Евгения Гордеева - Дар на верёвочке
- А я что, не нормальный? - захлопал глазами выздоравливающий.
- Нормальный, - продолжала улыбаться женщина. - Абсолютно нормальный для своего народа. Просто классический его представитель!
- Какого народа? - Орвид, совсем сбитый с толку этими словами травницы, даже начал опасаться, к какой из известных рас его причислила Вия. Уж не к Пресветлым ли…
- Дракири. А ты разве не знал? - в свою очередь удивилась женщина.
- Не знал… Но, как я мог попасть к людям?
- Ты помнишь своих родителей?
- Очень смутно. Мы жили в портовом городе в небольшом домике, в котором всегда пахло выделанной кожей. Мой отец был сапожником, а мать - белошвейкой. Как-то в город приехали маги отбирать одарённых детей в школу Ордена Змеи. Меня забрали на обучение. Потом пришло письмо, что во время зимней эпидемии Мокрой лихорадки мои родители умерли. Но я никогда от них не слышал даже слова этого: 'дракири'.
- Странно. Но ты, истинный дракири, Орвид.
- Погоди, - встрепенулся парень, - дракири переводится как 'дети драконов'!
- Дракири, выносливые и сильные люди. Намного сильнее многих представителей человеческой расы. А их правое сердце породило легенду, что даже от раны, нанесённой в сердце, они не умирают. От раны, нанесённой в левую часть груди. Вот и ты остался жив, как легендарный дракон.
- Значит, это всего лишь сказка…
- Да, красивая легенда, придуманная людьми. А дракири не стали её развенчивать. Кому же неприятно побыть потомком драконов?!
Орвида поражало, как много знает Вия, какие сказания и легенда, истории и былины были ей известны. За беседами время пролетало быстро. Парень понимал, что час разлуки неумолимо приближается, но ему не хотелось покидать лесную избушку. Вия захватила его сердце, и он уже ничего не желал в жизни, как только быть с нею рядом. Он даже забыл о мести своему врагу. Он даже был ему благодарен…
Видя такой настрой, Вия однажды посоветовала ему вернуться к людям и найти то, что он почти потерял. Найти себя.
- Вия, но я люблю тебя! - в отчаянии воскликнул парень.
- Я знаю… Я тоже тебя люблю. Но лес не для тебя, Орвид. От тебя пахнет морем.
- Я был моряком…
- В тебе есть очень много качеств, о которых ты ещё и сам не подозреваешь. Поверь мне, тебе здесь не место! Через год ты станешь скучать, через два - тосковать по людскому общению, через три - возненавидишь этот дом… Тебе лучше уйти…
- Я люблю тебя… - глухо повторил Орвид, глядя в зелёные глаза женщины.
- Я буду тебя ждать… всегда…
Змиулан замолчал, погрузившись в раздумья. Никто из слушателей даже не обратил внимания на то, что наступила ночь, и что над горой Отшельника светит огромная, потрясающей красоты луна. Что на соседнем дереве тихо сидит сова Уффа, оставив свои охотничьи инстинкты на потом, и внимательно слушает людей. Что ветер еле шевелит листья на деревьях. Что травы почти не шелестят. Что тихо вокруг. Но, как не тиха ночь, всё равно она наполнена звуками. А сейчас безмолвие воцарилось в этой части леса, словно природа прислушивалась к печальной истории, рассказанной наместником.
Делька смотрела на этого сурового мужчину и не могла поверить, что это и есть её отец. Она никогда не пыталась представить себе, как выглядел её родитель, но уж точно, таким, как наместник, он быть не мог. Мама всегда отзывалась о нём, как о человеке добром и весёлом. А у этого господина доброты и пылинки не наскребёшь. И веселье его всегда злое, ехидное. Неужели он так сильно изменился?
- Да, испортил ты парня, Энан, - нарушил тишину Отшельник. - Я помню как они с Вией ко мне приходили… Такие счастливые были, молодые.
'Я ему силу вернул, важным человеком сделал!' - возмутился дух.
- И отнял любовь, - глухой голос Змиулана напугал Дельку, словно он раздался из могилы. - Я на такую жертву тебе согласия не давал!
'А я и не требовал твоего согласия! Ты бы упёрся, как упырь! Любовь ему подавай! Да ты бредил этой знахаркой! Все мысли только о ней! Вия то! Вия сё! Ради тебя, любимая! Тьфу!'
- Ты лишил меня любви, ты лишил меня семьи! - всё больше распалялся Змиулан. - Ты втихаря заблокировал мою память!
'О! Орвид очнулся! Горячее сердце! - сарказм так и сочился из слов Энана. - Столько лет воспитания насмарку!'
- Воспитания?! - зло рыкнул Змиулан.
- Господин наместник, - схватила его Делька за руку, когда он попытался схватить амулет, - давайте я с него слово возьму, что он больше так делать не будет?! Он меня послушает!
- Не будет? - словно очнулся мужчина. - Не надо Делька, я и сам могу с ним справиться. Энан, ты меня слышишь?
'Слышу…' - недовольно отозвался дух.
Змиулан ехидно оскалился.
- Ты догадываешься, что я сейчас сделаю?
'Догадываюсь! Упыри тебя дери! Желание своё диктовать будешь!'
- Правильно!
- Желание? - переспросила Делька.
- Да. Он мне проспорил одно желание! Всего одно, Энан! Так вот, с этой минуты ты не прикасаешься к моей памяти и чувствам! А если я вдруг снова забуду Вию, или буду плохо относиться к своим детям…
'Не примазывайся к моему сыну! У тебя только дочь! А мальчик, Истомушка - мой!'
- К детям, Энан, к детям… Дочь - моя, а сын - наш, как бы глупо это не звучало. Так вот, если я снова начну страдать провалами памяти, Адель сделает то, чего ты так боишься!
'Я протестую! Это дискриминация по половому признаку!'
- Чего? - не понял жалоб духа наместник. - По какому половому признаку?
'У вас пол есть, а у меня нету! - недовольно буркнул Энан. - И теперь ты не позволишь мне хотя бы по ночам пользоваться твоим телом…'
- Обойдёшься, - отмахнулся от него Змиулан, а Делька в ужасе закрыла рот ладонью, поняв, кто тогда приходил в её комнату, и кого она не должна была получить. - Я тебя сейчас на место прикреплю, так что не балуй у меня!
'Изверг… Подчиняюсь грубой силе и численному превосходству недоброжелателей!'
- Вот и хорошо…
Мужчина осторожно приложил амулет на прежнее место, скривившись от боли. Энан снова вошёл в телесный контакт со своим носителем, окрасился в красный цвет и обрёл голос.
- Припомню я вам это… - Делька без тени улыбки протянула к нему руку. - Но-но, проспорил, так проспорил… Чего прикажете, господин наместник?
- Вернёмся в Ильвилес за Истомой, и отправимся на поиски Вии. Госпожа вещунья, Вы не подскажете, где нам её искать?
Дерёза, молчавшая с тех пор, как Змиулан начал свой рассказ, отделилась от скалы, подплыла к Дельке и застыла около неё с виноватым лицом.
- Прости меня, девочка… и ты, Орвид, прости… за сына.
- Сына? - страшная догадка пронеслась в голове Дельки. - Гардаш?!
- Да! - вздохнула вещунья. - Упырём стал, а был такой славный мальчик…
- Тётушка Дерёза…
- Не жалей меня, девочка, не надо. Предупредить вас хочу. Маги Ордена Змеи ищут тебя, Делька. Гроссмейстер Шадр вернулся. Он-то и разобрался, кто виновник обрушений храмов.
