Екатерина Хайрулина - Три жизни бога
С привычками сложно расставаться, но еще сложнее жить рядом с воспоминаниями.
Лару весело плескалась в ванной, напевая задорный, легкомысленный мотивчик, и Эмеш решил что надо бы тоже сходить к людям, поглядеть как там они. Только в отличие от Лару, Эмеш никогда не собирался так усердно прихорашиваться перед появлением среди смертных.
Не прошло и часа, как наполняя кухню ароматами цветов и ванили, Лару появилась во всей красе.
— Ну как я тебе? — кокетливо спросила она.
— Восхитительно!
Врать в таких случаях совершенно бессмысленно, Лару вне конкуренции.
— Тогда пожелай мне удачи, — попросила она, застегивая на шее перламутровое ожерелье.
— Удачи? Тебе? — искренне удивился Эмеш.
— Просто пожелай, — загадочно улыбнулась она, и исчезла за дверью.
2Эмеш наблюдал, прислонившись спиной к стене.
Он просто смотрел, предпочитая не вмешиваться в чужие ссоры, без особой необходимости.
А она была готова разнести весь мир, если ее желание не будет исполнено, и она действительно способна это сделать. На щеках Лару пылал румянец, ее золотые кудри разметались в негодовании, ноздри дрожали, губы сжаты в тонкую решительную линию.
Атт молчал.
Они ругались более часа. При всех. Это уже само по себе беспокоило, Лару, как умная женщина, всегда предпочитала выяснять отношения наедине, тем более с отцом. Без посторонних глаз он давно бы пошел на уступки, но теперь уже успел сказать «нет», и брать свои слова назад не намерен. Атт бы хотел, пожалуй, но все тот же дурацкий статус не позволяет.
Она была зла на царя Аннумгуна, и на всех людей, кричала что пора с ними всеми покончить. Но больше всего настораживало то, что причины своего гнева она раскрывать не хотела.
— Я выпущу на них шун! — срывающимся голосом крикнула Лару, и выскочила хлопнув дверью.
Эмеш вздрогнул. Дело принимает слишком серьезный оборот. Атт наверняка замнет это, сославшись на скверный характер дочери, но вот только не все, пожалуй, закроют на это глаза.
— Ру! — ее удалось догнать только внизу, на лестнице.
Лару неслась, прыгая через три ступеньки, совершенно не желая что-либо слушать.
— Ру, постой.
Эмеш схватил ее за руку и с силой развернул к себе. Лару всхлипнула и совсем по-детски вытерла нос ладонью. Что же сказал ей этот идиот, царь Аннумгуна, раз она сама не своя. И все же, Эмеш едва удержался, что бы не улыбнуться.
— Ты наговорила много лишнего, Ру, — тихо сказал он.
Лару кивнула. Она уже высказала столько слов, что теперь их совсем не осталось.
— Тебе стоит вернуться и объяснить.
Лару отчаянно замотала головой. Возвращаться сейчас, было выше ее сил, Эмеш это прекрасно понимал. Но и оставлять все как есть — слишком опасно.
— Пойдем вместе, я еще раз поговорю с Атом, а ты просто постоишь за моей спиной. Хорошо?
Он старался говорить как можно мягче, успокаивающе, но она лишь с ужасом попятилась.
— Не пойду.
— Ру, ты не понимаешь. То что ты сказала, может сильно тебе повредить.
Глаза Лару изумленно расширились. Где-то глубоко в них метались страх и непонимание. Только сейчас она начала понемногу осознавать то, что произошло, и не знала теперь как быть.
— Неужели ты думаешь, Сар, что отец действительно подумает, что я могу выпустить шун?
Эмеш вздохнул и пожал плечами.
— Не думаю, — сказал он, — но, тем не менее, есть и другие.
— Другие? — голос Лару дрогнул, она обиженно всхлипнула, — кто другие? Кто может поверить в это?
— Тебе не стоило упоминать спящих при всех.
Лару прикусила губу, но делать что-либо теперь уже поздно. Было видно как в ней борются два совершенно противоположных желания — вернуться, и убежать как можно дальше. Сейчас она больше всего похожа на маленькую девочку, разбившую любимую мамину вазу. Даже забавно немного.
— Сар, но ведь я не собираюсь выпускать спящих, ничего не случиться, — неуверенно произнесла она.
Эмеш кивнул. Конечно не собирается. Однако внутренний голос настойчиво твердил ему, что на этом дело не закончится. Он обнял Лару за плечи и притянул к себе, она уткнулась носом в его плечо. Это было приятно и почти трогательно. А потом Лару подняла свои прекрасные, голубые словно небо, глаза.
— Убей его для меня, а?
Эмеш фыркнул, засмеялся и хотел уже отпустить Лару, но вместо этого только обнял ее еще сильнее.
— Кого? Царя? Атну? — поинтересовался он, чуть склонив голову на бок, — что он тебе сделал?
Покраснев, Лару возмущенно надула губки.
— Ты даже не представляешь!
— Совсем не представляю, — усмехнулся Эмеш.
— Я ненавижу его! Я ненавижу людей! Убей его, Сар. А лучше перебей их всех, что бы ни одной этой твари не осталось.
Голос Лару снова сорвался. Эмеш отстранил ее от себя и заглянул в глаза. Значит все серьезно, может быть даже серьезней, чем он предполагал.
— Что случилось? — строго спросил он.
Лару замотала головой и сосредоточенно уставилась в пол.
— Ру, так нельзя. Что бы там у вас не произошло, могу поспорить, что и ты виновата тоже. Нельзя…
— Хватит! — резко прервала она, — мне не нужны твои нотации. Если хочешь сказать что-то, говори. А этого я уже наслушалась.
— Брось, Ру, это всего лишь наши человечки, они…
Он вдруг умолк, почувствовав что и сам не до конца понимает. Он давно не желал воспринимать их всерьез, к чему это? Да и можно ли всерьез относиться к собственным созданиям, как к равным. Игрушки… Не люди, человечки… Но прошло уже столько лет…
— Ты прав, — Лару сжала губы в тонкую розовую линию, — они всего лишь люди.
— Как и мы, — едва слышно добавила она.
И в голубой бездне ее глаз отразилась тень одиночества.
Вот так.
Люди, значит.
Спустя столько лет история начинается с начала, но теперь уже не он, а она. Как жаль… Не стоит, Ру, милая, не стоит искать то в них, чего нет. Они не люди, не те люди, как бы нам не хотелось. Забудь.
Но в ком еще как не в них? Да, конечно, в ком еще… но лучше уж ни в ком.
Забудь, уйди… Что тебе до каких-то глупых человечков? Ведь ты помнишь как это было? Вспомни. Ты помнишь то обнаженное тело на песке? Помнишь что было потом? Вот и не забывай, Ру. Никогда.
Ну и пусть? Тебе не важно? Нет, ты не понимаешь.
Может быть понимаешь, но все равно. Не стоит относиться к ним как к людям. Ни стоит обижаться на них, как не стоит обижаться на сломавшуюся погремушку. Они лишь отражение нас самих, не более того.
Эмеш нежно провел ладонью по золотым волосам.
— Пойдем лучше ко мне, — предложил он, — выпьем вина, поговорим.
