Владимир Журавлев - Время дракона
Телега покатила дальше. Тамара с сожалением застегнула футляр. Стрелять на тракте — самоубийство. Хорошо охраняют гада. Да и не достать его в карете. Она наверняка не из легкопробиваемых — гномы делали, фирма! Ладно, и так сойдет. Ехал маг — уехал пустышкой. Он, похоже, и не заметил пока что потери. Зато Тамара успела полюбоваться, как летит за каретой розовый туман, словно от подбитого истребителя. Счастлив будь, Обур Великий, в простых человеках!
За день мимо нее еще дважды проносились властительные Медведи. Видно, здорово обеспокоил их порубленный секрет. В результате розовый туман над дорогой заметно погустел.
А на въезде в городок поставили серьезный заслон. Шлагбаум, копья, что-то стрелковое и очень внимательный досмотр. Фиг вам. Каждую селянку на допрос не потащите. Тамара вяло порадовалась, что отвязалась от спутников. Принцам — принцево. Будь она с ними, уже рубились бы или лежали, утыканные стрелами, что вероятнее. А так дознаватели скользнули взглядами по деревенской дурнушке, возлежащей на мешках с мукой — тьфу, замарашка! И все. Может, надеялись сыщики на свою магию? Так не работает же она! Только розовый туман кружится над заслоном.
В городке она спрыгнула с телеги и пошла куда глаза глядят. И тут накатила тоска от одиночества, аж выть захотелось. Некого тащить по скалам, никто не последит ночью за костром… Могутный, сволочь мертвая, поразвел секретов! И принц туда же!
Тамара смахнула злые слезы. Прошла любовь, завяли помидоры, как говаривали на скалах. Плюнула и забыла. Не по пути ей с сильными мира сего. Не по пути. Всегда ходила одиночкой. Судьба…
В злобе она нашла глухой проулочек, развернула оптику и вмазала по дозорному магу на башенке крепостной стены. Винтовка гикнула, и маг растерянно закрутился, не понимая, куда подевались следящие заклятия. И стало легче на душе.
Резная доска на въезде гласила, что городок прозывается Эрмь. Привет, Эрмь. А есть ли у тебя базарчик, есть ли гостиница?
То и другое, естественно, имелось.
49
Сталь клинка сияла и казалась прозрачной. И она была ранящей, устрашающе острой, такой, что даже руки ныли в ожидании кровавого разреза до кости.
— Ну? — самодовольно осведомился глава клана Барсов у помощника. — Кто еще осилит создание такого чуда?!
— Гномы, господин Кузнецов, — бестактно ляпнул помощник. — Они даже лучше могут. Их топоры…
Глава клана нахмурился. Он смеет дерзить? Всего лишь помощник в ранге Держащего На Отлете, а уже рот открывает! Неумеха белобрысый! Выкидыш Изнанки!
— ТАК гномы никогда не смогут! — рявкнул мастер. — В этом клинке — частица души мастера! Моей души частица!
— Но в их изделиях, говорят…
— А в их топорах — всего лишь частицы жалких гномьих душонок, помешанных на золоте!
— Будешь помешан, когда всю еду у людей нужно покупать, — буркнул помощник неуступчиво.
— Тебе у нас не нравится? — язвительно поинтересовался Барс. — Может, к гномам переметнешься? Бороду отрастишь…
Белобрысый парень недовольно оглядел мастерскую.
— Был я у них, — неохотно признался он. — Одно и то же, что у вас, что у них. Обязательно мастерскую в горе делать, да? Горны жарят, вода капает, духотень неимоверная, а уж вонь такая, что и слов нет! Вот у нас в Туле, в экспериментальных цехах…
Мастер насмешливо уставился на спорщика. По огромному опыту он знал, что рассказы выходцев из Изнанки о себе — это вовсе не рассказы. Это сказки. И был этот хвастунишка не более чем уборщиком в экспериментальном цехе. Причем плохим уборщиком, раз его выдавило в Срединный мир. Но зато характером истинный Барс!
— В ваших цехах собирали снайперское оружие, и ему, конечно, нужны воздух и простор. А в наших мастерских изготавливаются именные клинки. Без близости к их родине, к корням гор сталь не оживить. Это не технология, малыш, это магия. Когда-нибудь ты уловишь разницу. Лет через сто. Может, даже раньше!
Мастер ухмыльнулся и вышел из подземелья. Работа — это замечательно, но надо и глаза беречь. Это гномы могут ковать неделями без отдыха, потому что работой живы. У Барсов же хватает ленных владений, чтоб жить в роскоши, содержать прекрасно вооруженную наемную стражу и регулярно посещать знаменитые гномьи золотые торги. Оружейное искусство Барсов — для души, для гордости, для чести.
Барсы, как и другие звериные кланы, не нуждались в стольном городе. Города — для простолюдинов. А маги жили в особняках, разбросанных по предгорным лесам. Пойма реки и предгорные леса являлись заповедной территорией клана, закрытой для людей. Появление чужака каралось немедля — и очень жестоко. Что поделать, сказывалось влияние звериной крови.
И вот по этому заповедному лесу шел кто-то чужой, не таясь и не ведая страха! Шуршали раздвигаемые быстрой рукой кусты, шелестела под ногами трава. Кто посмел?! Глава клана неслышно скользнул наперерез.
Через поляну, беззаботно размахивая руками, шла миниатюрная женщина. Одета она была, как и все лесные ходоки, в брюки и куртку, чтоб ничего не цеплялось за ветки.
Она подпрыгнула от испуга, когда, разметав листву и траву, словно из-под земли вырвался огромный мужчина.
— Миа! — рявкнул глава клана Барсов. — За потраву клановых угодий у нас вожжами лупят! При стечении заинтересованного народа!
— Ты чего прячешься?! — немедленно возмутилась Кошка. — Напугал! Кстати, здравствуй, Родион.
— Так как насчет вожжей? — не унимался мужчина, разом потеряв и солидность, и серьезность. — За потраву, а?
— Я тебе что, корова? Какая потрава? Подо мной и трава не приминается!
Препираясь, ругаясь и пересмеиваясь, они пошли через лес. Миа скакала вокруг, размахивала руками, дразняще смеялась. Да, с Кошкой не соскучишься!
— Ты куда идешь-то? — спохватился Барс. — Вроде горы дальше?
— Ой! — Миа всплеснула руками и остановилась. — Меня же Лой к Сапсанам отправила! Прогуляюсь, думала, через знакомый лес. Вот и догулялась, так и норовят всякие поймать, штаны стянуть и вожжами отшлепать! Ай, ладно, пойдем к тебе, а ты мне экипаж одолжишь потом, по дороге быстро получится.
— Ну-ну! — подозрительно усмехнулся Барс. — Где Лой, а где знакомый лес?
— Да я же от Медведей шла! — засмеялась Миа. — У них такое творится! Надо было разобраться. Вот и получилось, что с другой стороны иду.
Кошка ловко повисла у него на плече, поджала ноги, проехалась пару шагов и отскочила за мгновение до того, как получила шлепка. Тут же деловито закрутила круглой мордашкой и кинулась рвать цветы. Так, сейчас венок будет плести. Точно как девчонка!
— А что у Медведей может случиться? У них уже сотни лет ничего не случается. Разве что колоды для пчел сгнили?
![Юрий Казаков - Две ночи [Проза. Заметки. Наброски]](/uploads/posts/books/219015/219015.jpg)
