Руслан Бурбуля - Избранник
Даже в семейных взаимоотношениях, между нашими народами лежит не преодолимая пропасть. В Америке не принято заходить в гости к друзьям и родственникам без повода и приглашения, в то время как в России на чашку "чая" забегают все кому не лень. В рядовой Американской семье, принято после совершеннолетия своих чад отпускать их на все четыре стороны. В России родители порой до старости лет привыкли контролировать и зачастую управлять личной жизнью своих отпрысков. Где лучше, где хуже??? Кто скажет! Да, у нас все душевнее, а у них живут по расписанию. Зато мы живем как быдло, под управлением хитрых Березовским, Абрамовичей, Жириновских, Ходорковских, а они таких вот деятелей поставили на службу национальным интересам, которые худо бедно, но служат все-таки и простым смертным, а не только богемной верхушке.
В тот миг Дмитрий просто не осознавал, что даже если Александр ему и поверил, то это совершенно не означало, что он готов впустить того в свою личную жизнь. Даже своего родного брата! ОДОЛЖИТЬ денег или, например подыскать ему работу — да, но не больше. Таков уж здесь житейский уклад.
В тот злополучный вечер, Дмитрий надрался до чертиков, по старо древнему русскому обычаю решив решить свои личные проблемы с помощью ее "родимой". Ему жутко не понравилась местная водка, которая по его мнению сильно напоминала дешевый суррогат, хотя на самом деле являлась не чем иным как "Виски" и тем не менее он с остервенением раздавил целую бутылку и будучи мертвецки пьяным, как и положено русскому парню, сразу же набил морду здешним рокерам, после того, как те произнесли в его адрес парочку непристойных фраз.
Очнулся он в местном полицейском участке. В железной клетке, в два с половиной метров в ширину и около полутора в длину. Рядом с ним находились еще три человека, двое из которых были афро-американцами. Третий, белый парень, в очень дорогом костюме, все время тихо плакал, сидя прямо на полу и испуганно смотрел на своих сокамерников. Может быть именно из-за того, что у Дмитрия так дико болела голова, так все и вышло. Не будь у него похмельного отходняка, вряд ли он стал бы заступаться за этого не знакомого хлюпика, тем более, что к нему приставали двое негров с такой комплекцией, что казалось они оба были постоянными участниками соревнований по бодибилдингу. Будучи в очень плохом расположении духа, Дмитрию наконец надоели постоянные подковырки темнокожих, по отношению к тихо сидящему в своем углу, "белому" парнишке. Посмотрев на свое запястье, он к своему удивлению не заметил на нем своих дорогих часов. У видев, что второй белый заключенный пришел в себя, чернокожие, видимо устав от своей предыдущей жертвы, переключили свое внимание на свою новую жертву.
32 Смотри Сэм, новенький то проснулся! — Прогремел один из чернокожих верзил.
33 Похоже сопляк ищет свои часики. Так вот они — и говоривший продемонстрировал Димины "Ролликсы" на своем правом мускулистом запястье.
Дорогая игрушка. — Ехидно проканстатировал он.
Осмотрев свои карманы. Дмитрий не обнаружил и своего партманэ.
— Кто взял мое партманэ?
— Ты смотри Сэм какой у него акцент. Ты что эмигрант сопляк?
— Я спрашиваю еще раз. Кто спер мое партманэ? — Уже со злобой выпалил Дмитрий.
— А молокосос повышает голос! Не кажется ли тебе Бил, что его пора проучить?
Тут в разговор вмешался, молодой паренек.
— Оставьте его в покое. Сейчас придут на работу копы и я все им расскажу.
— Ты что то сказал "Снежок" — говоривший, встал и медленно направился в сторону в конец перепуганного парня.
Тут терпению Дмитрия пришел конец.
— Послушайте меня еще раз, Вы два долбанных Нигера. Я не имею ничего против Вас лично и Вашей нации в частности, но если Вы два обезьяна подобных урода, сию же секунду не отдадите мои вещи, то клянусь Богом, что прямо сейчас же сделаю из Вас, две подгоревшие отбивные!!!
Такого по всей видимости этим двум амбалам не приходилось слышать в течении всей своей жизни. На дворе был конец тысячелетия и о расовых предрассудков, Америка забыла как минимум сорок лет назад. Конечно кое какая неприязнь между "белыми" и "цветными" все-таки осталась, но уж точно не в такой форме, в какой продекламировал свой ультиматум Дмитрий. Однако ему тогда было на все наплевать. Он просто хотел, что бы ему вернули с крысиные у него вещи и прекратила раскалываться голова.
— Ты кого назвал Нигером ублюдок — прохрипел Сэм.
В этом Сэме было около ста восьмидесяти сантиметров и не смотря на его округлый живот, все остальные части тела указывали на то, что этот человек до сих пор, регулярно тягает штангу. О его друге и говорить не приходилось. Бил был настоящим атлетом. Дима с трудом встал на ноги и прохрипел сиплым голосом.
— Не говорите потом, что я вас не предупреждал. Педрилы. — и шатающейся походкой направился в сторону окончательно опешивших громил.
Сама потасовка продолжался считанные секунды, но вот своих поверженных противников, Дмитрий добивал пока от в конец разболевшейся головной боли, сам не уселся возле окровавленных тел.
Первой жертвой стал как полагается самый опасный соперник. Бил был пойман на финте и после того, как попытался сделать уклон от несуществующего удара, сразу же был наказан ударом ноги в коленную чашечку, от которого она "разлетелась" по всей видимости в разные стороны на тысячи осколков. Сэм, попытавшейся тем временем ударить Дмитрия с сзади рукой по почке, был отброшен назад ударом ноги в пах. Дальше, Дмитрий добивал своих противником с монотонным спокойствием, не спеша, переходя от одного окровавленного тела к другому. Он бил ногами изо всех сил даже не выбирая место для ударов. После бойни, лица обоих чернокожих, стали походить на разбитую всмятку яичницу.
После того, как победитель осел на холодный бетон, он поинтересовался у близ лежачего тела, где его вещи. Послышался мгновенный ответ. У Сэма вместе со словами вырывался истошный всхлип. По видимому помимо разбитого лица у него было повреждены ребра и сильно ушиблена левая рука.
— Все твои вещи остались у "копов". Они их изымают перед тем как посадить человека за решетку.
— Почему ж они не забрали часы или ремень? — Поинтересовался Дмитрий
— Ты же не подсудимый, а задержанный, а это разные вещи.
Дмитрий подполз к лежащему в кровавой луже Билу и снял с его руки свои "Роллексы". Отползая в свой угол, он обратился к смотрящему на него, как на бога, молодому человеку.
