Барб Хенди - Страж поневоле
-Наверное, ты сошла с ума,- сказала она себе.
У нее не было ответа, но она только что спасла этого человека.
Приняв решение, она подхватила одежду с кинжалом, отбежала подальше от дороги и бросила их в лесу. Затем поспешила назад и, взяв мужчину за лодыжки, изо всех сил потащила его туда же.
***
Когда наступили сумерки, Бея хлопотала над костром, изредка поглядывая на бессознательного человека с другой стороны огня. Она завернула его в холст, чтобы согреть. Он все еще сильно потел, и она поняла, что у него жар.
Она использовала свою маленькую кастрюлю для приготовления чая, а затем разлила его по деревянным кружкам, также взятым на пепелище Чеместука. После Бея отварила репу, пока та не стала мягкой, как она любила. Когда она закончила, ее внимание привлек стон.
Темноволосый мужчина зашевелился, и она, отставив кастрюлю в сторону, схватила его кинжал, лежащий рядом, но не стала размахивать им. Вместо этого, Бея скрыла его в складках юбки: в случае нападения это станет неожиданностью.
Он открыл глаза и посмотрел вверх. Затем громко засопел, паника затопила его всё ещё мутные глаза, темные, как и его волосы.
-Всё хорошо,- быстро сказала Бея, по-прежнему сжимая рукоять кинжала и надеясь, что он не пригодится.
Его голова повернулась к ней, огню и котелку, и выражение его лица сменилось растерянностью, смешанной с настороженностью. Он перевернулся на бок, пытаясь встать.
-Стой!- приказала Бея. - И не вздумай отращивать мех или клыки.
Он замер при звуке ее голоса и присмотрелся внимательнее.
-А теперь выпей это,- сказала она, поднимая кружку с чаем. - Я сварю пюре из репы с солью, а затем испеку немного хлеба.
Она говорила о еде, давая ему понять, что пытается помочь. К ее облегчению, его лицо расслабилось, и он снова опустился на землю.
-Ты была там,- тихо сказал он, глядя на ее платье. - Я видел тебя.
-Да, я была там. Я ударила одного из солдат, а ты взял и убил другого.
Обойдя вокруг костра, она медленно вручила ему чай, держа кинжал в руке за юбкой:
-Пей.
Сейчас он ослаблен и болен, а ей он нужен в полной силе. К ее облегчению, он медленно взял кружку, все время смотря на неё, и стал пить.
Она снова отошла, отвернувшись, чтобы закончить пюре из репы в небольшой деревянной миске и добавить немного соли. Когда она протянула миску ему, он взял ее и стал быстро есть, подцепляя еду пальцами. Он оказался достаточно голоден, а это может обязать его немного больше.
-Как тебя зовут?- спросила она.
Он проглотил кусок и облизал пальцы.
-Милош,- наконец ответил он.
-Бея,- представилась она и начала смешивать масло с мукой.
-Что ты здесь делаешь одна?- задал резонный вопрос он.
-Верени сожгли мою деревню.
Он хмыкнул, что прозвучало почти рычанием, и, уронив миску, лег обратно:
-Это все безумие.
Она фыркнула:
-Не буду спорить. Почему эти солдаты пытались поймать тебя?
Он не ответил, но внезапно встрепенулся, заметив холст, в который был завернут:
-Где моя одежда?
-Там,- она указала влево кинжалом, а потом пошевелила лезвием в воздухе. - Хочешь, чтобы я отвернулась, и ты смог одеться?
Сделав еще одну неудачную попытку встать, он лег обратно:
-Пока нет.
Это немного обеспокоило ее. Он был слишком болен и слаб даже для того, чтобы достать свою одежду. Она вернулась к работе, быстро поджаривая плоские хлебцы.
-Ты знаешь, что за лихорадку ты подцепил?- глухо спросила она.
Он помолчал с минуту, а затем покачал головой:
-Это началось в лагере... прежде, чем я сбежал.
-Энты забрали тебя от твоего народа?- он не ответил, и она добавила. - Можешь не скрывать свой секрет, я видела, как ты превращался в волка.
От ее насмешливого тона, его глаза сузились, но он внимательно оглядел ее. Она, вероятно, несколько напоминала женщин его народа: пухлых, среднего возраста, темноволосых матерей, тетушек и бабушек, готовящих на открытом огне на очередной стоянке каравана.
-Мне кажется, они получили шпиона из наших и знали, кто я,- тихо сказал он, лежа на спине и смотря вверх на деревья. - Кажется, они хотели заполучить... кого-то вроде меня. Они устроили ловушку и поймали нас на дороге... меня и всю мою семью. Они сказали, что если я пойду с ними, они оставят в покое остальных, но если я откажусь, моя семья умрет. Что я мог сделать? Я согласился. Моя мать и сестры не могли унять слёз. Я – их единственная защита.
Бея ничего не сказала на это – ей нечего было сказать. Его профиль был красив, даже с белесым шрамом. Это несколько поколебало ее решимость, но она взяла себя в руки и, принеся жареный хлеб, присела рядом с ним:
-Ешь.
Он взял его, но оглянулся, как будто воспоминания медленно возвращались к нему:
-Ты убила второго солдата?
-Нет, но не волнуйся, мы далеко от дороги. И я уверена, что он не пойдет за нами один.
Также это было еще одним напоминанием Милошу, что он был ее глубоким должником.
Он кивнул, снова упав на бок, и принялся поедать хлебцы.
-Таким образом, ты заболел лихорадкой в лагере, но сумел сбежать,- повторила она, - и некоторые из них догнали тебя.
-Да.
-Досадно, не так ли?
-Это не имеет значения. Я должен найти свою семью.
Момент истины настал, и Бея встала:
-Пока нет. Я спасла тебя, укрыла здесь... ты обязан мне жизнью. Эти солдаты не стали убивать тебя, но, скорее всего, то, что они планировали сделать с тобой, еще хуже.
Он перестал есть и посмотрел на нее.
-Твой народ путешествовал через Белашкию?- спросила она.
-Белашкию?- с удивлением выдохнул он. - Конечно, но что ты…
-Мне нужно добраться до побережья, и ты проводишь меня.
Он бросил хлебцы и приподнялся, на этот раз сумев сесть:
-Нет. Я должен найти свою семью. Они беззащитны без меня.
Бея смело подошла к нему, глядя вниз:
-О да, но как бы мне не больно было это признавать, я не дойду одна даже до границы. Ты должен мне жизнь, и обязан оплатить этот долг. Что бы сказала твоя мать, будь она здесь? А? Она бы сказала, не уронить честь твоего народа, независимо от стоимости дела. Мне нужно добраться до побережья Белашкии, и ты должен проводить меня. После этого, можешь найти свою семью.
Он продолжал смотреть на нее, слегка приоткрыв рот, пока она не указала вниз:
-Доешь хлеб, пока не остыл. Нам нужна твоя сила.
***
Милош отдыхал у костра еще несколько дней. Бея поила его водой и чаем, кормила соленым пюре из репы, пока лихорадка не прошла, а его глаза не прояснились.
Говорили они мало.
После того, как он оделся, вид у него стал довольно неплохой. Зеленая рубашка подходила к его смуглому лицу, и Бея задумалась о том, как хорошо он владеет кинжалом, который теперь был у его бедра. Переломный момент наступил, когда он, наконец, встал и снял рубашку.
