Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

На последнем моменте я и сосредоточилась. Сняла с гвоздика ключ от сарая и потопала уже детально разбираться, что там и как. Сарайчик стоял в углу сада, нахохлившись, словно обиженный гном. Потрепанные доски, облупившаяся краска — наверняка бывшие хозяева вообще не стремились за ним ухаживать: стоит, и ладно. Замок, однако, был исправным и даже не скрипнул, когда я повернула ключ. Дверь слегка скрипнула, на меня пахнуло сыростью и особым запахом старых вещей с привкусом влажной земли. Само сооруженьице было не велико, где-то два на три метра. Вдоль глухих стен сколочены грубые стеллажи из неструганных досок, у стены с единственным маленьким оконцем стоят старый комод, совсем старый облезлый сундук и деревянный ларь. В углу прислонены лопаты, грабли и прочий сельскохозяйственный инвентарь. Я прикинула, что мне надо для начала, и приступила к поискам. Перебирала коробки, ящики, мешки и ведра, попутно обнаруживая множество интереснейших вещей. Приходилось поминутно одергивать себя, напоминая о цели поисков.

Моток старых веревок и бечевок, кипа узких палочек (понятия не имею, зачем они еще нужны, но сейчас точно пригодятся), старые рабочие перчатки, молоток и — самое главное — потертая, но вполне рабочая рулетка!

Это мне сейчас и надо. Я выбрала пластиковое ведро, сложила в него все, что отобрала, и вернулась к крыльцу. Двумя длинными веревками на колышках обозначила дорожку от крыльца к воротам, потом — тропинки к сараю и колодцу. Пятачок вокруг дома, там, где вытоптано, оставила: это будет зона отдыха. А потом вымерила два примерно равных прямоугольника по сторонам дорожки — это будут наши первые грядки.

Как советовали в энциклопедии, если готовой почвы на участке нет, а время позволяет, лучше сделать первичный компост прямо на месте будущих посадок. И я надела перчатки и начала выдергивать траву внутри периметра, обозначенного колышками и веревками. Обнажившуюся почву, как смогла, прорыхлила (пришлось снова сбегать в сарай и принести тяпку), а сверху забросала выдернутой травой.

Отошла на пару шагов, критически осмотрела: вроде все, как на иллюстрации было. Отлично! Теперь сюда будем складывать все сорняки, пищевые отходы, выливать помои и то, что будет скапливаться в туалете (классической будочки на участке не было, а была пристроечка с заднего фасада домика, в которую можно было пройти как с улицы, так и из кухни). Все это будет перерабатываться естественным путем, превращаясь в гумус — плодородную почву. За этим занятием и застала меня бабушка:

— Доброе утро, Криста!

— Ба?.. — я вздрогнула и обернулась, — доброе утро. Как спалось?

— Замечательно, — она улыбалась, — давненько я так поздно не вставала. Идем завтракать.

— Я уже. Встала рано, даже удивительно. Попила чаю с блинчиками и пирожками.

— Ну, значит, просто еще раз чаю попьешь. Пора, уже половина одиннадцатого.

— Хорошо, — я сняла перчатки, повесила на край ведра и отправилась к крыльцу.

Мы перекусили, и бабушка попросила меня освободить от зарослей пятачок примерно в центре участка. Я выдрала полынь с репейником и более-менее выполола траву. А потом мы расчертили уже знакомый мне круг и провели ритуал установки охраны участка. На этот раз, бабушка велела мне найти несколько палочек, лично начертила на них знаки охраны и положила в центр круга. А потом мы их воткнули по границе участка так, чтобы было незаметно. В процессе лазания вдоль забора обнаружили заросшие всякой ерундой грядки с засохшими, но вполне узнаваемыми зонтиками укропа, я их аккуратно выдернула и собрала семена: пригодятся.

А потом настало время обеда. Разогрела борщ в подходящей кастрюле. Посуда, кстати, воспринималась новой. Как ни странно. А ведь каждой плошке-ложке-кастрюле тут лет по двадцать, не меньше! Наверно, это потому, что раньше они были не моими, а того дядьки, Авраама. Так же, как остальная обстановка домика и скарб в сарае. Нарезала хлеб, достала сметану.

— Хорошо, — ба с удовольствием прищурилась, отхлебнув первую ложку, — здесь даже колдуется по-другому.

— Это да, — я протянула ей салфетку, — даже сильнее, чем в Пушкине.

— Ну, так, своя земля — есть своя земля. А там, по сути, мы на птичьих правах, даже не смотря на то, что наша семья в том месте колдует поколениями.

В воскресенье мы провели еще один ритуал, очищающий от любого негатива. Вторым провели потому, что важнее сначала обезопасить территорию, чем очистить. Если бы не защитились — все соседи бы сбежались, как на пожар, потому что полыхнуло Светом знатно. А так — никто и не почесался.

— Вот так, — бабушка отряхнула руки и осмотрелась: ритуал не только выжег негативную энергию, но и неведомым образом проредил наросшие заросли.

— Хорошо полыхнуло, — я присела на скамеечку. Ее мы совместными усилиями вытащили с веранды на улицу.

— Еще бы, — ба села рядом, — сколько лет тут ничего не чистили? А люди жили постоянно.

— Клад сегодня будем искать?

— Нет. Сначала обживемся и осмотримся. Он есть, я его чую. Столько десятилетий хранился, пусть еще полежит, никуда он от нас не денется.

— У… — я вздохнула. Жаль, так интересно, что же там такое!.. Впрочем, мне пока и так положительных эмоций выше крыши.

— Не переживай, успеем. Лучше пока вообще о нем не думать и не вспоминать. Правильнее теперь постепенно приучить наш ближний круг к появлению у нас такой недвижимости. Тебе повезло с подругой, это очень хорошо. Завтра я аккуратно сообщу Вольдемару о наших новостях, посмотрим.

— Думаешь, он не будет рад?

— Нет, — ба засмеялась, — наоборот, уверена, что он только порадуется. Но среди профессуры много завистливых и злых людей, увы. Так что, Юрковский на нашей стороне, правильно замотивированный, станет хорошим аргументом, чтобы нас оставили в покое.

— А кто может нам вредить? Доцентша Нюра?

— Эта? Не думаю, — бабушка улыбнулась и шутливо дернула меня за кончик косы, — ей такие дела по барабану. Вот если бы я рассказала, что ты за нового русского замуж выходишь — это ей намного ближе и важнее было бы.

— Понятно.

Где-то через час мы собрались и поехали домой: там тоже дел достаточно, которые не на кого бросить. В коридоре дядя Илья нас бодро поприветствовал, скрываясь в своей комнате. Люська прошествовала из ванной с охапкой постиранной одежды. Тетя Оля кашеварила на кухне, там же оказался и Димитрий, что-то готовивший сразу на трех конфорках и в духовке. Наверно, впереди у него очередной аврал, вот и готовит припасы. Молодец! Как ни странно, с каждой неделей самостоятельной жизни изнеженный ботаник постепенно перековывался в нормального парня, энергичного, умелого и деятельного. Даже мышцы кое-какие наросли, а осанка улучшилась. Личико, конечно, как было корявой фасолиной, так и осталось, но для мужчины красота не так уж и важна.

Бабушка отправилась закладывать белье в стиральную машину, я бросилась готовить ужин.

— А куда вы ездили? — вопрос Люськи грянул как гром.

— Куда надо, — я отмахнулась от любопытной соседки.

— А вам, кстати, звонил кто-то, — она помешала в кастрюле, — кажется, тетя Оля брала трубку. Я только-только с работы вернулась.

— Да?.. А, ладно.

Зашла в постирочную и сообщила бабушке новость. Та кивнула:

— Вот как? Ладно, сейчас машину запущу и зайду к Николаевым, узнаю.

— Хорошо, — я поспешила обратно на кухню, где у меня закипало.

Пока я спешно варила макароны и жарила куриные крылышки, бабушка закончила возиться с бельем и отправилась к соседям. Результат она мне сообщила через две минуты, зайдя на кухню:

— Зина звонила. Пойду, перезвоню.

— Ага, — я перевернула крылышки на нежареную сторону.

— М-м! — в кухню зашел дядя Илья, — курочкой пахнет!..

— Ага, — Люська заглянула в свою кастрюлю, — прямо слюнки текут. Криста, а что за крылышки?

— Да просто в специях замариновала, а потом по порциям заморозила. Сейчас только пожарю — и готово.

— Удобно, — признала соседка, — мне, что ли, так сделать? Кажется, на рынке можно купить дешевые крылья.