Мария Пригожина - Стажировка юной магини
— Давай, снова вернемся и откроем вон ту дверь.
— Да сколько ж можно! Уж раз десять прошли.
И точно, вроде бы ничего не стоило остановиться и открыть, но почему-то мы всякий раз проходили мимо. Наконец, мне надоело и, повторяя без конца "дверь, дверь, дверь", я все же ее поймала и решительно ухватилась за латунную ручку. И тут же засомневалась:
"Не зря все это, наверняка заперто".
— Ну же, смелее! — раздался насмешливый голос за моей спиной.
Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась. Ядвига загадочно улыбалась, но смотрела не на меня, а в маленькое оконце, выходившее в лес. Странный способ общения.
Массивная, словно вырубленная из целого баобаба дверь отворилась на удивление легко, но ступить за порог нам не удалось. Да и был ли порог, тоже не совсем ясно, потому что, сколько я ни шарила по стене, выключатель так и не нащупала. Зато из темноты выпрыгнул какой-то предмет и со всего размаху наскочил на меня. Оказалось, веник. Рыжий и пушистый, сильно смахивавший на лисий хвост, он резво перекувырнулся и откатился в коридор.
— Может, не будем туда заходить? — попросила Силона, поморщившись. — На подсобку похоже. Пошли, а то еще половая тряпка выскочит!
Я с укоризной взглянула на хозяйку магазина, но та все еще не отрывалась от окна. Вероятно, кого-то поджидала и разглядывала лесную тропинку так внимательно, что вроде бы даже не заметила, какой конфуз с нами произошел. Что ж, мне тоже расхотелось изучать темный чулан, хоть он и привлекал меня необъяснимой, но очень слабой силой. Я прекрасно знала, что это за сила.
Она звалась волшебной интуицией или шестым чувством и была главной помощницей магов в нелегком деле чародейского мастерства. И, конечно, стоило бы заглянуть в загадочное помещение, что-то там имелось необычное, таинственное, но меня снова отвлек веник. Как оказалось, он никуда не убежал, а поджидал рядышком. Подкатившись на кончике хвоста, хитрый лис попросил его купить.
— Нет, нет, спасибо. Веники мне не нужны, я лечу на воздушном змее. В небе заметать следы не надо.
Мой вежливый отказ ничего не изменил. Приставала снова и снова просил, хныкал как ребенок, жаловался на скуку и умолял дать ему несколько монеток на чай. Зачем чай веникам, я не представляла, но деньги отдала. Чтобы отвязаться от попрошайки, мы с подругой решили пойти в соседний зал, но и это не помогло. Нытик следовал за нами по пятам, повторяя свои бесконечные просьбы — он, видите ли, и палубу прибирать умел, и снег расчистить мог, и прогнать, ежели кого понадобится, тоже был горазд. Вот пристал! Мне снова пришлось рассказывать, какие у воздушных змеев длинные уши и как они ими прекрасно управляются без всяких веников. Наконец зануде надоели мои скучные разъяснения, и он поплелся в дальний угол, где еще долго позвякивал вытянутой у меня мелочью.
Силона вздохнула с облегчением. Не настолько уж она восхищалась волшебными товарами, чтобы забыть о своей панической боязни магии, к прилавкам не приближалась и наблюдала за происходящим издали. А тут какой-то рыжий попрошайка взял, да и запросто сам подошел!
— Как думаешь, зачем он уговаривал нас, чтобы мы его купили? — спросила я.
— Каждому хочется свой дом иметь, — предположила подруга.
— Еще неизвестно, к кому попадешь. Хозяева всякие бывают, а тут, в сказочной избе, тепло и уют. Живи себе да радуйся.
Силона не возразила. А что здесь возразишь? И все-таки он хотел. Да и не только он, все остальные обитатели многочисленных полок старались нам понравиться, несмотря на комфортность бытовых условий. Кружились и отплясывали дивные лучины, гудел охотничий рог, вспыхивали магические спички. Все вокруг пело, играло и завлекало, словно говоря: "Купи меня, купи, купи!" Так и хотелось спросить у владелицы чудесного заведения: "Что ж ваши подопечные так стремятся от вас избавиться?". Но ведь не спросишь же…
Ядвига в узком кругу своих старых знакомых звалась просто Ягой и представлялась мне добродушной, домовитой женщиной, расчетливой, но душевной. Не бизнес-вумэн, а скорее домашняяхозяйка, опытная и толковая, у которой все расписано и рассчитано на много лет вперед. И в то же время она была загадочна, туманна, необъяснима, с мудростью столетий и с хитрецой, скрывавшейся в вечно смеющихся глазах. Во всяком случае, злой ее никак нельзя было назвать. Возможно, Силона и права.
Долго ломать голову над новой загадкой я не стала. Нам пора было возвращаться, оставалось только заплатить за пурпурные хлопья. Однако моя подруга почему-то не спешила покидать сказочное здание, в котором совсем недавно не собиралась задерживаться. Наоборот, она теперь уже не трепетала от страха перед магией Домика На Курьих Ножках, а подозрительно радостно улыбалась.
И тут до меня дошло, что случилось. Ядвига незаметно распылила свою любимую туалетную воду, так называемую настойку от всех бед. Дом погрузился в густой и тягучий лазурный туман, в котором расплывались и тонули не только беды и печали. Чудотворное действие благородного состава проявлялось в том, что на душе вкушавшего напиток или вдыхавшего волшебные пары становилось слишком уж безмятежно. Настолько безмятежно, что напрочь забывалось все, и плохое, и хорошее. У меня был некоторый опыт, что давало возможность продержаться несколько минут, а у Силоны, разумеется, нет.
Итак, я поняла: кое-кто хотел покупателей охмурить и еще какую-нибудь чудо-птичку всучить! А это означало лишь одно — нам не просто уходить надо было, а прямо-таки удирать со всех ног.
Чуть не забыв про баночку с пурпурными хлопьями, я все же о ней вспомнила и сняла ее с витрины, а затем схватила подругу за руку и довольно бесцеремонно поволокла в центр зала, где на тумбочке красовались большие старинные счеты с разноцветными костяшками. Яга вроде направилась туда же, но почему-то не дошла до кассы, а свернула в коридор, в тот самый, с чуланом. Мы бросились за ней.
— Пожалуйста, рассчитайте нас, — попросила я, не выпуская руку Силоны, которая продолжала блаженно улыбаться.
В холле чудодейственных паров не было, и подруга быстро пришла в себя. Хозяйка магазина словно только того и ждала. Она распахнула дубовую дверь, и я невольно отпрянула, памятуя предупреждение Силоны о половой тряпке. Но нет, никто больше из чулана не выскочил, да и сам он преобразился. Теперь узенькую каморку, до сих пор затемненную, заливал яркий свет.
То, что мы посчитали подсобкой, оказалось даже не комнатой, а встроенным в стену высоким буфетом. Нижняя его полка пустовала — видимо, она принадлежала рыжему попрошайке. Остальные места занимала всевозможная позолоченная, посеребренная и граненая кухонная и столовая утварь. Мерно покачиваясь, ослепительно блестели котелки, кружились, гулко чокаясь и переливаясь всеми цветами радуги, фужеры, чинно выступали, выставляя напоказ свои резные бока, пузатые чаши. Все они тоже очень хотели нам понравиться, что собственно удалось им без особого труда. Мы обе стояли как завороженные, не отрывая глаз от колыхавшегося моря блеска и звона. Загляденье!
