Ясинский Анджей - Воспоминания участника В.О.В. Часть 1
- Ну что, чего-нибудь слышно?
- Нет, ничего.
Казалось, что весь город вечером вылез в парк. Молодые, старые, мужчины и женщины. Все были встревожены и все ждали хоть каких-нибудь известий. Все переживали и все по-разному. Молодежь держалась героически. Пели песни, шутили, танцевали. Та часть населения, которых коснулась действительность нашего времени, выглядели построже, были дисциплинированней. Меньше было пьяных. Эта часть людей концентрировалась вокруг штолен, репродукторов и возле танцплощадки. Обсуждали события дня. Если пели песни, то это были наши, советские песни. Было слышно как юноши пели 'Шагай вперед комсомольское племя', 'Широка страна моя Родная' и 'Три танкиста'. Люди были подтянутые. Другая часто людей, хотя и была одета в одежды нашего времени, внутри рядилась в очень древние традиции. Может быть более старые, чем времена Ивана Грозного. Они ходили пьяными толпами с гармошкой. Отплясывали на ходу барыню и пели 'последний потешный денечек гуляю я с вами, друзья'. Пели еще много душеволнующих песен из репертуара рекрутов времен прошлой Рассеи.
Они часто ссорились и превосходно сквернословили. Чтобы показать свою доброту и великодушие, тут же демонстративно мирились и затем громко целовались. Встречаться с такой великодушной толпой было страшно. Наши ферганские девушки такие веселья обходили стороной. Другие же наоборот радовались и говорили 'Глянь-ка, с гармошкой гуляют'.
Когда же возникал конфликт, то представитель этой части населения начинал шататься еще больше, рвал на груди рубашку и кричал 'Ну, что же ты, бей если можешь! Что, не можешь!? А я могу! Я рабочий человек, а ты сопля! Ты интеллигенция гнилая! Надумал мешать мне веселиться? Да где это есть такой закон, чтобы запретить веселиться, где?' Такие конфликты и веселья иногда заканчивались в милиции. (Тогда, почему-то, некоторые думали, что так проходят веселья у простого народа или вообще у народа).
Юноши, кто вслух себя величали словом 'рабочий народ', развязно прижимали девушек, а те на этот раз молчали и делали вид, что сейчас это так положено. Город не затихал до поздней ночи. Вдоволь находившись и наговорившись, в то же время не узнав ничего нового и определенного, люди с тяжелыми думами расходились по домам.
Радио, как и утром, играло марши, повторяло утренние сообщения и ничего нового и определенного. На душе у каждого было тяжело. Разговоры велись вокруг тягот войны, которые могут возникнуть в будущем. Люди пытались ставить прогнозы на будущее и наконец, не придя ни к чему, чтобы скрыть свою растерянность и плохое настроение, начинали неестественно громко, с шутками и прибаутками показывать свою смелость и бесшабашность. Показывали как мы дадим по заду Гитлеру. Придя домой, каждый, прежде всего, спрашивал: 'Ну что? Что слышно?'. И снова начиналось пересказывание всяких слухов, выдумок и сообщений радио, спать ложились поздно, предварительно выслушав по радио последние известия. Так закончился в нашем городе первый день войны.
Спали все тревожно. На следующее утро все встали раньше обычного, с тревожными мыслями. Каждый, прежде всего, включал радио и ждал хороших сообщений. Ждали побед для армии и успокоения для себя. На другой день войны люди уже не метались по городу, как в первый день. В каждом доме с утра происходили стихийные деловые семейные совещания.
Прежде всего определяли, кого могут взять на войну и кто останется дома. Обсуждали вопрос, как придется жить и на какие средства. Люди подсчитывали свои возможности, решали, что купить и сколько купить.
Моя бабушка говорила, что надо закупить побольше соли, муки и спичек. Отец же сказал, что все равно на всю войну не закупишь, поэтому и выдумывать нечего. В магазинах по-прежнему, как и вчера было еще много разных товаров. Народ с покупками пока еще не торопился. Вместо растерянности вчерашнего дня к людям возвращалась самоуверенность и надежда. Мнения на войну были у всех примерно одинаковы. Многолетняя государственная пропаганда воспитала в населении веру в свое мудрое правительство, в силу советской армии, а кино, газеты и радио сделали наше население самоуверенным.
Мы еще ничего не знали о бывшей действительности, но, как мне кажется, не было ни одного человека в стране, кто бы сомневался в близкой победе. Потому, на второй день войны, были только уверенные и оптимистические настроения. Это настроение можно передать словами моего отца, который был типичным советским гражданином. Вечером, придя с работы и, по-видимому, уже наговорившись на тему войны он выражал как свое, так и общее мнение:
- Чего это вы все приуныли? Думаете, что мы не готовились к войне? Как бы ни так! Пусть война будет хоть сто лет, у нас всего хватит. По-вашему, мы жили трудно потому, что у нас в самом деле ничего не было? Нет, голубчики! Все откладывалось на черный день, на случай войны. Ведь недаром Ворошилов сказал: 'что, если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов'!
На самом деле отец и не знал, откуда эти слова. Он не знал, что это слова только из песни. Ему казалось, что все сказанное про армию и про войну исходило из уст Ворошилова. Про себя он думал, что Ворошилов самый главный и опытный наш советский генерал и полководец. Он считал, что главнее его в армии не бывает людей.
- Вы отстали в своих мыслях! - Поучал отец. - Вы думаете старыми мерками. Думаете, как было при царе, что ли? Есть у нас все: есть у нас чем воевать, есть кому воевать, а уж кушать что будем, так об этом и разговор не стоит вести. Ничего не надо запасать! В огромных складах, которые никому неизвестны, хранятся запасы лет на десять. Вот увидите!
Верил ли он сам в это и поверили ли мы отцу, трудно сказать. Только наша бабушка сказала 'дай бог!'. Ей вроде бы стало стыдно за свои предложения о закупке соли, спичек и муки. Она сказала:
- Я-то что? Я ничего. Я хочу чтобы было, как лучше. Только вот, соли бы надо, - опять попросила бабушка.
- Брось ты! Пустое свое заладила. Соли, да соли, - недовольно возразил отец. Ему казалось, что он умнее всех нас.
Да и мы тоже ему верили.
- Вон, сколько ее, этой соли, на складе лежит, - сердился отец. Отец работал в торговле и мы под конец согласились на том, что пока волноваться не следует, а потом будет видно. Все мы еще склонны были думать, что это будет короткая война и не настоящая.
На второй день войны, в понедельник, в школе собралось много школьников. Из нашего класса - больше половины. У мальчиков было повышенное воинственное настроение, все себя чувствовали уже героями. Мы понимали, что нас заберут в армию, а поскольку сейчас идет война, следовательно и на войну. Мы бодро шутили и очень старались не выглядеть вчерашними школьниками. Нам хотелось выглядеть взаправдашними воинами и героями. Казалось по причине войны, не только мы сами себя уважаем и гордимся собой, но и наши девушки смотрят на нас как на будущих героев и ждут от нас воинских подвигов. Мы не пытались разуверять девушек в этом. Нам было приятно сознавать себя героями.
