Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Изродок. (часть первая)
Ну, начальству виднее. Оно и правда, получается. В смысле общения. Ну- ну- ну, без неуместного сейчас развития темы. Постараюсь оправдать.
Не знаю, чего тут было цапаться. Нормальная девушка. Правда, страшная сейчас.
Такие огромные синяки под глазами и распухший нос. А на паспорте ничего. Может, пройдёт? И ведёт себя спокойно. И даже плачет тихо, без истерики.
– Допросят вас в другой обстановке, попозже. Пока постарайтесь вспомнить всё. До мелочей. Понимаете, чтобы найти…
– Да всё я понимаю. Что вас интересует? Вашу работницу больше всего интересовало, где. Где, где, где! Но если я не помню! Он же гад, как зверь избивал. Знаете, как обидно. За что, за что гад! – расплакалась она.
– Нашей сотруднице надо было знать, где, потому, что там могли остаться следы, нам же надо как-то его искать! – заступился я за Валентину.
– Ай, и это я понимаю. Всё понимаю. Почему с ним пошла? Да в каком мире мы живём?
Зачем я кому нужна? Поймите там… ну хватало там желающих… даже с переизбытком со стороны нашей половины. Не осуждаю. Констатирую. А я, вот, до двадцати. И не потому, что… ну, не всем это так… нестерпимо. Поэтому и думала – ну не надо ему это. Вон иди свисни только. И потом, как-то в доверие втёрся общих знакомых вспомнили.
– Каких это общих знакомых? – аж подпрыгнул я на стуле возле больничной койки.
– Ну, оказалось, мы в одном коллеже учились. Нет, группы не называл. Года тоже.
Только преподавателей некоторых называл, интересовался, работают ли ещё.
– Кого конкретно, вспомните, пожалуйста.
– Кого знаю, запомнила, записывайте. А троих или четверых не запомнила. Они у нас не преподавали.
– А он сам ещё… он не участник слёта?
– Нет, говорил, что сестра. Что сам из соседнего района, вот и пришёл проведать.
Проведал, скотина!
– Ничего – ничего. Найдём. А ещё что о себе?
– Так, к слову, когда ещё на танцах были, интересничал, так сказал, что только из армии пришёл, что в спецназе служил, что всех здесь положит, если разозлят. "Спецназе!" Девушку кулаком в лицо! Мерзость! Я же уже вырвалась, убегала, когда он сзади чем-то по затылку! Слава богу, хоть, хоть потом… без сознания была. Пришла в себя, вспомнила… Поняла… а уже утро почти. Разъехались многие. Только руководство и осталось. И милиция. Тоже ещё те. Кого охраняете? ай, ладно. Как бежала – всё в полу… сознании. А ваша эта – перебегала мостик или не перебегала. Ну помню вроде, что перебегала. Или, это, когда на нём стояли, на ночную воду любовались… Описать его? Ну, невысокий, с меня ростом. Всё во время танцев пыжился, на носки вставал. Худощавый. Нет, даже худой. И лицо худенькое такое, востроносенькое. В принципе… на внешность, конечно, симпатичный даже. Глаза такие… красивые… знаете, такие… ну, почти, как у вас, – впервые попыталась улыбнуться разбитыми губами девушка. Интервью было закончено и я быстренько распрощался.
– А губу у него не такие красивые. Совсем не такие, – добила она меня напоследок.
Ну, девчата, ну… а, впрочем, пусть лучше шутит, чем плачет. Жизнь продолжается, да?
Я сразу рванулся в колледж – благо, Валентина оставила ключи от своей "малявки".
Это мой отец ездит на весьма серьёзном джипе и всякие там "атосики", "пунктики", даже " мини- веники" вот так презрительно называет. А по мне – едет же. Правда, ноги упираются и вдвоём тесновато. Хотя, я уже убедился – тесновато – это не всегда так уж неприятно.
Колледж – гордость нашего райончика. " Для особо одарённых" задумывался. Почему отцы- основатели думали, что особо одарённые должны были переться в нашу глушь – трудно даже сказать. В общем, чтобы вундеркинды не то, со всей необъятной нашей родины, но из нескольких районов собирались. Модные и востребованные специальности – программирование и прочие электронные прибабахи. Правда, под нажимом местничества, возродились и несколько групп автослесарей, потом – поварих… Кадры для местных нужд. А директор – странный какой-то. Ну чего, чего тебе, мужик елозится? Чего ты тут… Я что у тебя, твою воспитанницу на вечер прошу?(Кстати, посылал меня ТТ сюда лекцию читать – есть очень и очень…) Я у тебя карточки архивные по часок прошу. На них же фотографии, правда? Да не нынешних учащихся. Верю, что нынешние не способны на такое. Такое? Ага, наслышаны уже. Нет, как минимум года два назад. Вы полтора работаете? Ну, конечно, не ваш. Добро. Во, даже до архива проводил. Ага, всего за год выпускников три группы. Девяносто. Значит лет за пять – около четырехсот?
Четыреста тридцать один. Ну и отлично. Мне вот эти учётные карточки. С фотографиями. Никаких описей, давайте распишусь, что вот столько получил.
Спасибо. Теперь назад в больницу. Вот интересно будет. Губернатор только ТТ: " Иди сюда!", а он " Хренушки, вот он, голубчик".
Мечты, мечты. Не опознала. Никого. Даже похожих. Да и шутка сказать – фотографировались при поступлении – а это в четырнадцать лет. А сейчас ему… если с армии до лет двадцать – двадцать два. Вон, меня четырнадцатилетнего и сегодняшнего никто не отождествляет. Да я и сам порой… Кроме того, на четырёх карточках вообще не было фейсов, а одна просто не удалась – какое-то пятно. Эти карточки я отложил. Говорили, что по закону подлости именно здесь и надо копать.
В училище я пока весь этот архив не вернул. Во-первых, надо бы ещё подумать.
Взять фото выпускников, если хранятся. А во-вторых по мобиле наша секретарша Галя сообщила, что ТТ собирает всех.
Очень быстро все и собрались. Мрачный ТТ сидел за своим здоровенным, под стать хозяину столом, Мамка, такая же мрачная – ошую. И если мрачный ТТ – вещь довольно обычная (а вы видели вообще весёленький пистолет ТТ?) то мрачная Мамка – явление крайне редкое. Для меня, по крайней мере, – первое. Она начинала ещё в ментовке, наша Мамка. Тогда ещё Зойка. В одном из вообще глухих райончиков.
Красивая была, говорят. Хотя, почему "говорят" и почему "была"? Она и сейчас…
Для своего возраста, конечно. Для своих сорока. Полные губы, кажется, всё время сдерживают улыбку. Глаза голубые, просто неправдоподобной для такого возраста сочности. Я думал, может, сдетинела и такие линзы вставила. Нет, говорят, этими глазами ещё в те далёкие годы многих из нашего брата с ума посводила. Ну, не только этим. Судя по тому, что осталось… гм…гм… не будем подробнее.
Сводила в общем, сводила и досводилась. По этой линии задралась с начальником УВД, написала рапорт об уходе. Вот такие девчата бывали! Старой такой закваски.
А вот Саныч мне рассказывал, что встретил как-то в столице свою однокурсницу. Та им лекцию читала. По методике расследования чего-то там…ну неважно. Потом, конечно встречу отметили. "Я у неё и спросил, как она там очутилась? Да ещё и полковник уже. А она грит, Вовка, если откровенно, у меня есть то, чего у тебя нет". Рассказывая это, Саныч тогда весело смеялся над такой откровенностью. А я себе подумал, что не будет такая хитрая проныра откровенничать. Может, она имела в виду не женские особенности, а "общечеловеческие" качества – терпение, упорство, мозги в конце концов? Ну, неважно. В общем наша Мамка, тогда ещё Зойка, с треском вылетела из ментовки, но тут как раз война амбиций между МВД и прокуратурой опять разгоралась. Подобрали её. Только в другой район. В наш. А куда поначалу женщину? туда. Где сейчас Валька – на малолеток и на суды. А так, как ушла всё-же со скандалом, то и продвижение застопорилось. Долго на этой должности сидела. И опыта набралась и авторитета. Для всех этих охламонов наших стала Мамкой. А со временем – и для прокурорских работников. Только лет десять, как опалу сняли, стала старпомом, а вот теперь – замом. Советник юстиции, подполковник по-армейски. В погонах бывает редко, хотя ей идёт. Обаятельная женщина, даже когда вот такая, как сейчас, мрачная. Да у нас все женщины обаятельные. Взять хотя бы… Ладно, пока брать не буду. Вот, появился и Ким, значит, начнём.
