Дмитрий Сорокин - Оберег
— Оберег этот, — значительно произнесла бабка, — не прост, ох как не прост. Многое делать он умеет. Вот, к примеру, ежели вот этот рог повернуть — запомни, вот этот, на птичий клюв похожий — сразу начнешь разуметь все звериные и птичьи языки.
— А зачем оно мне надо? — не понял Руслан.
— Пригодится. Лишнее знание никому еще не помешало. Попробуешь?
— А почему бы и нет? — пожал плечами богатырь. Взял оберег, крутанул легонько «птичий клюв», прислушался.
— Ну, и как тебе, человече? — поинтересовался кот из-под лавки.
— Помогай боги! Вот это да! — глаза Руслана округлились и поползли на лоб. — А… а у меня голова не лопнет?
— С чего бы это? — спросила старушка.
— Да столько знаниев теперь запихнуть придется… Ведь хошь-не-хошь, а все слышно… Эвон, дятлы бранятся… Забавно как…
— Не лопнет. Голова, милок, она много чего вместить может. — баба-яга с улыбкой наблюдала, как осваивается богатырь со своим новым умением. — Ты вон на волхвов посмотри, много знают?
— Вестимо, много.
— А хоть одного волхва с лопнутой головой видал?
— Нет…
— Так-то. И ты не лопнешь. А вот что поумнее будешь малость — так оно тебе лишь на пользу.
— Угу. А другие рогулины что делают?
— Не знаю. — потупила взор баба-яга. — Не мой ведь оберег, объяснить некому было. А сама не пробовала. Про «клюв» леший один поведал.
— А ну как теперь я сам попробую! — Руслан загорелся азартом, начисто позабыв о том, что почти уж и смерклось, а ехать до Киева неблизко. — А вот хоть этот, что подлиннее…
— И даже не думай!!! Забудь! Жить надоело? — заверещала бабка. — Вот как раз этот-то и не трожь!!!
— А чо? — изумился Руслан внезапной перемене настроения ведуньи. — Голову сорвет, что ли?
— Тот леший, что про «клюв»-то мне рассказал, тоже все любопытством неуемным маялся. Во, на том месте, где ты теперь, сидел.
— И что?
— Что-что… Крутанул аккурат этот длинный. И исчез. Оберег выронил от неожиданности, а сам в воздухе растаял. Куда уж его занесло, не ведаю. И до сих пор не объявлялся — ни слуху, не духу.
— И давно это было?
— Как раз в то лето Святослав на хазар ходил…
— Да… далеко занесло бедолагу.
И тут снова давешнее ощущение, что он может все, что море по колено, а все чуды-юды — просто котята, захлестнуло и расперло богатыря. Он встал, надел оберег на шею, поясно поклонился старушке. Глаза плутовато блестели.
— Ай, благодарю, бабушка, за подарочек. Только пора мне. Бывай здорова! — торопливо подхватил лук со стрелами, почти выбежал из избы, отвязал коня, вскочил в седло. Баба-яга, почуяв недоброе, засеменила за ним. Кот последовал за хозяйкой.
— Пропадешь, дурень! Головы своей не жаль?
— Ой, дурак, ой, дурачина… — приговаривал кот, присаживаясь на пороге.
— Помогай боги, бабуся! — усмехнулся Руслан и повернул длинный рог. Тьма обрушилась на него, в ушах коротко, но мощно свистнуло, испуганно заржал конь. Руслан невольно отметил, что его четвероногий друг грязно выругался. Вокруг была ночь, лес, и впереди, всего в сотне шагов, горел костер.
Глава 2
Руслан, ведя коня в поводу, не таясь, вышел к костру. Он успел уже представить себе ватагу разбойников, скрывающихся в глубине леса от княжьей расправы. Но ошибся. У костра, уткнув голову в колени, сидел всего один человек, закутанный в медвежью шкуру. «А, может, это тот самый леший?» — мелькнула мысль. Тут сидящий поднял голову, и витязь рассмотрел его лицо, сильно заросшее, но вполне человеческое. Возраст в полумраке определить было сложновато. Незнакомец молча рассматривал Руслана глубоко запавшими глазами. Молчание затянулось.
— Исполать тебе, человече. — поздоровался Руслан. «Леший» все так же молча кивнул. — Дозволь обогреться у твоего огня. — опять кивок. Витязь сел на пень и вытянул ноги к огню. В лесу заметно холодало, ветер раскачивал высоченные ели и сосны. Потрескивал костер. А в остальном — тишина. Которая начинала тяготить.
— Я- Руслан, в младшей дружине у князя служу. А ты кто будешь?
Человек, наконец, пошевелился, досадливо поморщился, и после некоторой паузы медленно произнес хриплым голосом:
— Молчан. Волхв.
— Ффу, я уж боялся, ты и говорить-то не умеешь.
— Умею.
— Хвала богам. Ты здешний? — Молчан кивнул. — А живешь где? — волхв мотнул головой вправо. Руслан напряг зрение и разглядел шагах в семи вход в землянку. Или в берлогу? — Ты что, медведя выселил?
— Сам построил.
— Слушай, что ты такой неразговорчивый? Мне как раз волхв нужен, чтоб поговорить. Вы ж, волхвы, все умные, а моего умишка не хватает, чтоб кой-чего понять.
— Я… молчал больше пяти весен…
— Как это?!! — ахнул Руслан.
— Да, как-то не с кем было…
— А что ж ты делал все это время?
— Истину искал.
— И как, нашел?
— Нет, — грустно усмехнулся волхв. Она, похоже, вообще непостижима. Старые волхвы тоже ведь не нашли, а мне до них далеко…
— Да-а… Вот и мне надо найти кое-кого…
— Так зачем тебе волхв?
— Да разобраться надо с одной штукой… Только скажи сперва, где мы сейчас?
— Как это где? В лесу, у моей пещеры…
— Я не про то. Лес твой где?
— В Ижорских землях…
Руслан выругался, с досады грохнул кулаком по пню, на котором сидел. Пень раскрошился, богатырь потерял равновесие и повалился в снег. Когда он, ругаясь и отряхиваясь, поднялся, на лице волхва не было и намека на усмешку.
— Мне в совсем другую сторону надо… — простонал Руслан. Колдун-то, он же за степью, где-то чуть ли не в Таврике…
— Так зачем тебе понадобился волхв? — повторил вопрос Молчан.
— Да оберег у меня странный… А кто лучше волхва понимает в оберегах?
— Покажи.
Руслан снял с шеи бабкин подарок. Волхв осторожно взял его, пристально осмотрел со всех сторон.
— Да, штука интересная. Дело пахнет старой магией. Как, говоришь, работает?
Руслан еще ничего не говорил про то, как работает оберег, но с готовностью поделился тем, что знал:
— Вот этот, что на птичий клюв смахивает, повернешь — всех зверей понимать будешь…
— Это я и так умею, — отмахнулся Молчан. — Дальше.
— Вот этот, самый длинный, не трожь вообще…
— А не то что?
— Улетишь так далеко, что и представить сложно. Я вот бабку не послушал, теперь с тобой балакаю… А ведь совсем недавно почти возле Киева был…
— Ага. А остальные?
— Про остальные бабка не знала, а я не пробовал.
— А вот сейчас и попробуем! — глаза Молчана засветились все тем же задором, что Руслан на себе испытал в избушке бабы-яги, и богатырь вдруг понял, что волхв-то тоже молод, весен двадцать пять, никак не больше.
