Последнее пламя (СИ) - Городчиков Илья
Как же так произошло, что один из самых известнейших полководцев Старого Света был готов отдать своё сердце пусть и прекрасной, но девушке? Два года назад мне пришлось самолично приплыть в Ратиборск по приказу царя. Тогда он от меня требовал дать личный отчёт о делах в колонии и сложившейся там после падения империи геополитической ситуации. Тогда-то в столице, на царском приёме после отчёта, я и пересёкся с семейством Брокивечей. До встречи я лишь только слышал о них и надо было сказать, что семейство было сильным и уже давно укрепилось в Сурии. Род был известен тем, что владели большими землями, на которых обширно развивалось производство мёда и медовых напитков, бился пушной зверь, велось кожевенной ремесло, валка леса, который позже пускался на производство флота, да и свечи, известные во всём мире, также производились на землях Брокивечей. Самим семейством руководил Борис – человек живого ума и лихой удали. Он был одним из самых важных и богатых людей во всей Сурии, унаследовавший обширные земли от своего деда и сумевший их преумножить в три раза. По меркам Ларингии он вовсе мог бы претендовать на титул герцога, но Борис был человеком умным, а потому не смел противостоять всё более и более набиравшему силы царю. Отец семейства всегда держал руку на пульсе, а потому сначала помог сурскому царю Владиславу сокрушить мятеж «Пятибоярщины», после чего направил значительные средства на освоение Лагрики. Пожалуй, если внимательно покопаться в его казне, то вполне себе можно было отыскать столько золота, что можно было бы с лёгкостью обрушить экономику нескольких небольших стран Старого Света.
Вот этот Борис и стал причиной моей встречи с его прекрасной дочерью Нежаной, которую он просто и ласково звал «Нежей». Девушка была прекрасна: длинные, заплетённые в пышную косу пшеничные волосы, статная высокая фигура, не обделённая прекрасными формами, большие чувственные глаза, цвета чистого неба, и голос, которому могли бы позавидовать даже самые сладкоголосые певчие птицы. Для замужества в Сурии она бы уже считалась весьма старой – целых двадцать лет отроду. Однако же, возраст шёл ей только на пользу, ведь многие девушки раскрываются в своей красоте как раз к годам шестнадцати-двадцати. Борис держал свою девушку для выгодного замужества, ведь пока что боги даровали ему всего одну дочь, которая и станет в будущем наследницей его земель.
Когда мы встретились с девушкой на приёме, то я сразу же выявил её из толпы придворных дам. Виной тому была традиция сурских замужних дам, которые летом покрывали свои головы металлическими обручами, материал которых указывал на статус женщины и её семьи. Нежа же на голове, не имела ничего кроме своих прекрасных волос, а потому-то сразу положил на неё глаз, чуть ли не весь царский приём, не спуская с неё взгляда. Естественно, мой пристальный взгляд не остался не замеченным, а потому к концу встречи ко мне подошёл сам Борис, прекрасно знавший о моём титуле и занимаемой должности.
Разговор вышел приятным. Мы выдали друг другу целую вереницу лестных слов, прославляя прекрасные экономические знания и восславляя ратные навыки. Он познакомил меня со своей дочерью, которая кротко ожидала окончания беседы двух мужчин. Однако же, хоть она и пыталась выдать себя за скромницу, но я отчётливо ощущал на себе её цепкий взгляд больших голубых глаз. Девушка определённо была не так проста, да и отец её бы не оставлял всё своё великолепное наследие простой девушке, ведь у него был ещё и брат. Также на поясе у девушки я заметил обычны сурский кинжал и был уверен, что она имеет им обращаться.
Однако же, тот разговор был лишь прилюдией. Брокивеч никак не мог просто предложить мне свою дочь. Причина крылась в сурской традиции, ведь для большинства суров я до сих пор оставался чужеземцем. Отношение не менялось даже не смотря на мой дворянский статус. Потому за меня должны были просить. Причём, учитывая положение Брокивеча, просящие за меня люди должны были быть далеко не на последних позициях в обществе Сурии. Благо, у меня было к кому обратиться за последние года. Например, мне удалось запросить помощь у Гривы. Глава Царской Гвардии был со мной в дружеских отношениях, ведь совместные боевые действия значительно нас сплотили. Помимо Гривы у меня была мысль обратиться к самому царю, но прекрасно понимал, что такой шаг будет излишне бескультурным и государь может не понять. Тем более, что скрепление двух мощных политических фигур в такой семейный союз, мог бы значительно пошатнуть равновесие царского положения. Как я успел заметить, Владислав в последнее время предпочитал руководить не самыми сильными боярскими и дворянскими родами, серьёзно препятствуя усилению своих подчинённых.
Что же касается дел любовных, то в усиление к Гриве, который пусть и удивлённо, но всё же согласился мне помочь, прибавилось несколько крупных купцов с которыми я вёл дела, а также Сезар и Бернд. Вместе этой коалиции удалось «уломать» Бориса на брак. Причём, церемония бракосочетания с Нежаной должна будет пройти на территории Вольгорода.
- Короче говоря, друг мой, душа твоя приплывёт со следующим торговым флотом. Борис оказался более сговорчивым, чем мы сначала думали. К тому же, предлагает вместе с дочерью весьма немалое приданное.
- А если конкретнее?
- Конкретики хочешь? – усмехнулся Бернд, - Я думал тебе сама красна девушка важна, а не её богатое приданное.
- Не ёрничай.
- Ладно-ладно. – наёмник рассмеялся и примирительно поднял вверх ладони, - Мало того, что тебе рано или поздно перейдёт вся его земля, если царь на то согласие даст, так вдобавок он тебе двадцать пудов шлёт, серебра сто пудов и мастеров корабелов своих на трёх судах пошлёт. Ты же давно хотел организовать себе здесь флот от Ратиборска независимый, вот тебе Брокивеч поможет.
- Ратников отправлять сюда не собирается он?
- А тебе своих бойцов не хватает? Ты уже три года как перестал просить подкрепления из метрополии, а тут вдруг обеспокоился.
Бернд был прав. В плане военной силы уже три года как я считал себя вполне независимым от Ратиборска. Благо, удалось уговорить царя отправить в Лагрику мастеров с мануфактуры Мадира, а потому здесь очень успешно наращивалось производство артелериии и огнестрельного оружия, вместе со всем к ним прилагающимся. Людские же ресурсы пришлось получать из присягнувших на верность сначала мне, а уж затем царю. Конечно, Владислав был куда как выше меня по рангу, но царь далеко, а я тут рядом. Тем более, что туземцы прямо на себе ощущали улучшение качества жизни. Впрочем, большая часть живущих рядом с Вольгородом лагриканцев достаточно быстра поняла, что с нами лучше торговать, а не воевать. Если для нас было ценно золото, ткани, шкуры, красители, еда и растительный сахар, производимый на территориях нынче независимых городов, то вот аборигены с радостью покупали у нас любые предметы обихода, инструменты из металла и оружие с доспехами. Последние два пункта особо богатые лагриканцы выкупали за большие суммы, поняв, что военное ремесло переселенцев на несколько голов превосходят их собственные навыки. Вот и приходилось мне набирать в собственное войско воинов из туземцев, что были наиболее лояльны моему режиму. Естественно, выставить войско в пятнадцать тысяч человек единовременно я не мог, но даже так спокойно мог распоряжаться почти пятью полными полками при поддержке артиллерии.
- Но не одними добрыми вестями едины. – оборвал мою радость Сезар, нахмурившись при этом, - Мне тут царские гридни весточку передали, мол он своих соглядатаев отправить сюда должен. Количества их я не знаю, да и что за люди тоже, но стоит нам отныне быть осторожнее. Говорят, что у Владислава думы есть, якобы мы злата от него прячем. Дескать дохода в колонии столько, что мы чуть ли не триста тысяч монет по своим мошнам распихиваем, так что надо бы нам быть осторожнее.
Весть действительно была не из самых добрых. Могли ли быть реальные основания у царя сомневаться в моей честности? Да. Мало того что я наёмник, так и моя чёрная бухгалтерия была чуть ли не больше, чем белая. Естественно, часть товаров, которые производились в колонии и покупались у лагриканцев, шла налево. Казалось бы, как вообще можно пускать на сторону часть торговли, когда в Новом Свете всего лишь одна крупная колония, которая способна на самостоятельную жизнь? Вот только с моей стороны и со стороны царя глупо было предполагать, что остальные государства не захотят откусить жирный кусок от такого вкусного пирога под названием Лагрика. Естественно, каждый, кто имел достаточные средства на колонизацию, сразу же отправился по нашему следу. Конечно, мы заняли наиболее удобную позицию для торговли по всей продолжительности Инн, но даже так колонии стали появляться словно грибы после дождя. Часть была большими, где население перевалило за несколько сотен, а то и тысяч человек, а были и другие, что лишь немногим были больше маленькой деревеньки. Так что, теневые доходы у меня были, которые и позволяли мне не только содержать колонии, но и активно её развивать.
