я буду записывать, – на мгновение Шеклбот отвлекся, а затем, вновь повернувшись, скомандовал: – Говори.
— Ну, там было сумеречно, как всегда. Олливандер сидел на табурете, он прикован к кровати с железной спинкой, но может передвигаться примерно по половине комнаты, – прикинул Гарри. – Волдеморт был недоволен тем, что его палочки для Лестранжей недостаточно мощные. А мистер Олливандер ответил, что он не может сделать ничего лучше из такого материала, как осина.
— Как выглядело это помещение? – спросил Кингсли.
— Ну, пол дощатый, – выпалил Гарри, – обстановка очень простая, окно занавешено…
— Рассказывать, кто во что одет, необязательно. Это дом или гостиница, как тебе показалось? – перебил аврор.
— Говорю тебе, я ничего толком не разглядел. Было, как всегда, темно, какая‑то комната, – протараторил Гарри. Его охватило чувство сродни панике, Гарри почти физически ощущал, что значит выражение «упущенное время». Все вопросы казались неважными. Он точно знал только одно: следует действовать, предпринять что‑то, и как можно скорее. Он был знаком с мистером Оллвандером, и его судьба никак не могла быть ему безразлична.
— А звуки? – настойчиво потребовал Кингсли. – Запахи? Ну, хоть что‑нибудь!
В голове у Гарри что‑то щелкнуло.
— Подожди‑ка. Один звук я, кажется, помню, – произнес он уже медленнее, давая себе время подумать. – Он доносился снаружи. Да, точно, это был пароходный гудок.
— Неплохо, – подбодрил его Кингсли. – Как звучал это гудок? Говори, что можешь, Мерлина ради, парень, напряги память!
— Не знаю. Густой такой, – растерялся Гарри. – Протяжный…
— Это был один гудок или несколько? Может, несколько гудков одновременно? – настойчиво уточнял Кингсли. – Или один за другим? С наложением, без?
Гарри снова дал себе секунду на раздумья.
— Пожалуй, это были два гудка, – решил он. – Почти одновременно, один чуть раньше начался, а второй я не дослушал. И один, что ли, пищал, ну, звук был выше. Доносился как будто издалека, но не очень.
— Отлично, – подытожил аврор после того, как еще раз уточнил, действительно ли Гарри больше нечего сказать.
Он отключился. В поле зрения Гарри осталось только обычное зеркало и напряженные лица друзей.
— Значит, ты видел мистера Олливандера, – выпалила Джинни. – Это точно произошло только сейчас?
Гарри кивнул. Ему не требовалось уточнять, что она имеет в виду. Сцену, свидетелем которой невольно сделал его Темный лорд, он наблюдал в реальном времени.
— Это хорошо, значит, он жив, – подытожил Рон.
— Гарри, а насчет гудка ты точно уверен? – спросила, пересаживаясь на соседнее место и не сводя с него пристального взгляда, Гермиона.
— Нет, конечно, – раздраженно бросил Гарри. Понимая, что настойчивость Гермионы продиктована искренним беспокойством и присущим ей стремлением к точности, он сам слишком хорошо осознавал, чем может обернуться его ошибка. И усугублять это вопросами казалось с ее стороны просто издевательством. – Я слышал пароходные гудки только в телевизоре, а в доме моих родственников мне нечасто удавалось посмотреть кино!
— Конечно, – виновато пробормотала Гермиона и зачем‑то сжала ему руку.
Гарри снова отвернулся к окну. Снаружи мелькали деревья, там ничего не происходило, и парень запоздало подумал, что мог бы предложить Кингсли аппарировать с этот дом.
— Интересно, удалось бы мне это сделать? – подумал он вслух.
— Что сделать, Гарри? – мечтательно осведомилась Луна. Она успела устроиться напротив него с раскрытым «Придирой» на коленях. Взгляд Гарри невольно приковали несколько зловещего вида насекомых; слово «амулеты», написанное крупным планом, легко читалось даже вверх ногами. «Вот бред», – подумал Гарри.
Примерно так же отнеслась Гермиона к его намерению аппарировать.
— Тебе не позволят, ты не сдал еще экзамен… Не надо на меня так смотреть, Гарри, для Министерства это существенно, и они не стали бы позволять тебе такое. Ну, допустим, стали бы! Скольких человек ты смог бы взять с собой? – спросила она. – А если там убежище Волдеморта? Двое–трое против десятков Упивающихся смертью! Это не говоря уже о том, что ты вообще можешь не попасть в нужное место. Ты сам говоришь, что не уверен, достаточно ли видел для концентрации.
— И все‑таки я бы предложил это Кингсли, – посоветовал Рон.
Гермиона хмуро покосилась на него, пока Гарри шарил вокруг себя, обнаружив, что успел выронить зеркало.
— Вот оно, – пришла на помощь Гермиона, показывая, что держит в руках. – Но я не думаю, что сейчас надо беспокоить Кингсли. Возможно, он сейчас организует поисковую группу, может быть, даже разговаривает с начальством. Мы можем поставить его в трудное положение.
К этому Гарри скрепя сердце решил прислушаться. Не скрывая недовольства, он попросил Гермиону отдать ему зеркало и убрал его обратно. Но атмосфера в купе все равно безвозвратно изменилась, напряжение и ожидание как будто проникли в сам воздух.
— Надеюсь, они спасут мистера Олливандера, – кусая губы, произнес Невилл.
— И хорошо бы после этого нам сообщили, – проворчала Джинни.
Гермиона считала, что просто обязаны сообщить.
— Если они забудут о тебе после того, что ты сделал, это будет просто непорядочно! – высказалась она, яростно наклоняясь, чтобы подхватить с пола Живоглота. – Нет, они не станут скрытничать, ведь сами рассчитывают, что мы будем рассказывать им о наших достижениях в «Хогвартсе». Чувствую, такой будет сложный год…
В этом можно было не сомневаться. Наступившую паузу заполнил тяжелый вздох Невилла.
— Я точно знаю, Гермиона, чем нам следует заняться в этом году, – заявил Гарри. – И это – не тупая зубрежка.
— Согласна, – кивнула Гермиона, хотя на ее лице явственно проявлялись следы внутренней борьбы с собственной учеболюбивой натурой. – Мы должны научиться чему‑нибудь действительно полезному. Твои предложения?
