Вера Петрук - Донор
Он даже не успел выругаться, когда почувствовал, что по плечу, куда ударили заряды парализаторов, расползается онемение.
«Вряд ли разобьюсь, но наверняка поломаюсь», – подумал он, понимая, что окаменевшие пальцы больше не цепляются за крепления щита. Должно быть, он сильно впечатлил местные власти, раз его решили взять живым. Впрочем, вопрос был спорным, но он надеялся, что ему повезет сломать шею. Где-то глубоко внутри него скрывалось твердое убеждение – ему нельзя попадаться живым.
– Стань донором! – снова позвала девушка с рекламы. Ее красивое лицо стремительно уменьшалось в размерах, пока его не заслонили мелькающие ветки и тугие влажные от ночной росы листья. Падение было безболезненным. Приземлившись, он услышал хруст и мгновенно погрузился во тьму.
Глава 2. Тюрьма
Пробуждение было неприятным. Прежде всего, от осознания того, что он, увы, не убился, а выжил. Энки ожидал привкуса крови во рту и нестерпимой боли в переломанных конечностях, но ничего подобного не было. По телу расползалась легкая дрожь, которая временами превращалась в озноб. Подобный тремор был верным признаком того, что он побывал в медблоке, а значит, его залатали. Оставалось лежать и дергаться, как наркоман при ломке.
«Откуда ты знаешь, как там наркоманам?» – спросил он себя, но память загадочно молчала. Мол, я-то все знаю, но тебе не скажу. А он, дурак, надеялся, что если не разобьется насмерть, то хотя бы что-нибудь вспомнит. Энки отлично помнил побег от полицейских и его позорный конец. Но все, что было раньше, утонуло в болоте прошлого.
Самое время открыть глаза и взглянуть на настоящее. Поморгав, он уставился на низкий потолок, до которого мог дотянуться рукой. Потолок сильно прогибался. Повернул голову в сторону, Энки, наконец, понял, куда угодил. Белеющий в темноте толчок и стальные прутья решетки не оставляли сомнений. Смертную казнь заменили на несвободу. Оставалось разобраться, в чем заключалось преимущество.
Окинув помещение взглядом, он машинально отметил, что в камере отсутствовал датчик визора, а дверь запиралась только на замок – никаких силовых полей, лазерных решеток или контролирующих ошейников. Шаги охраны снаружи тоже не слышались. Из всего этого следовал вывод о скромном бюджете тюремного заведения. Значит, его преступления не выходили за рамки обычной криминальщины, иначе сидеть бы ему в «Звездном отеле», тюрьме особого режима на Хартуме, где заключенных подключали к центральному источнику энергоснабжения города, или париться в эфталитовой капсуле знаменитой джунгарийской колонии смертников. Информация полилась, словно потоки воды из прорвавшейся плотины, но сквозь муть и взвесь разглядеть что-либо было трудно. Хартум и Джунгария были колониями Маурконда, необъятного города-государства, по улицам которого он убегал от полиции всего… час назад? Внутренний хронограф подсказывал, что прошло именно столько времени – ни минуты больше. Его «отремонтировали» в медблоке, но вряд ли успели доставить до портала, чтобы перекинуть в одну из пяти колоний Пятиречья – неофициальное название Маурконда он тоже помнил. Его память была похожа на топливный бак, пробитый зарядом. Одного выстрела не хватило, чтобы взорвать все к чертям, и теперь из него по каплям сочились несвязные воспоминания, которые только путали и сбивали с толку. Нужно было или срочно заделать брешь или, наконец, взорвать себе голову, чтобы обрывки прошлого не сводили с ума.
С верхней полки свесилась нога с длинными, грибковыми ногтями на скрюченных пальцах. Энки мгновенно обсыпало сухой кожей, и он брезгливо стряхнул омертвевшую шелуху с колен. Скверно получалось – для драки было не лучшее время. Он уже понял, что не отличался большим ростом и крупным телосложением. Скорее, напоминал того, кто всю жизнь провел в сетевых играх с подключенным внутривенным питанием. Или выжившего после многодневного голодания. Вот только геймеры не гоняют на байках в реальной жизни, а в сытом Маурконде нельзя умереть с голода.
– Сынок, тебя что, не кормили?
У него отлегло от сердца. Голова, свесившаяся с верхней кровати, была слишком старой для тюремного быка. Впрочем, выводы делать было рано – старики бывают разными, особенно в тюрьмах.
– Здорово, отец, – кивнул он. – Давно я здесь?
– И часа не прошло, – охотно отозвался старик, спуская с полки вторую ногу и снова обсыпая камеру сухой кожей. Из закатанных до колен штанов торчали тощие палки ног, похожие на ветки давно умершего дерева. Кора отслаивалась и отлетала при малейшем движении. В тюремных лазаретах лечили те повреждения и болезни, которые напрямую угрожали жизни. Псориаз, или что там было у старика, к этим категориям не относился. Вспомнив, что недавно побывал в медблоке, Энки задрал рубашку и внимательно осмотрел впалый живот, выступающие ребра и три кольца, опоясывающие грудную клетку. Полоски проходили под кожей и едва выделялись слабым свечением. Такие же кольца были на шее, правом запястье и голенях обеих ног. Прилично так он поломался. Память услужливо подсказала – через пару часов от вживленных «бинтов» не останется и следа, но если рассасывание начнется без анестетика, процесс пройдет болезненно. Энки сомневался, что местных врачей это сколько-нибудь беспокоит.
– Не знаешь, за что меня посадили? – без особой надежды спросил он старика, который принялся расчесывать ноги, оставляя на тощих икрах кровавые полосы. – По голове стукнули, ничего не помню.
– Наверное, ты плохой парень, а с плохими парнями случаются плохие вещи, – усмехнулся старик. – Говорят, облава была. Сегодня ночью многих привели. У меня заключение без подселения, но видишь, ты появился. Значит, больше мест на этаже нет, все заняли.
– А на кого облава? – поинтересовался Энки, осматривая камеру. Убедившись, что следящего визора нет и над верхней полкой, он подошел к решетке и с любопытством оглядел глухую стену напротив и узкий коридор с потертым пластиком на полу.
– Полукровок гоняли, – охотно отозвался старик, продолжая расчесывать ноги. – Кого поубивали, кого сюда привезли. Лучше бы их всех пожгли, дряни бы меньше стало.
– Полукровки – это те, которые от людей и…
– Ага, эмпатов, – кивнул старик. – Ты что, совсем ничего не помнишь? Хорошо же тебя по голове приложили. Хоть эмпатов не люблю и не уважаю, но их политику к полукровкам считаю правильной. Так их, чертей! Выжигать надо дезинтеграторами все кварталы, и чем чаще, тем лучше. А эти проведут рейд и успокоятся на полгода. Тьфу!
