Артем Каменистый - На руинах Мальрока
– Сколько ваших в этой деревне?!
– Душ двадцать будет, если всех собрать. И баб еще с дюжину – прихватили веселых девок из трактиров. Они нас кормят да обстирывают, ну и еще для надобностей приятных используются.
– Сейчас в деревне двадцать ваших? – уточнил епископ.
– Да ну! Двадцать! Откуда?! Часть бегает как мы с Дациком по тропам – ищет беглых пацанов; еще трое или двое на север подались, к деревне – за едой. По поручениям атамана шастают туда-сюда часто, а сколько, когда и где – мне неведомо. Я ведь не шишка раздутая от переспева – я простой человек, в замыслы высокие непосвященный. Наверное, с десяток наших сейчас в деревне наберется. А зачем вы интересуетесь?
Вместо ответа епископ резко взмахнул мечом, так же резко опустив его на макушку Анрола. Равнодушно уставившись на агонизирующее тело, он подытожил:
– Дан – это разбойники.
– Я уже догадался.
Из кустов выбрался Люк, мрачно доложил:
– Двое их было. Вокруг никого не нашел, да и птица ваша, все облетев, села вон на ветку и спокойно перышки причесывает. Ей сверху хорошо видно, если засада.
– Что с лошадьми? – уточнил епископ.
– Моя ногу сломала, среди кочек, а у сэра стража слегла уже в сторонке – ей жилу на шее повредили.
Замолчали. Уверен, что каждый думал об одном: нас трое, а лошадь осталась одна. Не говоря уже о поклаже, столько седоков она не потянет, так что скорость передвижения упадет значительно. А задерживаться здесь не стоит по целому ряду причин – нам как можно быстрее надо добраться до крепости, закрывающей вход в долину Межгорья. Мы ничего не потеряли в этом лесу, чтобы пешком прогуливаться…время – время для нас дороже золота,…а если предположить, что по следу идет очередной отряд инквизиторских головорезов, то, пожалуй, даже подороже алмазов.
Покосившись на меня, епископ тихо произнес:
– Дан – хоть перед тем боем у брода вы передали мне военную власть, я все же продолжаю считать вас командующим, и подчинюсь любому приказу. Что делать будем?
– Конфидус – давайте без этого официоза! Главный, не главный, полуглавный – сейчас не до тонкостей иерархии! Вы, я вижу, всерьез решили отказаться от непротивления злу насилием, и это меня очень радует. Думаю, понимаете, на что я намекаю.
– Если этот висельник не соврал, в деревне могут оказаться десять его дружков, а то и больше.
– В деревне лошади – не пешком же они ходят там, – голосом искусителя произнес я.
– Ага – и лучники. Раз у этих луки были, то и у остальных тоже могут быть. Лучников я недолюбливаю, даже таких дрянных.
– Луки у них не очень – короткие и слабые. Стреляли они шагов с тридцати, и то попали лишь в лошадей. В сравнении с теми, которые у реки на нас напали, смех, а не вояки. А с теми мы справиться сумели, хотя и не без потерь. Люк: как, по-твоему – это опасные стрелки были?
– Нет, – уверенно ответил парень. – Наручи не носят, рукава левые не потрепаны, и ничем не подшиты, стрелы корявые – тростниковые самоделки неумелые. Луки, как вы сказали – дрянь. Даже хуже. Не подойди мы близко, никогда бы не попали. Вонь болотная помешала, да и ветерок сбоку задувал, а не от них.
– Ты что – по запаху можешь людей учуять?!
– Таких как эти любой учует – баню они, наверное, только в детстве видели, да и то издали. Сэр страж – если вы прикажете напасть на их логово, то я уверен – победим, пусть даже их будет целая сотня. Это бандиты, а не солдаты – они драться не умеют, да и не хотят. Нож в спину да стрела из кустов – иное не для них. Да и трусы они – стоит их пугнуть, как сами сразу разбегутся.
– Ну? – обернулся к епископу. – Что скажите?
– А что говорить? Нам лошади нужны. Где еще их можно найти в этом лесу? Ярмарок я по пути не замечал.
* * *То, что убитый разбойник называл деревней, больше походило на помойку, устроенную на старом пожарище.
Деревня здесь и впрямь была… когда-то… раньше. Возможно, ее выкосила одна из эпидемий, или нашествие погани… неизвестно. Осталось лишь несколько печей и груд обгорелых бревен. Между ними без малейшего намека на порядок темнели холмики нескольких землянок. Так же имелось два сарая, судя по некоторым признакам тот, который больше, использовался в качестве конюшни.
И мусор – повсюду горы какого-то хлама. Россыпи костей и черепов звериных, гнилое тряпье, седла с ободранной кожей, и непонятные отбросы. От лошадиного трупа, гниющего на околице, ветерок то и дело приносил волны нестерпимого смрада.
Как вообще там жить можно?!
"Робин Гудов" видно не было – очевидно в такое время у них принято устраивать полуденную сиесту, невзирая на пасмурную погоду и климат, далекий от тропического. Низкие, налитые влагой тучи едва не задевали верхушки деревьев, но пока что дождя не было и это очень радовало Люка – он опасался, что жильная тетива его лука может отсыреть.
Бывший лодочник был настроен агрессивно – даже обычную невозмутимость куда-то спрятал. Видимо к разбойникам у него были старые счеты. Вряд ли, что именно к этим – просто как к социальному явлению. Я в принципе не против драки, но если есть возможность уладить дело без крови, не упущу. Вот и сейчас ждал вердикта епископа – вдруг он передумает атаковать.
Дождался.
– Дан – я заметил лишь одного: за малым сараем сидит, к стене прислонившись. Вон, приглядитесь – ногу можно увидеть отсюда. И собачка там крутится: мелкая, черная, шелудивая. Опасная шавка – как нас учует, так сразу лай поднимет. Дурной у нее характер – сразу видно. Не подобраться без шума – даже если сможем тихо прирезать этого, то на гавканье и визг выскочат остальные. Не получится нам по-тихому лошадей увести.
– Убивать всех будем? – кровожадно уточнил Люк.
– Как получится… – неопределенно ответил я, доставая из обрезанного трофейного колчана первый болт. – Люк: не увлекайся. Нам надо их разозлить, а не перебить всех до единого. Помнишь, как договаривались?
– Помню. Я не подведу.
– И не забывай – если среди них окажутся грамотные ребята с серьезным оружием, сразу отходим в лес. Нам нельзя погибать из-за какой-то шайки разбойников – нас люди ждут, и дела серьезные. Не ввязываемся в резню с профессионалами.
– Да откуда у варнаков такие найдутся!
– Люк! Просто помни – не ввязываемся!
– Да, сэр страж. Простите.
* * *Мой характер портится на глазах – действительно в маньяка превращаюсь. Позавчера впервые убил человека, и не поморщился. Оборонялся, конечно, но все равно звоночек интересный. А сегодня сам в атаку иду, чтобы убивать.
Людей.
И что характерно – ни рефлексий, ни совести угрызений. По-барабану все – думаю лишь о том, чтобы самому не пострадать.
