Алла Матвеева - Досадный случай
На самом деле все не так трагично, на толщину и проходимость межплановых перемычек Луна не влияет никак. Просто некоторые низшие формы вполне местной нежити зависят от лунного цикла, и активизируются в полнолуние. Хотя вполне могут закусить самонадеянным путником, решившим без должной подготовки заглянуть в обычные места их обитания в любое время месяца, чай не гордые. Так что тактика нехождения и запирания все же дает положительный результат. Жаль, в остальное время люди не столь благоразумны.
Конечно, можно не влезать тайком, а нагло прийти и потребовать эту лешеву кору под каким-нибудь жутким и благовидным предлогом, но что бы я ни сочинил, мастеру об этой фольклорной самодеятельности станет известно всенепременно, и, что характерно, ни в одном ритуале, связанном с духами и шаманизмом бук не используется. Не пойдет. Значит надо идти на пустошь. Возле северной окраины там растет совершенно роскошное древо — патриарх всех буков, объемом со все четыре градоправительских. Никакой охраны у него, естественно, нет, и никогда не было, но располагается он в два раза дальше, да и идти на пустошь ночью…
Поколебавшись в выборе между арбалетным болтом в живот и перспективой свернуть шею, провалившись в какую-нибудь яму, я решил дело в пользу пустоши. Алхимики видят в темноте ничуть не хуже обычных магов, а вот магический щит от стрел хоть и будет втрое мощнее, зато и ставить я его буду до утра. Додумывал я эту мысль, уже на бегу. Раз решение принято, надо по-быстрому собираться, и идти — время поджимает.
Пожалев трепать новый плащ, ползая по буеракам, я нырнул в старую полевую куртку Учителя. М-да. Невысокий и субтильный я, мог бы завернуться в нее раза четыре. А вот то, что подол до колен свисает — это хорошо: и в ногах не путается, и тепло, и защита от колючих кустов, способных своими шипами изорвать штаны мало что не на ленточки. И капюшон лицо хорошо прикрывает. До самого подбородка.
Ладно, в конце концов, я к этому буку не свататься иду.
Еще пару склянок с сюрпризами для гипотетических агрессоров, и — в путь.
Пустошь располагалась за северо-западным предместьем, и была когда-то его частью, но лет сто пятьдесят назад Совет Города с одобрения Наместника затеял некую сверхприбыльную в перспективе стройку. Щедро отпущенных на это Небоугодное дело финансов почему-то хватило только на снос трущоб, на месте которых предполагалось вести строительство. Дело озадачено притормозило, а потом тихо увяло. Пустырь остался — по документам он все ещё проходил, как площадка под высочайше одобренное строительство, и никак иначе использоваться не мог.
Домовитые жители предместий растащили все, что хотя бы чисто теоретически могло пригодиться в хозяйстве, и осталась там условно ровная земля, изрытая ямами — подполами. С торчащими кое-где из густого бурьяна камнями, оставшимися от фундаментов, да изредка попадались вросшие в землю под немыслимыми углами предметы смутного назначения, не заинтересовавшие местных хозяйственников. Почему смутного? Ну так полтора века прошло, попробуй, определи, чем это в молодости было. В общем, неуютное место. Одно время там даже нежить завелась, её быстренько выкурили, но дурная репутация за несостоявшейся стройкой успела закрепиться.
Днем, конечно, люди ходили, не огибать же здоровый пустырь каждый раз, когда в лес сходить захочешь. Да и по ночам народ был, правда, несколько иного свойства. Состоял он из двух категорий, не смешивающихся между собой: первая — компании мужиков, пьяных ровно до той степени, чтобы при виде вурдалака броситься на него, а не врассыпную, и вторая — неприметные деловые личности, предпочитающие вести свои дела подальше от глаз стражи. Да и в случае неудачных переговоров здесь разбираться сподручнее, чем в городе. По-моему такие места есть во всех крупных торговых городах, и наш — столица главной торговой провинции королевства — не исключение. Хотя, по сравнению с портовыми городами, у нас почти тихо.
Все это я вспоминал, привычно перебираясь через колдобины. Пустошь мне была знакома хорошо, так как через нее я частенько бегал в северный лес за всякими необходимыми в хозяйстве алхимика вещами — от трав, до пигментов. Ну и там грибы-ягоды тоже, куда без этого. Хотя, когда речь шла о травах, то некоторые я, особо не мудрствуя, рвал прямо на пустоши, не утруждая себя дальними переходами, потому и про бук знал.
Ночной пейзаж в магическом зрении не слишком отличался от дневного, что позволяло идти целенаправленно, и не сбиваясь. И бесстрашно, ибо поджимающие сроки давили все гипотетические опасения в зародыше.
Без проблем добравшись до нужного дерева, я погладил шершавый ствол, незаметно переводя дух. Были у меня подозрения, что в завершении череды сегодняшних неприятностей, я обнаружу аккуратный пенек или обугленную после недавней грозы лесину. Старый Бук успокаивающе прошумел листьями у меня над головой. Верно, все обошлось, так что не буду тянуть. Хорошо отточенное лезвие прочертило на коре прямоугольник. Теперь аккуратно потянуть на себя, стараясь не повредить дереву больше, чем это необходимо.
Ярко белеющая в темноте древесина покрылась капельками вкусно пахнущей смолы. Я влил в дерево толику магической силы — некрасиво получится, если пережившее столько потрясений дерево засохнет из-за моего раздолбайства. Затем подхватил трофей, и припустил к дому. Время поджимало совершенно немилосердно.
* * *Если кто на пустоши в эту ночь и боялся, то это два её нетрезвый завсегдатая, рискнувших, на свою голову, явиться на привычное место "отдыха" в полнолуние. К полуночи ветер разогнал тучи, и в зловещем свете необычайно красной луны на пустоши появился одинокий путник, закутанный в черный балахон, полностью скрывающий фигуру. Лицо незнакомца было прикрыто глубоким капюшоном, дававшим столь густую тень, что непонятно было, а есть ли оно — это лицо. Пришелец уверенно, и не сбиваясь, пересек пустошь, остановился у древнего бука, и вынул нож.
На этом месте случайные наблюдатели почли за благо ретироваться, и то, что произошло дальше, им достоверно известно не было, но к утру по городу поползли жуткие слухи. Женщины хватались за сердце и подзывали детей, мужчины хмуро доставали пылящееся без дела оружие, патрули стражи ходили непривычно собранные, и удивительно трезвые. Стража на воротах печально обвисла усами. Слухи были разные, но они сходились в одном — в город проник черный маг. И в свершившееся полнолуние он провел свой первый кровавый ритуал.
* * *Вся эта суета прошла мимо меня. После того, как последний недостающий элемент оказался у меня, я уверился, что удача наконец-то догнала меня в моем стремительном и хаотичном движении по жизни. Эти выводы подтвердились, когда на волне энтузиазма удалось приготовить заказ в рекордно малые сроки, так что торопливого заказчика я встретил на пороге с объемистой склянкой в руках. Клиент, обрадованный тем, что мой выход наружу избавил его от необходимости заходить внутрь, даже не стал возмущаться по поводу замены товара. Просто выплатил оставшиеся монеты, и укатил в казенной карете, аккуратно сцеживая зевоту в кулак. Вот и хорошо, значит этот заказ останется нашим секретом. После этого я присел за стол в приемной, чтобы перевести дух после суматошной ночи, и благополучно заснул.
