Бекка Фитцпатрик - Крещендо
Доброжелательность сползла с лица Марси.
— Поразительно, что твой отец не знает, где ты. Ой, подожди. Он и не может! Он же мертв.
Первой моей реакцией был шок. А затем — возмущение ее жестокостью. Горло сковал увеличивающийся комок ярости.
— Что? — спросила она, пожав плечами. — Он мертв. И это факт. Или ты хочешь, чтобы я лгала о том, что всем и так известно?
— Что я тебе сделала?
— Ты родилась.
Полное отсутствие у нее сострадания настолько выбило меня из колеи, что я никак не могла прийти в себя. Положив на прилавок двадцатку, схватила чизбургер и колу. Мне неудержимо захотелось поскорее вернуться к Патчу, но эта перепалка касалась только меня и Марси. А если я сейчас покажусь ему, то ему будет достаточно одного взгляда на мое лицо, чтобы понять, что что-то неладно. Не нужно втягивать его в эпицентр ссоры. Мне было необходимость побыть наедине с собой, чтобы остыть. Поэтому я подошла к лавочке, расположенной неподалеку от киоска с гамбургерами, и села на нее так грациозно, как только смогла, не желая позволить Марси испортить мне вечер. Единственное, что могло сделать этот момент еще хуже, это уверенность в том, что она по-прежнему наблюдает за мной и наслаждается тем, довела меня до приступа жалости к самой себе.
Я откусила кусочек от чизбургера, но во рту остался неприятный привкус. Все, о чем я могла думать, было мясо. Мертвые коровы. Мой собственный мертвый отец.
Я выбросила чизбургер в урну и поднялась, чувствуя, как слезы скатываются у меня в горле.
Крепко обхватив себя руками, я поспешила к уборной возле стоянки, надеясь оказаться внутри до того, как эти слезы начнут капать из глаз. У дамской комнаты я обнаружила длинную очередь, но я обошла ее и, протиснувшись в дверной проем, встала перед заляпанным грязью зеркалом. Несмотря на тусклое освещение, я смогла определить, что глаза у меня покраснели, они казались безжизненными. Я намочила бумажное полотенце и прижала его к векам.
Что за проблема у Марси? Когда я успела сделать ей что-то настолько жестокое, чтобы заслужить все это?
Несколько раз вздохнув, чтобы успокоиться, я выпрямила плечи и выстроила в сознании надежную кирпичную стену, отгораживаясь ею от Марси. Почему меня волнует то, что она говорит? Мне она даже не нравится. И ее мнение ничего для меня не значит. Она грубая эгоистичная особа, постоянно бьющая ниже пояса. Она совсем не знает меня, и, разумеется, не знала и моего отца. Рыдать из-за единственного слова, вылетевшего из ее рта — более чем глупо.
"Смирись с этим" — приказала я себе.
Подождала, пока с глаз уйдет покраснение, и только после этого покинула уборную.
Я бродила в толпе, выискивая Патча, и обнаружила его спину в зале для боулинга. Рядом с ним был Риксон, и наверняка он поставил на то, что Патчу не удастся сбить единственную оставшуюся кеглю.
Риксон был падшим ангелом, они с Патчем знакомы уже много лет, а узы, связывающие их, своей крепостью напоминали братские. Патч впускал в свою жизнь немногих, а доверял еще меньшему количеству, но если и был кто-то, знающий все его тайны, то это Риксон.
Еще два месяца назад Патч тоже был падшим. А затем он спас мне жизнь, получил назад свои крылья и стал моим ангелом-хранителем. Сейчас он должен быть на стороне хороших ребят, но в глубине души я чувствовала, что его связь с Риксоном и миром падших ангелов имеют для него гораздо большее значение. И хоть мне не хотелось признавать это, я понимала, что он жалеет о решении архангелов назначить его моим опекуном. В конце концов, он хотел не этого. Он хотел стать человеком.
Дребезжащий звонок телефона прервал мои мысли. Это был рингтон, установленный на звонок моей лучшей подруги Ви, но я не стала отвечать, позволив автоответчику сделать это за меня. И укорила себя за то, что это уже второй ее звонок за сегодня, который я проигнорировала. Я успокаивала себя тем, что первое, чем я займусь завтра утром, будет встреча с Ви. Хотя в таком случае я не увижусь c Патчем вплоть до завтрашнего вечера. А ведь я планировала наслаждаться каждой минутой своей жизни, проводя время с ним.
Я смотрела, как он замахивается и бросает шар на дорожку в направлении аккуратно расставленных шести кегель, и, когда его футболка немного задралась, оголяя часть спины, в животе у меня запорхали бабочки. Опытным путем я выяснила, что каждый дюйм его кожи состоит из твердых рельефных мышц. Его спина также была гладкой и идеальной, прежние шрамы были снова заменены на крылья — крылья, которые ни мне, ни любому другому человеку не дано было увидеть.
— Ставлю пять долларов на то, что ты не сможешь это повторить, — сказала я, подходя к нему сзади.
Патч обернулся и усмехнулся. — Мне не нужны твои деньги, Ангел.
— Эй, детки, а, может, все же сохраним этой дискуссии рейтинг "детям до шестнадцати"? — возмутился Риксон.
— Все три оставшиеся кегли, — я бросала Патчу вызов.
— О каком призе сейчас идет речь? — спросил он.
— Вот черт, — сказал Риксон. — Это не может подождать до того как вы останетесь наедине?
Патч одарил меня загадочной улыбкой и, поднеся шар к груди, перенес вес своего тела на отставленную назад ногу. Он опустил правое плечо, завел руку за себя и со всей силой бросил шар вперед. С громким треском кегли упали.
— Есть! Вот ты и попала, девочка, — заорал Риксон, перекрикивая шум, поднятый зрителями, которые хлопали и свистели Патчу.
Патч прислонился спиной к столбу и, вскинув брови, уставился на меня. Это выражение лица абсолютно точно говорило: "Плати!"
— Ты — счастливчик, — сказала я.
— Я лишь только собираюсь стать им.
— Выбирайте приз, — рявкнул на Патча работающий за стойкой старик и наклонился, чтобы поднять упавшие кегли.
— Фиолетовый медведь, — сказал Патч и получил отвратительного вида мишку со спутанным фиолетовым мехом. Он протянул его мне.
— Это мне? — я прижала руку к сердцу.
— Тебе же нравится все бракованное. В магазине ты постоянно покупаешь помятые банки. Я обратил на это внимание, — он засунул палец за пояс моих джинсов и притянул меня ближе к себе. — Пойдем отсюда.
— Что у тебя на уме? — мне стало жарко, и внутри меня запорхали бабочки, потому что я прекрасно знала, что он имеет в виду.
— Пойдем к тебе.
