Наталья Колесова - Король на площади
Я услышала знакомый мягкий смешок и подняла глаза. Вышеупомянутый площадный Король стоял неподалеку, разговаривая с горшечником Акимом. Одна нога упирается в парапет фонтана, локоть на колене, длинноносый профиль четко выделяется на фоне белой стены… Мои пальцы сами потянулись за углем.
Я уловила момент, когда Кароль заметил, что его рисуют, и начал позировать: голова выше, спина прямее, плечи расправлены. Да еще провел рукой по растрепанным темным волосам, приглаживая и откидывая их с высокого лба…
Когда он пошел в свой привычный обход площади, останавливаясь там, заговаривая здесь, пересмеиваясь тут, я продолжила рисовать уже по памяти.
…Джок приветственно свистнул над самым моим ухом, и я опустила уголь. Кароль навис надо мной, то так, то эдак склоняя голову, — рассматривал стремительные зарисовки. Сильная кисть руки с набухшими венами, прищуренный глаз, изогнутые густые брови, крылья острого носа, выразительный узкий рот, упрямый подбородок, сильная шея… Задумчиво почесал в затылке:
— Это все я?
— Не узнаёшь?
— Какой-то я у тебя не целый. Вон портрет той рыжей девицы ты нарисовала безо всякого… расчленения!
Я улыбнулась явной обиде в его голосе.
— Портретик на заказ — это не портрет того, кого тебе хочется нарисовать.
— А тебе хочется меня нарисовать? — тут же прицепился Кароль.
— Нужно сделать множество набросков, подобрать фон, освещение…
— Так тебе хочется меня нарисовать? — настойчиво повторил Кароль. Он улыбался широкой — от уха до уха, улыбкой.
Я не могла не улыбнуться в ответ.
— И чему это ты так радуешься?
— Тому, что ты хочешь рисовать именно меня!
Вот так бы и щелкнула его по самодовольному длинному носу!
— Кароль, ты не знаешь, с чем столкнешься, когда — если — я буду писать твой портрет! Это не часок, который пришлось поскучать той самой девице на стульчике! Часы, дни… недели. Я не позволю тебе двигаться, есть и пить. Если уж я себя не жалею, то и тебя не пожалею тоже!
— Твоя одержимость, да? Понимаю.
Ничего-то он не понимал. Я добавила:
— И еще тебе может очень не понравиться то, что ты увидишь на портрете!
— Изобразишь меня в виде дряхлого безумного старца? — испугался Кароль.
— Я изображу тебя таким, каков ты есть на самом деле.
— Думаешь, я о себе ничего не знаю?
— Иногда мы так глубоко и так надежно прячем от окружающих какую-то часть своей натуры, что и сами о ней забываем. А порой даже и не подозреваем о ее существовании. Так что хорошенько подумай, прежде чем решиться!
Кароль, прищурив один глаз, смотрел на меня.
— Сдается мне, ты на уговоры напрашиваешься?
Я пожала плечами:
— Ты волен думать что хочешь. Я предупредила честно.
Я оттерла пальцы от угля, прежде чем взяться за кисть. Одержимость одержимостью, а кушать хочется каждый день. Кароль, как обычно, наблюдал то за площадью, то за мной. Но не угомонился: через несколько минут я услышала его голос:
— Ты рисовала портреты, и заказчики остались недовольны?
— Да.
— Сказали, что не похожи на свои изображения?
— Хотя окружающие твердили иное…
— И за работу тебе, конечно, не заплатили?
— Один раз даже ноги пришлось из города уносить! Поэтому я редко берусь за портреты… я имею в виду настоящие портреты. Куда безопаснее пейзажи — из-за них тебя не поливают бранью и не грозятся бросить в тюрьму за оскорбление чести и достоинства.
— А не встречались тебе люди, допустим… просто хорошие люди… или не хорошие вовсе, но которые целиком на виду, которым нечего скрывать, а?
Я тихонько хмыкнула.
— Встречались. Но ведь мы сейчас говорим о твоем портрете.
Тишина за плечом.
— Что ты имеешь в виду? — наконец спросил Человек С Птицей.
— Твой портрет, Кароль, — отозвалась я, не оборачиваясь. — Или скажешь, тебе нечего скрывать?
— А тебе?
— Мне?
Кароль, подхватив птицу, поднялся. Смотрел на меня сверху.
— Ты никогда не рисовала автопортрет? Жаль. Тебе бы не мешало взглянуть на себя саму!
И он растворился в базарной толчее, чем-то очень раздосадованный. Ну вот, я даже не начала его портрет (надеюсь, и не начну, хотя кончики пальцев просто зудели, подмывая вновь взяться за уголь), а мы уже в ссоре!
Глава 4
В которой Эмма скучает
Человек С Птицей появился лишь через пару недель. Вряд ли я могла всерьез задеть чем-то такого мужчину, но все же чувствовала себя слегка виноватой. Площадь без Кароля была не площадь — казалось, из ежедневной толчеи, как из палитры, изъяли одну, но очень важную краску.
Я скучала по нему.
И делала набросок за наброском. Память у меня, как у всех художников, отличная, поэтому не требуется даже иметь перед глазами натуру. Иногда на бумаге появлялся и Джок. Что значит для этого человека его птица? Одинокие люди часто привязываются, а то и боготворят безмозглых и бездушных тварей; я даже иногда понимала их, хотя до сих пор не испытывала такой потребности. Приятно, наверное, за кем-то поухаживать, поговорить и поделиться, пусть даже на тебя смотрят звериные, птичьи — а то и змеиные! — глаза, а вместо совета или утешения ты слышишь лишь мяуканье, щебет или лай… Да и обнять и погладить кого-то теплого всем хочется временами.
Значит ли это, что он так же одинок? Наш разговорчивый и общительный Король, всегда в толпе, всегда готовый ответить на шутку или с сочувствием выслушать чью-то жалобу. Пользующийся успехом у женщин. Имеющий множество приятелей и связей среди различных гильдий и сословий.
…Ищущий тишины и «отдохновения» в самом уединенном месте Риста.
Или я все выдумываю, а Кароль просто прячет в птичьей клетке какую-нибудь контрабанду?
Хозяин лавки подарков, куда я сдавала свои картины, высыпал на прилавок звенящий ручеек монет. Я удивилась и обрадовалась: куда больше, чем рассчитывала! Собиралась уже поблагодарить и распрощаться, как кто-то произнес прямо за моей спиной — даже волосы на затылке шевельнулись от влажного горячего выдоха:
— Что-то маловато будет, Джастин!
Хозяин замер, глядя поверх стекол пенсне мне за спину.
— Добрый день, Кароль, — сказала я ровно, хотя сердце у меня екнуло от радости.
— Добрый день, Эмма.
Он сделал шаг и вот уже лениво навалился на полированный прилавок. Поворошил длинными пальцами монеты и поинтересовался:
— А ты ничего не забыл, Джастин?
Тот поглядел на него пару мгновений, потом хлопнул себя по лбу с возгласом:
