Норман Сеймон - Предтеча
- Слава Повелителю! Я просто удивлен, что…
"Повелитель милостив. Страшна лишь измена, но пока воины готовы умереть, Повелитель милостив."
Тяжелая ткань палатки заколыхалась, из нее выскользнули четыре смертоносца, очень крупные, старые. Это были телохранители Повелителя, они замели у входа. Альхейм почувствовал исходящую от них холодную злобу, готовность рвать и кусать. Воеводы расступились, выстроившись полукругом по краю песчаной площадки, спиной к палатке. Оттуда продолжали выползать восьмилапые, теперь это были воеводы. Они составили второй полукруг, потом появился Повелитель.
Альхейм видел его несколько раз, но никогда так близко. Повелитель оказалась воистину огромным смертоносцев, почти в два раза выше рослого гвардейца. Исходящая от него мощь внушала трепет, десяток мудрых глаз видел и знал все.
- Сколько же ему лет? - ахнул Альхейм.
"Повелитель вечен," - тут же откликнулся Чважи, и гвардеец понял, что паук тоже потрясен.
Тяжело передвигая огромные, покрытые толстыми волосками лапы, Повелитель Мишеглира утвердился в центре площадки. За ним стояли пауки, впереди - люди-воеводы. Альхейм заметил, как один из них кивнул - наверное, получил распоряжение от Повелителя. Шум вокруг стих, огромная Армия будто перестала существовать.
Началось совещание, точнее, его заключительный этап. Для того, чтобы отдавать приказы людям и восьмилапым, Повелителю вовсе ни к чему покидать палатку. Но для смертоносцев этикет куда важнее, чем для людей. Альхейм предположил, что сейчас Повелитель выслушивает последние доклады, а потом принимает мгновенные, мудрые решения. Гвардеец дорого бы дал, чтобы однажды тоже застыть в этом кругу, спиной к Повелителю.
"Для нас пишут приказ," - сообщил Чважи.
Альхейм скосил глаза в сторону и увидел, как один из писцов быстро покрывает буквами свиток, положив его на седло согнувшего лапы смертоносца. Гвардеец не умел читать, и в который раз пообещал себе при первом же удобном случае подыскать учителя. Воевода не может быть неграмотным.
- Что там?
Чважи даже не ответил на такой глупый вопрос. Конечно, смертоносец мог бы попытаться проникнуть в мысли писца, но никогда не сделать того, что не положено. Тем более, вблизи Повелителя, который это тут же заметит. При этой мысли Альхейм побледнел - ведь и их разговор Повелитель наверняка слышит!
"Гвардеец! Прими приказ и доставь лично в руки воеводе Палеру как можно скорее, избегая встречи с неприятелем!"
Альхейм застыл, как громом пораженный. К нему обратился Повелитель! Конечно, а как же иначе… И хотя сказанное было лишь обычной формулой для любого гонца, гвардеец почувствовал дрожь, которую иначе как священным трепетом и назвать нельзя. Желудок запрыгал, к горлу подкатила тошнота. Вот еще не хватало!
Чважи подвез его к писцу и немного согнул лапы - как и все гвардейцы, смертоносец был выше среднего для паука роста. Писец молча протянул Альхейму запечатанный свиток и тот принял его едва слушающейся рукой, постарался покрепче сжать пальцы в перчатке, чтобы не выронить, не осрамиться. Хрустнула смятая бумага.
"Отсалютуй!" - Чважи повернулся лицом к Повелителю.
- Слава Повелителю Мишеглира! - выкрикнул Альхейм прежде, чем успел что-либо сообразить.
Он должен был взмахнуть мечом, но на полдороги остановил руку, вспомнив, что в ней зажат приказ. Альхейм перехватил бумагу, мгновенно покраснев, достал меч, и уже заканчивая салют вдруг повторил еще раз:
- Слава Повелителю Мишеглира!
"Ступай…"
То ли Повелитель в самом деле пошевелил лапой, то ли гвардейцу показалось. Чважи чуть присел, потом круто развернулся, так что Альхейм опасно качнулся, в довершение ко всему едва не свалившись, и побежал прочь.
- Что я натворил!
"Повелитель милостив. А вот от воеводы Палера жди выволочки," - спокойно ответил смертоносец. - "Будешь учиться салютовать…"
- Я дурак. Дурак, дурак, деревенский дурак, медонос несчастный… - повторял несчастный Альхейм всю дорогу до ворот.
И только когда стражник крикнул ему вслед:
- Бляшки пересчитай, Гвардия! Обронил половину, муравей безусый!- солдат будто очнулся.
- Зарублю! - взвизгнул он, хватаясь за меч.
Чважи не обратил на его движение никакого внимания, продолжая бег к расположению Гвардии.
"Приди в себя. Ты сейчас должен встретиться с Палером, хоть ему отсалютуй как положено."
- Прости… - поник гвардеец.
- Так, так… - важно изрек Палер, изучая свиток. О промахе Альхейма он то ли еще не знал, то ли не собирался сейчас это обсуждать. - Так, так… Господа сотники, мы выступаем! Строиться в походный порядок!
Стоявшие рядом с командующим Гвардией сотники бегом бросились выполнять приказание, хотя перестроение уже началось - восьмилапые получили приказ раньше. Задержались лишь трое "крылатых", заместители воеводы.
- Господин Аршу! - обратился Палер к восьмилапому командующему, своему непосредственному начальнику. - Позвольте передать вам всю полноту доверенной мне Повелителем власти и ждать ваших дальнейших распоряжений!
"Слава Повелителю!" - откликнулся Аршу, почти такой же огромный, как и телохранители Повелителя Мишеглира. - "Приказа выступать пока не поступило, но пусть все будут в седлах. Нам предстоит сложный маневр, Палер."
- Я скорблю лишь, что Гвардия не участвует в битве, - отвечая, воевода протянул "крылатым" свиток, те склонились над ним, толкаясь лбами. - Нет маневра, который не смогла бы выполнить Гвардия во славу своего Повелителя.
"Это так…" - Альхейм услышал, как в голосе Аршу сквозит неприязнь. - "Чважи, ты и твой воин останетесь при нас."
Подбежал штабной десяток, а также смертоносцы, на которых сели Палер и командиры крыльев. Альхейм незаметно смахнул пот, градом катившийся по лицу. Будет что-то важное, что-то интересное… А ему приказано остаться при штабе! Но почему Гвардия не будет участвовать в битве?
"Неприятель атакует лагерь всеми своими силами. Им будет непросто взять частокол…" - неожиданно пояснил Чважи. - "Мудрость Повелителя так велика, что он вынудил на эту атаку врагов. Гвардия совершит обходной маневр и ударит с тыла. При этом нам предстоит форсировать реку."
Вот теперь все встало на свои места. Враг не будет ожидать удара со стороны, ведь он собрал вместе все силы и знает, что Повелитель Мишеглира поступил так же. Частокол позволит продержаться достаточное время, в первые часы боя у обороняющихся будет преимущество. Потом, когда перед стеной вырастет гора трупов и она перестанет сдерживать неприятеля… Альхейм пожалел, что ему не придется увидеть этой величественной картины.
