Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь
(а ни покачивало, как лодку в море, возница начал подергивать руками и ногами, но глаз не открывал, Лужа уже достигла мешков с овсом. Маша вцепилась и края санок, не в силах отвести взгляд. «Только бы мне не бояться. Ежи говорили, это все морок, страхи насылает», — повторяла она про себя. Из глубины лужи послышался противный, глотающий звук, Спящий возничий вдруг тамер и заплакал во сне, тонко и жалобно, совсем как маленький мальчик, Когда край лужи коснулся его свесившейся руки, он всхлипнул еле слышно:
— Больно, ой, больно,
— Помогите! — закричала Маша, которая более не могла этого выдержать. — Он его сейчас живьем проглотит!
На ее крик подскочили часовые. Лу- ' жа с чмоканьем втянулась в снег. С кон- I чиков пальцев возничего капнула кровь. Совсем немного. Но Маша начала задыхаться от ужаса при мысли о том, что если бы она не закричала, колобок проглотил бы человека вместе с санями.
— Чего шумишь! — напустился на нее Шестипалый. — Нервная девочка.
— Опасно, — Маша вцепилась в его руку, — колобок из трав, замешенных на крови, идет по моим следам. Он был сейчас под теми санями — посмотрите, на снегу еще видна кровь.
— Ну и сны тебе снятся, — недовольно пробурчал Шестипалый. — Что ж за волшебство такое… Спи давай!
Но Маша тряслась под дырявой шубой до самой зари, вслушиваясь в сонные стоны возничего. Она рисовала в своем воображении, что колобок хихикает сейчас под ее санями и глотает ее 0 страх своими толстыми губами, но ниче-Л го не могла с собой поделать. Он казался страшнее Зверюги-оборотня, что напал на нее в лесу. «Бежать, прятаться за барьером из соли», — повторяла она про д себя совет старого ежа Чура. Но соли у % нее не было,
Ц Днем ночные страхи начали казаться ЛЬ""1 надуманными. Болела голова, даже не-иркое зимнее солнышко жгло глаза. Де-мочка отказалась от завтрака, Шестипа-чый почти насильно напоил ее травяным отваром с медом.
— Мне тебя не довезти, капризники! — возмущался он. — Не ест, не пьет!. Раздобуду тебе цыпленка и пряничка, попробуй только носом повертеть!
Он казался таким трогательным, но г суровый рысарь, который запросто поднимал на пике огромного разъяренного медведя… Маша невольно улыбнулась. Но улыбка погасла на ее губах, когда к ним подошел возница с перевязан-и ы ми пальцами.
— Проклята ваша сиротка, — буркнул он. — Не вылечилась от проклятья медяной кости. Застывать не застывает, — 4 по что-то в ней есть такое противное.
— Завтра утром мы будем в замке Морского ветра, — попытался его успокоить Шестипалый.
Лошадь у меня вся в грязи какойго жирной, — продолжал жаловаться иозничий. — Копыта как погрызены. И я сам — смотрите! Засыпал со здоровой рукой. А теперь самые кончики пальцев кем-то покусаны. Только мы с лошадкой и пострадали, потому как ее чистопоро-дие везем. А вчера именно она дракона в небеса отправила, точно так, И медведь ее до смерти задрал, я видел, А она поднялась, как ни в чем не бывало! Проклята она, Звезды да осветят истину!
— Ты забываешься! — ледяным тоном произнес Шестипалый. — Ты говоришь о венцессе! В конце концов именно ее тетя платит тебе жалованье! Возничий захлопнул рот и отошел в сторонку. Однако позже Маша заметила, что он пытается поменяться местами с другими возницами. Напрасно, Никто не хотел ее везти…
Проведя бессонную ночь, девочка то и дело клевала носом. Сквозь дрему она увидела, как они проезжали мимо За-холмвья — сплошь в расписных теремах и деревянных колокольнях, мимо крошечных деревень с почерневшими от Q времени избами. Краем уха слышала о л том, что снежные волки идут по пятам за ф отрядом, и по, думала, не пытается ли ее догнать Мишка, Стоило ей сомкнуть веки, как перед глазами вставал колобок — т
Ж маленький шарик катится за ней по до-% роге, А толстые губы щерятся уже трет угольными зубками. Зайца встретил — ль""* целиком проглотил, Волк попался — ело-1шл за милую душу. Вроде по сказке должна быть очередь медведя, а потом лисы…
— Ледяной рыцарь! — очень громко к го-то сказал у Маши над ухом.
— Где?! — Девочка вскочила, роняя с полей так и не съеденного жареного цыпленка. Их обоз стоял в небольшой, всего в четыре дома деревне. У самых ее са-пей Шестипалый разговаривал с худощавым мужичонкой, прижимая к груди шапку. Его борода и усы смешно топорщились.
— А туточки он, его в горницу заносить боимся, в сенях лежит. Может, заразно, а у меня детишки. Все равно не мерзнет, весь ледяной, — заторопился мужик, — Везли его на Теплый берег, стало быть. Обозами, свадебными поездами, из Ватрушенска зять мой на под-иоде привез его к нам, аккурат перед w. Темной неделей. Он еще руками хлеве- Л лил тогда. А с тех пор никого и не было, jgir^
I }ы первые.
— В сенях! — Маша подхватилась и
II обежала, к дому. ллв
— Куда?! — гаркнул Шестипалый, Щ спрыгивая с коня, но девочка даже не <)бернулась. Зато его задержал мужичок:. ^rrrrf?
— Так я говорю, подбросьте его до Теплого берега. Он уже и не говорит почти… За Машей захлопнулась дверь.
В сенях было холодно. На грубо сколоченной лежанке, на соломе, лежал мужчина, накрытый тонким лоскутным одеялом. Из его посиневших губ время от времени вырывалось облачко пара. Девочка медленно подошла к нему, рассматривая его во все глаза. Он явно был рысарем — на нем осталась кираса, к стене у его головы был прислонен меч. На вид ему было лет двадцать. Маша с ужасом разглядывала покрытую инеем кожу, волосы, казавшиеся седыми. Заиндевевшие ресницы дрогнули, взгляд голубых глаз обратился к девочке.
— Зачем ты меня звал? — спросила она.
«— М-н-е на-до… — чуть слышно про' Q стонал он.
_ Что тебе нужно? J§ —К леекаарюуу…
— Мы отвезем тебя, — пообещала де~ вочка. — Но скажи, почему ты звал меня д в замке Громовая груда? Тот магический зов… Из-за него я ищу тебя… В — Ктоты-ы…
V1 Дверь распахнулась, вошли Шести-милый и рысари, с ними тараторящий мужик.
Вот он, ваше чистопородна, ему i a ic, кашки, водички с медом в рот влить, i t н то необязательно, чаще он отказы-мистея.
Маша припала к груди ледяного рыцаря, стараясь не упустить ни звука из плодных губ.
— Я Сквозняк из другого мира. Я хочу помочь тебе. Я пришла за тобой. Скажи, мак ты узнал обо мне в Громовой груде? Яа нее быыыл в Грооомооовооой… < кажиииимамеееяаааа… Он замер с раскрытым ртом, глядя прямо на девочку. Напрасно она ждала продолжения. Из его рта не вырывалось Польше пара.
— Он мертв, — Шестипалый поднял Машу на руки, как малышку. — Слышишь? Мы поздно приехали.
— Нет, он говорит…
Он умер, — рысарь пальцем повернул подбородок девочки, заглянул ей в I паза. — Всё.
