Мария Двинская - Дети богов (СИ)
— Не нравится, вернись в реку и утопни себе на здоровье, — разозлился я. — Второй раз спасать не буду.
— А я и в первый раз не просил, — огрызнулся Фер.
Я не стал отвечать, молча встал и занялся исследованием содержимого шкафа. Обнаружив небольшой горшок с аппетитно пахнувшим варевом, я нарушил молчание:
— Есть хочешь?
— Хочу, — согласился Фер.
Горшочек разогрели в камине и сытно поужинали. Фер рассказывал о жизни в деревне, жаловался на мытарей, на Красных, на набеги кочевников с Той Стороны горного хребта. Под конец я уже еле держал глаза открытыми, они всё норовили закрыться и заснуть.
Фер заявил, что он пока спать не хочет, а потом и сам найдёт, где переночевать, так что я оставил его и поднялся по лестнице на второй этаж, рассудив, что раз на первом только кухня и уборная, то жилая комната должна быть выше. Действительно, там оказалась большая низкая кровать, с множеством одеял и шкур, кучей лежавших на ней. Лестница поднималась дальше, то ли на чердак, то ли на третий этаж, но сил и желания исследовать, куда она ведёт, я не нашёл и повалился на кровать с наслаждением зарывшись в одеяла. Сон почти одолел меня, когда в голову пришла одна мысль. Со вздохом я заставил себя встать и вернуться вниз. Мальчик убирал посуду, оставленную после ужина.
— Фер, — окликнул я его. — У вас в деревне есть следопыты? Ну, охотники, которые могут по следам рассказать, что произошло?
— Охотники есть, — согласился мальчик. — Можно найти такого. Вы хотите по своим следам вернуться?
— Было бы не плохо. Если можно, завтра договориться, пока следы не пропали.
Я вернулся в кровать и почти мгновенно заснул.
Утром я проснулся, разбуженный нахальным лучом солнца, проскользнувшего в узкое окно. Ноги гудели и побаливали, но вели себя намного лучше, чем я от них ожидал после вчерашнего. Слегка прихрамывая я спустился вниз. В камине тлели заботливо сложенные толстые брёвна, между ними стоял и грелся горшочек с остатками вчерашнего ужина. Я смыл остатки сна, наказав себе сразу после завтрака полностью облазить башню. Уже накладывая варево в тарелку, я вспомнил о Фере. Мальчишки не было видно и слышно. На всякий случай я окликнул его как внутри башни, так и выйдя наружу. Никто на зов не отозвался.
— Ну и пес с тобой, — решил я, — сбежал и ладно. Даже не буду сильно расстраиваться, если прихватил с собой что ценное.
Позавтракав, я прошёлся по комнате и обнаружил за плащами высокий походный посох. Удивительно лёгкий, он почти звенел при постукивании им о каменный пол. Нижняя часть обита железом, заметно стёршимся на конце, там, где его держат руки, дерево отполировано почти до блеска, однако, несмотря на столь явные следы активного его использования, сухое дерево и не думало даже давать трещину. Видать, не такую я вёл оседлую жизнь, чтобы иметь настолько хорошую для долгих путешествий вещь. Я покрутил посох в руках — идеально сбалансированный он не потребовал для этого усилий и только свистел, рассекая воздух. Я перекинул в движении посох из одной руки в другую, представляя, что меня окружает стая волков, сделал несколько выпадов, отгоняя воображаемых хищников и, не рассчитав расстояния, смахнул с полки посуду. Горшки, кастрюли, тарелки и чашки со звоном и грохотом полетели на пол. В одно мгновение я стал обладателем полусотни черепков разных форм и размеров. Из‑за спины послышался сдавленный смешок. Я быстро развернулся, забыв про посох в руке и остатки посуды, чудом удержавшиеся на полке в первый раз, присоединились к черепкам.
В дверях стоял Фер и уже откровенно смеялся. Позади него смущённо улыбался молодой мужчина лет двадцати — двадцати пяти, а может и младше. Точнее определить не позволяла борода, покрывающая лицо от уха до уха. Я жестом предложил им войти и поставил посох на место.
— День добрый, — приветствовал молодого человека. Он ответил приветствием и лёгким поклоном, нерешительно зайдя внутрь. Фер же вёл себя по хозяйски. Он достал откуда‑то веник и начал собирать остатки посуды в ведро. Я улучил момент и вопросительно поглядел на мальчишку. Мол, кто это и зачем здесь.
— Вот, охотник, как вчера просили, — сообщил Фер. — С утра за ним сбегал, пока он в лес не ушёл.
Я перевёл взгляд на его спутника, зашедшего внутрь и с робким интересом осматривавшегося.
— Он сказал, что мне нужно?
— Пройти по следу одно — двух дневной давности, господин маг. И рассказать, что было на следу, — вежливо ответил охотник, сразу опустив взгляд к полу.
— Верно, — согласился я. — Когда?..
— Как только вам будет угодно, — ответил охотник. — Но я осмелюсь попросить поспешить — следы могут остыть и рассказать очень мало. Да и Красный предсказывает дождь со дня на день.
— Хорошо, — согласился я. — Подожди немного.
Охотник кивнул и вышел наружу. В башенке он явно чувствовал себя неуютно. Я же, как ребёнок, которому обещали новую игрушку, торопливо обувался. Закончивший собирать черепки Фер перехватил меня у двери и почтительно, протянул мантию, снятую с крючка под лестницей. Я с некоторым удивлением посмотрел на него и попытался обойти, но Фер настойчиво преграждал выход, всё так же держа мантию.
— Хозяин, — тихо проговорил он, не осмеливаясь смотреть в лицо. — Неприлично вам ходить, как простой крестьянин, — он опять протянул мне мантию.
Я тихо выругался сквозь зубы. Ну что же, в чужой монастырь, как говориться, своих девок не возят. Тем более, что обилие явно часто используемых мантий и чего‑то ещё, похожего на рясу Красного, под лестницей, говорило о правильности его слов. К моему облегчению, протянутая одежка оказалась не платьем, надеваемым через голову, а чем‑то вроде очень свободного халата, что заворачивался вокруг тела и свободными складками спадал с плеч.
Но и облачившись в магикову одежду, мне не удалось сразу выйти наружу — Фер услужливо подал посох, с которым я развлекался перед его приходом. Ещё один обязательный атрибут положения.
— Теперь всё? — спросил я юного помощника, взяв в левую руку эту походную палку. Фер кивнул, поклонился и, проскочив передо мной, растворил дверь. Я с раздражением посмотрел на него и вышел к ожидающему охотнику. И чего мальчишка так выслуживается? Или же такое поведение — естественно для него? О, боги, в каком мире я живу и почему это всё кажется каким‑то неправильным?
Я, как мог, описал охотнику лес, в котором вчера провёл всё утро. Но он только растерянно покачал головой — он, проведший в здешних лесах всю сознательную жизнь, обошедший людские и звериные тропы на много дней окрест, не знал такого места. Одна подходящая роща всё же вспомнилась, но и та была в добрых пяти суток через непролазные дебри, да к тому же с другой стороны реки. Так что решили начать с конца — с места, где я вышел из леса.
