Последнее пламя (СИ) - Городчиков Илья

- Выходите из своих домов и сложите оружие! – закричал я на ларингийском, крутясь вокруг своей оси и выискивая тех бедолаг, которые не смогли и не догадались скрыться за стенами своего крепкого жилища, - Если вы окажете сопротивление, то погибните все до единого! Но если вы будете благоразумны, то сохраните ваши жизни и жизни своих детей! Обещаю вам это именем дворянина Сурии!

- У Ларингии и Сурии нет войны! Зачем вы на нас нападаете?! – ответил мне кто-то из одного из окружавших нас домов.

- Мир остался в Старом Свете! – ответил я кричащему, - Да и вы сюда не по приказу короля прибыли, а со страхом бежали от Церкви, чьи идеи вы предали, извратив веру в Высоких Предков!

- Мы простые жители! – продолжал противостоять мне невидимый сектант.

- Слышал я уже о том, какие вы простые жители. – пробурчал я себе под нос, а затем глубоко вдохнул, - Вы хотите узнать кто я такой?! – не дожидаясь ответа, сразу же продолжил, - Я Вадим Ларингийский! Вы точно знаете меня, ведь именно от моего клинка умер король Кловис!

На этот раз никто отвечать мне сразу же не стал, видимо «переваривая» услышанное. Я был более чем уверен, что старшие из серобожнических колонистов прекрасно о мне знают, ведь имя моё прокатилось по всей Ларингии после смерти последнего из династии Солобец. Хотя, они могли бы мне и не поверить, ведь что делает прославленный наёмник так далеко от Старого Света, где не прекращались разборки между влиятельными людьми. Так что, многие могли бы подумать, что мне стоит быть сейчас в Старом Свете, но хороший наёмник держит руку на пульсе и сейчас самые большие доходы именно в Ларингии.

Тишина растянулась на слишком большой срок, и я понял, что дальше продолжать ожидание будет слишком нелогично, а потому, как бы мне не хотелось избежать, но стоило идти на приступ. Перехватив поудобнее карабин, отошёл с возможной линии огня и переглянулся с Рубеном, который уже был готов к идти на штурм.

Выждав, пока все мои ратники разойдутся по собственным позициям, я первым ворвался в дом, плечом выбив дверь. Она, висящая на хорошо смазанных салом кожаных петлях, открылась с лёгкостью и практически бесшумно. Я успел сделать всего лишь один шаг в глубину дома, перейдя порог, как тут же на меня бросились в атаку.

Из угла меня ударили снизу по ложе карабина, моментально выбыв оружие из рук. Через секунду дверь за моей спиной закрылась, но в свете ещё перекрывающегося входа, я успел заметить, как блеснуло лезвие ножа где-то в глубине дома. Этот удар был быстрым, сильным и профессиональным. Только рефлексы, натренированные до безумия сотнями часов битв, помогли мне выжить в этот момент. Холодное, отличное заточенное лезвие прошло в жалких миллиметрах от моего горла, пронзив не жаркую плоть, а холодное ничто.

Меня окружили справа и сзади, а потому я прямо-таки чувствовал, как меня готовятся нарезать острыми ножами, будто я не воин, а грязная свинья. Такого позволить в отношении своей персоны я просто не мог, а потому рванулся вперёд, вырываясь из захвата стоящего позади меня человека. Вырвавшись из ловушки, я кувырком оказался в большой комнате, сочетающей в себе и кухню и спальню, отчего свободного места почти не оставалось. Это играло мне далеко не на пользу, понимая, что с привычной саблей преимущества в ограниченном пространстве у меня не будет, а серобожники определённо обладали хоть какими-то, но боевыми навыками, которые они не побоятся пустить в ход.

Ворвавшись в комнату, я больно ударился бедром об угол стола, отчего одна из старых ран сразу же напомнила о себе, из-за чего нога на мгновение перестала слушаться. Этим сразу же воспользовался один из двух сектантов, что засели в этом доме. Он налетел на меня сзади, целясь ножом куда-то в шею прямиком меж позвонков. Удар мог бы оказаться опасным и даже смертельным, но я вовремя вывернулся, вытягивая наконец пистоль из кобуры. На развороте я попытался было ударить напавшего серобожника в висок стволом, зная значительные дробящие возможности далеко не лёгкого пистоля.

Но был я не столь расторопным и второй из сектантов не бездействовал. Выбравшись в комнату, он проворно перепрыгнул стол словно кот и напрыгнул на меня сверху, валя на пол своим весом. Я успел нажать на спуск, но не довёл ствола, а потому пуля улетела в сторону, а пороховой огонь только обжёг бок сектанта.

Повалив меня на землю, раненный, подпитываемый адреналином, хотел было начать меня резать ножом, но партер был моей стихией. Схватив его за ворот, я резко рванулся еретика на себя и врезался укрытым за сталью шлема лбом прямо в его нос. Такой удар сам по себе был хитрым и сильным, уж когда голова укрыта далеко не лёгким шлемом, то вполне можно было бы отправить в тяжёлый нокаут. Сектант оказался крепче чем я мог предполагать и остался в сознании, пусть был и значительно ошеломлён. Мне хватило этого, чтобы сбросить врага с себя и прокатиться по полу спиной в кафтане и вытянуть из ножен кинжал. Пока второй серобожник перешагивал своего оглушённого товарища, я смог подняться на ноги и изготовиться к бою как раз в тот момент, когда противник сумел преодолеть живую преграду, что сейчас сидела смирно на гузне и мотая головой, пытаясь прийти в себя.

Фанатик попытался пырнуть меня в открытый живот своим узким кривым ножом. Бил он быстро и умело, словно раньше орудовал своим клинком в ночи и точно знал, куда нужно нанести всего лишь один удар. Но и я был не профаном. Сейчас мы стояли между стеной дома и обеденным столом, а получавшийся проход был узким. Этим я решил воспользоваться по всем заветам одного древнего китайца. Когда серобожник ударил меня сбоку, целясь в печень, я неожиданно сблизился с ним и ударил прямо, особенно не целясь и желая лишь отпугнуть противника. Задумка удалась, и боец отпрянул назад, ведь по бокам были препятствия. Мой манёвр был опасным, ведь если бы сектант был смелее, то сейчас в моём боку бы торчал кинжал. Но сектант был не из самых смелых и потому я остался жить. Прыгнувший назад сектант спиной налетел на поднимающегося товарища. Столкновение привело к падению обоих.

Со стороны наша схватка наверняка выглядела комично, но смеяться будем потом, а сейчас стоит закончить эта странную схватку. Пока оба сектанта пытались подняться на ноги, я выхватил из-под обеденного стола грубо сколоченный табурет. Созданный из плохо обработанных брусьев, он был увесистым и от того добавлял мне уверенности. Замахнувшись им на манер биты, я обрушил этот грубый предмет интерьера на голову одного из сектантов. Моё увесистое оружие с лёгкостью проломило череп лежащего сверху сектанта, мгновенно отправив его к Серому Богу. На одном ударе я не остановился и просто продолжал раз за разом обрушивать предмет на второго фанатика. Разогнанное адреналином тело не чувствовало усталости, а заложенные уши слышали лишь стук крови. Я бил и бил, наслаждаясь тем, как напавшие на меня превращаются в мясной фарш. Не знаю когда бы остановился по собственной воле, но тут наконец дверь открылась и в дом влетел с десятков воинов во все стороны, ощетинившихся аркебузами.

- Всё, командир! Они померили давно!

Рубен толкнул меня в плечо, выбивая из боевого транса. Я оглянулся и отбросил остатки табурета в сторону. Два трупа лежали у меня под ногами и лиц их уже было невозможно рассмотреть. Они превратились в месиво и только по вторичным признакам можно было определить, что нападавшие были мужчинами. Впрочем, оба они наконец встретятся со своим божеством.

- Как результаты?

- Ты пока тут этих… - Рубен пнул тела, - В месиво превращал, то мы всю колонию захватили.

- Убитые?

- Двадцать пять мужчин, восемнадцать женщин. Остальных в плен взяли.

- Дети?

- Сто двадцать детей. От грудничков до подростков. За один раз мы всех не перевезём.

- Это и так понятно. – тыльной стороной ладони я оттёр следы крови на лице, - Дай мужикам лопаты, пусть нормальные могилы для мертвецов выкопают. Плевать в кого там веруют, похороним их по ларингийским обычаям. Наши хоть все целые?