Элизабет Мун - Меч наемника
Парень, потерявший днем сознание, подхватил:
— Вот и я говорю — какую-то ямку нужно было выкопать, а они столько времени пропадали. Что-то здесь нечисто.
Паксенаррион почувствовала, как кровь закипает у нее в жилах, но тут за спинами обидчиков показался сержант Стэммел, молча покачавший головой. Воспользовавшись ее молчанием, за Пакс ответил первый номер ее колонны — черноволосый юноша по имени Кобен:
— По крайней мере ни один из них не падал сегодня в обморок и не тащился, как мешок, на муле. Что скажешь, Дженс? А что касается рытья мусорных ям, то знаешь ли, Коррин, это все же лучше, чем разрывать и грабить могилы.
Чернобородый человек вскочил и непроизвольно потянулся рукой к несуществующему мечу:
— Что ты сказал, Кобен?
Кобен пожал плечами:
— Понимай как хочешь. А копать мусорные и даже выгребные ямы всем придется: и мне, и тебе. Здесь смеяться не над чем.
— Щенок! — пробурчал Коррин.
— Хватит болтать, — одернул их капрал Боск. — Принимайтесь за еду.
После ужина всем было выдано по плотному одеялу, и Паксенаррион с радостью узнала, что с этой минуты разрешается спать. С этим у нее проблем не было. Она проснулась на рассвете и успела сбегать к ручью искупаться, прежде чем крик Боска вытряхнул остальных новобранцев из-под одеял. Солдаты и сержант, к удивлению Паксенаррион, были уже в форме. Видимо, они и спали, не снимая одежды и снаряжения. Свернув одеяло, она отдала его одному из солдат. В это утро ее назначили мешать кашу в одном из котлов. За тремя другими присматривали Сабен, Дженс и рыжий парень в зеленой бархатной рубахе.
Полная миска каши, несколько толстых кусков хлеба и ломоть вяленой говядины составили вполне сытный завтрак. Паксенаррион с удовлетворением заметила, что абсолютно отдохнула после вчерашнего дня и бессонной предыдущей ночи. Наоборот, она была счастливее, чем когда бы то ни было. Наконец-то она оказалась в армии, причем так, что отец ничего не знал. Когда выяснилось, что закапывать мусорную яму приказано Дженсу и Коррину, ее настроение совсем улучшилось.
— Знать бы, что им придется закапывать, я согласилась бы выкопать поглубже, — шепнула она Сабену.
— Я тоже. Этот Коррин — мерзкий тип, правда? Дженс — просто пьяница, а вот Коррин, по-моему, изрядный негодяй.
— Новобранцы, становись! — прокричал Боск, и очередной переход начался.
В течение следующих недель, пока отряд продвигался к крепости герцога, новобранцы более или менее научились держаться в строю и устраивать лагерь для ночевки. Постепенно за счет новобранцев из других городков отряд увеличился до тридцати восьми человек. Паксенаррион стала привыкать к своему новому сокращенному имени — его произносили уже достаточно часто. Даже не имея много времени на разговоры, она уже знала, что Сабен, Арни, Вик, Джорти и Кобен станут ее приятелями или друзьями, а с Коррином и Дженсом у нее будет, возможно, вражда.
Стэммел ежедневно перестраивал колонны так, чтобы каждый побывал и направляющим и замыкающим. Шагая в первой шеренге, Паксенаррион, не видя перед собой чужих спин, уже представляла себя идущей в бой во главе строя. Ей даже казалось, что она ощущает тяжесть меча на поясе. Вот там, за ближайшим поворотом дороги, ждет враг… Она уже видела грозных воинов в черных доспехах и великанов-людоедов, с которыми сражался ее дедушка. Обрывки древних песен и легенд проносились в ее мозгу: волшебные мечи, герои, выступавшие против сил тьмы, заколдованные кони… Когда же перед ее глазами мелькала спина новобранца, Паксенаррион, забыв о видениях, гадала, сколько еще дней займет дорога и сколько месяцев — обучение.
Наконец Стэммел объявил, что до крепости осталось меньше дня пути. Отряд остановился на ночлег у реки раньше обычного, и остаток дня новобранцы приводили себя в порядок и наводили чистоту. Пакс не имела ничего против купания в ледяной воде. Те же, кто решил отделаться обычным ополаскиванием лица и рук, были отправлены капралом мыться по-настоящему.
На следующий день Стэммел поставил в первую шеренгу самых высоких новобранцев: Сабена, Коррина, Селиаста и Паксенаррион. Отряд маршировал почти без усилия: шаг — в ногу, отмашка руками — в такт. С вершины очередного холма новобранцы вскоре увидели стены крепости, окружающей замок герцога. Вокруг раскинулись вытоптанные поля — плацы и тренировочные полигоны.
Множество солдат занималось строевой подготовкой и упражнениями с оружием. Паксенаррион казалось, что, как минимум, целая армия смотрит на нее. Лишь полученный навык держать строй позволил ей не сбиться с ноги и не закрыть глаза от смущения. Покраснев, она продолжала маршировать, гордо подняв голову.
2
— Все личные вещи сдать квартирмейстеру. Он положит их в мешок с вашим именем и отдаст в хранилище. Вам будет выдана форма, но, если вы хотите сохранить старую одежду, можете также положить ее в мешок и сдать на хранение.
Паксенаррион с интересом глядела на появившегося перед строем пожилого человека с ворохом мешков через плечо. Стэммел прервал свои пояснения и поприветствовал старика:
— А, квартирмейстер… Рад видеть вас.
Тот лишь недовольно глянул на новобранцев:
— Ну-ну. Еще одна порция новичков. Интересно, сколько всякого барахла они решат сохранить на память, чтобы завалить под завязку мое хранилище.
— Не думаю, что много. От всего ненужного они уже избавились. Восемь дней мы шли только от последнего города.
— Ладно, пусть кто-нибудь поможет мне составить опись.
Боск шагнул вперед, взял из рук квартирмейстера часть мешков и скомандовал:
— Первая шеренга — шаг вперед. По одному — назвать свое имя, перечислить сдаваемые вещи и сложить их в мешок.
Паксенаррион шагнула вперед и расстегнула ремень. Пояс, а также висевшие на нем нож и кожаный кошелек со всеми ее сбережениями — восемнадцатью медными монетами — полетели в мешок. Пакс неловко поддернула спадавшие без ремня брюки.
— Одежду тоже сдавать будешь? — недовольно спросил квартирмейстер, оглядывая ее изрядно потрепанный наряд.
Девушка кивнула:
— Д-да, сэр.
— Вот потеха-то. Ладно, получишь форму — принесешь мне свои лохмотья. Только поживее. Следующий.
Паксенаррион огляделась, чтобы сообразить, куда идти. Сержант подтолкнул ее к нужной двери. В комнате, заваленной до потолка кипами коричневой формы, новобранцев ждали мужчина и женщина с мерными веревками, усеянными множеством узлов, в руках. Паксенаррион, поддерживая спадающие брюки, поторопилась закрыть за собой дверь, чтобы не слышать ехидных шуточек и похабных комментариев Коррина.
Окинув ее взглядом, женщина улыбнулась:
