Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди
— Ты нас в дом-то позовёшь? Есть тут кто?
— Есть, — отозвался Сайлас. — Только мне кажется, что он вас ждал и не рад вам. И меня он ждал… И вообще, чудной он, если не сказать покруче. Не болтайте при нём лишнего. Пришли и пришли. Отдохнём и пойдём дальше эту вашу скалу на пустыре искать.
— А ты чё, про нас ему рассказал? — вспылил Диджей.
— Он, по ходу, без меня про вас всё знает, — Сайлас повернулся к избушке. — Если честно, очень рад вас видеть… Отдайте мой паспорт…
Грим не поздоровался. Оставил на столе завтрак и ушёл в комнату. Послышался скрип лежанки и шуршание одеяла.
— Он что, болен? — шёпотом поинтересовался Диджей.
— А кто его знает… Нас он ждал, а теперь злится, во сне разговаривает… Ещё услышите, мне думается.
— Может, он реально двинутый, вот и живёт один в лесу. Мы ему денег оставим и свалим, — подытожил Диджей, дожевав бутерброд.
Помолчали.
— Пацаны, — вдруг оживился Сайлас. — А на фига вам эта скала вообще?
— Чё-то ты раньше не спрашивал. Это к Зоопарку.
— Угу, — промычал тот. — Фяф буву умнифат… умм… Место это особенное, аномальное. Ну, компасы там шалят, нервные с ума сходят… Этот вот, кажись, сошёл, — махнул он в сторону комнаты. — А ещё у меня сюда прадеда эвакуировали во время войны, Сайл, ты знаешь… С заводом. Ну интересно же! Да и мало ли в бывшем совке аномальных мест, не всем же в Чернобыль кататься…
Сайлас деда своего не помнил, но бабушка рассказывала, что и они жили на Алтае одно время. Так и познакомились с прадедом Зоопарка, стали семьями дружить… Та война всех перемешала в нашей стране.
Потом он мысленно поблагодарил ребят, что они сейчас не в полуразрушенном колхозном клубе под Припятью.
— Слышь, хоббиты, подъём, — на образовавшегося в дверях Грима уставились три пары глаз. — Скалу вам вашу покажу.
«Хоббиты» резво начали собираться.
Сквозь подлесок шла еле заметная тропинка. Видимо, её проложил сам Грим, так как он знал все повороты, корни, об которые спотыкались остальные, и метки на деревьях. Идти приходилось в гору, но это оказалось легко: цеплялись за камни и ветки. Было бы совсем хорошо, если бы не комары, одолевавшие не по-детски.
Тропинка ползла между двух гор, встававших по обе стороны, словно стражи тайны за ними. Неприступные, непоколебимые, они давно хранили свои мысли от чужеземцев. Нетронутый лес начал светлеть, подлесок стал гуще, ежевика и орешник нехотя расступались перед путниками.
Перевалило за полдень. Холодный ветер забредал в заросли погреться. Пение птиц слышалось всё реже, и наконец, они выбрались на свободу. Будучи ещё на вершине перевала, Сайлас залюбовался неожиданно потрясающей картиной. Шесть почти одинаковых пологих гор, стоящие, будто дозорные башни вокруг военного лагеря, зеленели своей летней одеждой. Далеко за ними высились белые снежные гиганты. Не устрашающие Гималаи или Альпы с острыми пиками и опасными подъёмами, а величественные седые старцы, хранящие древние языческие секреты предков, прячущие от посторонних глаз валуны с высеченными на них лицами давно ушедших героев этого края. Самое место закопать клад и сохранить тайны — никто никогда не найдёт.
Древние горы знают свою работу.
Под их ногами вниз уходила выжженная полоса земли с редкими колючими травами, цепляющимися за камни в своём желании жить. А у подножия шести гор начиналась пустыня: круглая песчаная равнина с одинокой скалой, стремящейся в небо подобно диким травам на склонах.
— Голубые крокодилы! Как в цирке! — выдал Зоопарк, который всю дорогу молчал.
Лучше б молчал дальше.
Сайлас же вспомнил читанный в детстве «Затерянный мир» и озеро Глэдис. Здравый смысл помог не начать озираться в поисках динозавров.
— Сейчас устроим привал, а выдвинемся вечером, когда будет не так жарко внизу, — вовсю командовал Грим.
Никто не был против.
Привал так привал. Поев, Сайлас растянулся на хилой траве и тёплых камнях. Диджей с Зоопарком болтали без умолку и играли с начавшим чудить компасом. Нежданный проводник молчал, угрюмо поглядывая на «туристов». Сайлас же слушал природу: запахи незнакомого леса, похожего и чуждого зарослям центра Восточной Европы и Кавказа. К этому медовому аромату примешивалась свежесть со снежных вершин, и становилось чуть зябко, несмотря на жар, шедший с «пустыни». Почти как искупаться в море и, не вытираясь, развалиться на песке дикого пляжа. Ощущая прохладный бриз на коже, слушая дурманящую свежесть леса, спускающегося с гор к воде…
Сайлас задремал…
Глава 4. Лесные танцы
Лорешинад бесшумно пробирался в тени древних деревьев леса светлых эльфов. Большинство тёмных не выносило солнечных лучей, поэтому дежурные лазутчики-иссилины находились сейчас у выхода из подземного тоннеля в ожидании темноты. Лорешинад же не смог долго сидеть без дела и, будучи относительно привычным к свету, отправился на разведку.
Первый раз он побывал в этих местах на втором году обучения, когда наставник рассказывал о повадках обитателей поверхности. Тогда лес показался Лорешинаду шумным и даже каким-то страшным. Но после нескольких вылазок он обнаружил, что танцевать с изменчивыми тенями леса едва ли не интереснее, чем вести бой с несколькими противниками.
После окончания Академии эльф приобрел привычку в одиночку проходить по какому-нибудь тоннелю на поверхность. Там он проводил долгое время, охотясь на крылатых ящеров или просто пробираясь сквозь лесные заросли. Со стражей проблем не было. Вин`эссу можно почти всё… пока это не надоест жрицам, разумеется.
«Интересно, — думал иногда Лорешинад, — тот тёмный, восемьсот лет назад, он тоже любил выбираться наверх?»
Ажурные листья папоротников скрывали его по пояс. Изредка из-под ног ручейками бросались потревоженные змейки. Сверчки завораживающе стрекотали мелодии, вплетая их в изменчивую песнь вековых гигантов, встававших на защиту всех, кто прятался. Мелодия леса успокаивала сердце, заставляла дышать в такт своему шелесту. Предлагала танцевать со своими тенями: то с одной, то с другой, пропуская всё дальше к цели. Сегодня ничто не препятствовало ему, и это казалось странным — лес не любит тёмных эльфов.
Редкие древовидные папоротники тянулись выше, доставая до лица, не резали острыми листьями, а будто вовсе пытались закрыть от ненужных глаз. Призрачный зелёный свет словно не властвовал здесь — казалось, тени сами задают ритм танцу эльфа.
«Добыча» обнаружилась, когда Лорешинад уже хотел возвращаться. Он ещё не видел, но чувствовал её движения, кроткие, сплетающиеся с движениями леса. Чувствовал её запах: дурманящая хвоя и речная лилия. Терпкая воля и чистая наивность.
