Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

— Ага. — Советовать ничего не стала, Люська — это не Дима, сама должна была от мамы научиться.

В комнате, уже накрывая на стол, от бабушки узнала, что очередной Зинин знакомый страдает от шаловливого духа. Живет он поблизости от нее, так что, бабушка договорилась съездить туда на неделе.

— Это хорошо, что в будни, — я разложила еду по тарелкам, — теперь надо учитывать, что есть, куда поехать в выходные.

Прислушалась: кажется, за дверью нашей комнаты кто-то стоит?..

— Да, теперь придется тщательнее планировать свои дела. Думаю, нам стоит поехать на… — Я сделала страшные глаза и показала пальцем на дверь, бабушка понятливо кивнула и поправилась, — di campagna [52] еще пару раз, только ради обеспечения самого минимума.

— Да, ты права, — положила себе кетчупа, усаживаясь, — это пока ждет. В среду у нас не так уж и много занятий, можно будет договориться на этот день.

— Позвоню, Зина дала телефон. Пожалуй, сегодня и позвоню, после ужина. Мало ли, какие у людей дела?.. Лучше заранее все обсудить.

— Да, бабуля. Надо будет выделить день, — вздохнула, — еще наделать полуфабрикатов, запасы кончаются.

— А знаешь, что я думаю?.. — бабушка естественным тоном перешла на итальянский и подмигнула мне снова на дверь, — та запертая комната рядом с нашими. Я знаю, что она ничейная по документам, так получилось, еще после войны. Думаю, мы сможем сделать так, что ее запишут на нас. Пригодится.

— Почему ты так думаешь? — я послушно приняла новые правила беседы, — какие-то предчувствия?

— Да вот, загружала стиральную машину, и вспомнила тот разговор с тем самым знакомым, что нам с дачей помог. Он сказал, что сейчас появилось много разных удобных лазеек в законах, и надо этим пользоваться, пока гайки не закрутили.

— А могут? Сейчас ведь свободу во всем декларируют.

— Tempora mutantur, et mutamur cum illis [53]

— Ты права, ба. Это очень хорошая идея. Только, наверно, стоит подождать. Дадим в нашем окружении привыкнуть к даче.

— Не обязательно. — Тут бабушка неожиданно перешла на греческий. — Комнату на себя запишем, но трогать не будем. Стоит, и стоит. Когда понадобится — откроем и используем. А пока просто владеть будем.

— А соседи? — я тоже перешла на греческий, раз ба так сделала.

— А что соседи?.. Если уж возмутятся, скажем, что всегда ей владели, просто не афишировали и не использовали. Нас двое, зачем нам третья комната?.. Скажем, что была записана на твоих родителей, а нам досталась по наследству.

Я подумала и кивнула:

— Да, ты права. Кто знает, что будет дальше? В крайнем случае, ее и сдавать можно, хорошая денежка, между прочим. Вон, Ольга Прокофьевна же сдает свою комнату Люське и неплохо живет на эти деньги и свою пенсию, раз работать не может. А мы что, рыжие? Нам тоже пригодится.

— Отличная идея, Криста! — ба перешла на английский, — ты просто здорово это придумала. Завтра же позвоню тому знакомому, с кафедры. Посоветуюсь. Может, он подскажет, как и что. Глядишь, и на машину тебе заработаем, и на автошколу.

— Точно! — Английский, так английский. — Кстати, английским владеет Дима, поосторожнее. И еще он немного латынь знает, учти.

— О, спасибо! Учту. — Теперь в ход пошел французский.

Мы поужинали, и я пошла мыть посуду и развешивать постиравшееся белье, а бабушка отправилась звонить.

В среду я быстро разделалась с практикой и поехала в центр. Там, на Невском проспекте, встретилась с бабушкой, и мы направились на Гороховую. Квартира в старом доме, которую мы искали, оказалась спрятанной в узком коридорчике, отходящем от обширной лестничной площадки с еще пятью дверями. На звонок нам открыла дверь пожилая женщина:

— Здравствуйте, вы от Зины? А я — Мария Геннадьевна, мама Сергея. Проходите, он должен вот-вот вернуться. Чай, кофе? Мне из Бразилии привезли такой чудесный кофе!.. И я напекла сырников. Зина говорила, что вы учитесь на повара? Вот, заодно получу оценку эксперта, а то Сережа всегда говорит, что я и кулинария выросли в разных мирах и до сих пор не встретились. А что поделать, если я с третьего класса училась в художественной школе?.. Сплошные конкурсы и выставки… учиться еле успевала, где уж тут хозяйничать? Да-да, а потом пошла в архитектурный. А там — союзные проекты, выставки, командировки… Так и проработала… даже сейчас дергают…

За время этого монолога она посторонилась, впустила нас в скромную чистенькую прихожую, подала нам две пары новеньких гостевых тапочек в восточном стиле (кажется, это называется бабуши?), провела на кухню, и все это — не переставая болтать.

Кофе оказался в самом деле прекрасным. А вот сырники… увы, ее сын абсолютно прав: дама переложила соли и зачем-то добавила соду, отчего творожная масса вообще не пропеклась. Зато снаружи она обжарила сырники до угольков. Мдя… бабушка аккуратно попробовала кусочек и быстро отложила сырник обратно на блюдце.

Не успели мы устроиться, как в прихожей заскрежетал ключ, и через две минуты в кухню вошел Сергей — молодой приятный мужчина, сильно похожий внешностью на мать. Пока мы знакомились, пока Сергей сел вместе с нами выпить кофе… началось.

Сначала задрожала сахарница, до этой минуты спокойно стоявшая посреди стола. Задрожала, задвигалась, попыталась взлететь. Моя реакция оказалась на высоте: я успела ее поймать в воздухе и вернуть на место. Заодно смогла считать ощущения от духа, как накануне научила меня бабушка.

— Криста? — ба невозмутимо подняла бровь.

— Lo spirito Х giocoso, la terza classe di energia. Forse aria e un po' di fuoco [54].

Она кивнула и повернулась к хозяевам:

— Давно шалит?

— Третью неделю, — Сергей вздохнул.

— Летает, горит?

— Да, — они закивали, — занавеску поджег, хорошо, мы рядом были.

— Что-нибудь эдакое делали? Как раз три недели назад?

Они переглянулись. Ба сделала взгляд, которым она обычно смотрит на двоечников. Хозяева покраснели и потупились.

— Э-э… — мама.

— Да вот… — Сергей вздохнул и повернулся к ней, — мама, расскажи!

— У меня были именины, — смущенно пояснила Мария, — были гости, а одна моя знакомая, оказывается, увлекается всякой мистикой. Ну, мы слегка выпили, а потом она предложила провести спиритический сеанс. С блюдечком. Но у нас не вышло — похоже, шампанское было слишком крепким. Катенька так расстроилась, что не вышло. А через день началось… тапочки в меня гостевые полетели!

— Ага, — сын кивнул, — и в меня тоже. Маме вскользь попало, а вот мне — прямо каблуком в глаз! Пришлось достать бабуши, они хотя бы мягкие, не больно.

— Я обратилась к батюшке, освятила квартиру, но стало еще хуже. Посуда начала летать, пришлось все дорогое спрятать.

— А в воскресенье утром занавеска загорелась! — подхватил Сергей и добавил, — ух, мы и испугались! А я от Зины слышал, что у них в подъезде как-то сатанистов извели, вот и специально поехал к ней, спросил, как с чертовщиной бороться. Ну вот…

— А что за Катенька? — я вычленила из их рассказа деталь, показавшуюся важной.

— Катаржина Серебряная, так она сейчас себя называет, — пояснила Мария Геннадьевна, — а по документам — Екатерина Самойлова. С Сережей в один садик ходили, а потом учились в одной школе, но она — классом старше, а их квартира в соседнем доме. С мамой ее, вот, дружим с тех пор. Ну и вот… Катенька тоже девочка творческая, но пошла не в художественную школу, как Сережа, а в театральный кружок, а потом в институт культуры поступила, на журналистику. А теперь у нас на телевидении работает.

— Понятно… — бабушка подумала, обвела особым взглядом вокруг, кивнула, — Криста, доставай.

Я кивнула:

— Где именно был проведен сеанс? Тут, в кухне?

— Нет, мы в гостиной были, за парадным столом.

— Тогда, — я поднялась, — можно его снова поставить?