Полуночная метель (ЛП) - Мехам Мэри

— Которые блекнут по сравнению с вашими, — возразила я. — Королевский советник, маг с ледяной магией, очевидно, мастер управления собачьими упряжками…

— Это говорит женщина, которая основала школу для магов, выиграла несколько наград по фигурному катанию в десять лет и тренировала собак для соревнований по ловкости в двенадцать. Удивительны вы, а не я. У меня просто белые волосы, я родился в нужное время в нужном месте и подружился с подходящими людьми.

Я покраснела, чувствуя себя немного смущённой, но одновременно приятно польщённой его словами. Тепло разлилось в груди, когда я поняла, что Джек помнит то, что отец рассказывал ему обо мне.

— Я основала школу не в одиночку, — возразила я. — Отец помог. Кажется, мы оба можем согласиться с тем, что считаем друг друга гораздо более выдающимися, чем мы сами?

Джек улыбнулся, блеснув белоснежными зубами.

— С этим я соглашусь. Ха!

Упряжка повернула налево, плавно скользя по снегу, а прикреплённые к саням колокольчики весело звенели. Чувствуя облегчение от того, что Кодиак скоро поправится, я продолжала шутить с Джеком, пока мы мчались к замку намного быстрее, чем я могла бы дойти пешком. Мы въехали в двор для собак у замка, когда небо начало окрашиваться из чернильно-чёрного в бархатно-синий, предвещая рассвет. Я украдкой взглянула вверх. Видимо, на лечение Кодиака ушло гораздо больше времени, чем я предполагала.

— Тише, тише, — окликнул Джек собак, постепенно замедляя их ход, пока, наконец, не произнёс протяжное: — Стоять.

Сани скользнули и остановились, когда Джек натянул упряжь.

— Дайте мне пару минут, — сказал он, похлопывая каждую собаку по очереди, пока они тяжело дышали, высунув языки. — Молодец, Шуки. Хорошая работа, Нанук.

— Как их всех зовут? — спросила я, не удержавшись и тоже начав гладить собак по головам.

— Лидер — Эйс, затем сани тянут Шуки и Йети. Остальные — Белинда, Нанук, Синдер, Сьерра и Рокки.

Я наклонилась, чтобы помочь снять ботиночки, защищавшие лапы собак от снега.

— Вы сказали, что вам нужно в замок, но уточнили, что это не из-за конкурса невест. Зачем тогда?

— Ах да. — Волнение от встречи с Джеком почти заставило меня забыть цель моего путешествия. — Перед смертью отец сказал, что передаст поместье мне, чтобы я стала следующим лордом и могла использовать средства для поддержания школы. Но его завещание и все документы исчезли в тот же день, когда он умер, и у меня есть основания полагать, что к этому причастна мачеха.

— У вас есть доказательства? И вы хотите сказать, что ваша мачеха украла завещание? Или вы подозреваете, что она причастна к его смерти?

— Нет, я не думаю, что она имеет отношение к его смерти, — неохотно призналась я. — Она бы на такое не пошла, даже несмотря на то, что не любит меня. Хотя я также не думала, что она оставит меня на лесной дороге вчера. Отец был болен целый год до встречи с Валенсией, и казалось, что его здоровье улучшалось. Его смерть была внезапной, но врачи сказали, что это из-за предыдущей болезни. У меня нет доказательств того, что Валенсия взяла завещание. Но как документам ещё исчезнуть? Никто другой не мог претендовать на поместье, и именно она отозвала финансирование и закрыла школу.

— Это действительно подозрительно, — согласился он. — А что ваша мачеха говорит по этому поводу?

— Она всё отрицает. Когда я стала задавать ей вопросы, она разразилась слезами и спросила, почему я преследую недавно овдовевшую женщину, которая всё ещё в трауре.

Джек тихо цокнул языком.

— Могу представить, как это эффективно отбивает охоту задавать лишние вопросы. У них была причина оставить вас вчера вечером?

— Чтобы участвовать в конкурсе, нужно быть дворянином, верно? Думаю, если поместье перейдёт ко мне, мачеха и сводные сёстры потеряют титулы и не смогут участвовать. Полагаю, они хотели убедиться, что будут допущены.

— Но вы говорили, что не хотите участвовать в балах?

— Нет. Я слышала, что в архиве хранятся записи завещаний и других юридических документов, и собиралась их поискать. Именно поэтому я так хотела поехать с семьёй, когда они сказали, что будут присутствовать.

— Иногда такие записи хранятся, — уточнил Джек с извиняющимся жестом, пока мы заканчивали распрягать собак и снимать с их лап защитные ботинки. Пока я убирала ботинки в отделение, которое он мне показал, Джек аккуратно сматывал упряжь в ровные кольца и развешивал их на стене. — Но только если документы были поданы с правильными данными. Если честно, добиться своевременной обработки — это юридический кошмар.

— Знаю. Отец и я прошли через горы документов, чтобы получить лицензию для школы. Казалось, мы должны были прыгать через горящие кольца, чтобы добиться её выдачи. А теперь, если я не продлю лицензию в течение следующих шести дней, она истечёт, и школа закроется навсегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока я не начну всё сначала. А если дело дойдёт до этого, мне понадобится одобрение лорда. Если завещание отца назначает меня новым лордом, я смогу одобрить сама. Но для этого мне нужно найти документы, — я потерла виски. — У меня уже голова болит от одной только мысли об этом.

— Ах да, насчёт архива… — Джек глубоко вздохнул. — Он закрыт для всех, кроме старшего персонала замка. Я не могу обещать, что копия завещания Седрика вообще будет там. И сейчас, во время балов, весь персонал занят. Если вы хотите подать жалобу, никто не сможет вам помочь до окончания балов.

— Сколько это займёт времени?

— Неделю. Несколько балов, пир, и… — Джек замялся. — Если вы не участвуете, вам не разрешат остаться. Главный распорядитель был очень строг в этом вопросе. Он говорит, что и без того у него достаточно хлопот.

Я прикусила губу, глядя на трёх кур, которые устроились на балках, подальше от острых зубов собак. За это время мачеха могла бы легко подделать новое завещание, а срок продления лицензии на школу истёк бы. Я не могла себе позволить ждать дольше. Чем больше времени тянулись эти события, тем больше мои ученики оставались без образования. Если бы у меня было достаточно времени, чтобы найти записи или поговорить с кем-то о финансировании…

— Я могу участвовать в конкурсе, чтобы остаться, а потом выйти из него?

Джек прижал руку к груди, изображая шок.

— Девица, которая не хочет выйти за принца, говорит это его советнику, который отвечает за исключение участниц?

Я лукаво улыбнулась.

— Исключение невинных девушек? Как вы вообще рассчитываете улучшить общественное мнение о магах, если ходите и убиваете всех, кто вам не нравится?

Джек закатил глаза.

— Вы прекрасно поняли, что я имел в виду.

— Правда? Ведь я всего лишь встретила вас прошлой ночью. Кто знает, может, вы как раз один из тех ненадёжных мужчин, о которых нас всегда предупреждают.

Джек рассмеялся.

— Думаю, меня называли и похуже. Чтобы ответить на ваш вопрос, да, вы можете зарегистрироваться и выйти позже. Всё, что вам нужно, — доказать, что вы дворянка, и подписать несколько документов, где говорится, что участие не гарантирует замужества с принцем.

Я с трудом сдержала улыбку.

— А возраст участниц имеет значение? Я знаю множество восьмидесятилетних женщин-дворянок, которые вполне подходят. Чувствую, здесь уже немало недостатков.

— Восьмидесятилетних я пока не видел. И знаете, принц сам выбирает. Не думаю, что он будет безумно увлечён дамой, в четыре раза старше себя.

— Какие испытания предусмотрены в конкурсе?

Белые брови Джека поднялись вверх.

— Ах, теперь вы ожидаете, что я открою вам секреты и дам несправедливое преимущество перед другими девушками? Вам придётся полагаться не только на внешность, если вы хотите выудить у меня такую информацию.

— Не думала, что вы обратили внимание на мою внешность, — сказала я, бросив на него лукавый взгляд.

Бледная кожа Джека ничего не могла скрыть, и его щеки вспыхнули ярким румянцем, из-за чего его ярко-голубые глаза казались ещё ярче в свете рассвета.