Цикл аномалии (ЛП) - Форд Ша

Это был приятный шок.

— Что ты делаешь? — выдохнула я, когда ее руки скользнули вверх по моим коленям.

— Ты же не думала, что я так легко тебя отпущу, да? — прошептала Анна, улыбаясь. — Ты никуда не пойдешь, пока я не попрощаюсь.

Я не знала, что она имела в виду. Затем внезапно ее лицо наклонилось к моему — и я точно знала, что она имела в виду.

Анна хотела поцеловать меня.

Она намеревалась поцеловать меня в губы.

Ее глаза закрылись, когда она наклонилась; ее руки скользнули к моим бедрам. Я ощущала ее дыхание на своем подбородке. Чувствовала, как ее губы парили так близко к моим — и прилив, который я испытывала в этот момент мог сбить меня с ног.

Вместо этого я упала на спину.

Анна крепче сжала мои ноги, потянула меня вперед. С силой. Моя задняя часть оторвалась от земли, и мой затылок сильно ударился о решетку позади меня.

— Ой! Для чего, черт возьми, это было? — завопила я.

Дождь вернулся. И мокрый снег, и ветер, и холод. Когда я открыла глаза, я увидела, что мир был так же несчастен, как и когда я покинула его. Но на этот раз я была не одна. На самом деле.

Анна исчезла — и вместо нее надо мной склонился кто-то другой.

Мои глаза двигались, чтобы сфокусироваться на лице молодого человека. Он был волосатым и грязным. И на нем был какой-то халат из меха животных. Его руки сжимали мои ботинки — он уже развязал шнурки и, наверное, просто пытался их сорвать. Вот что заставило меня упасть на спину и удариться головой.

Наши рты одновременно открылись. Он отдернул руки, а я убрала ноги подальше от него. Через секунду он отполз от меня, словно от змеи, и крикнул:

— Джошуа! Джошуа! Эта жива!

ГЛАВА 2

— Жива? Как такое возможно?

— Н-не знаю. Ее сильно побили. Но она достаточно жива, чтобы ругаться.

Я пыталась сосредоточиться. Пыталась щуриться сквозь ветер и дождь, пока ко мне шли две расплывчатые фигуры.

Юношу было проще разглядеть. Наверное, потому что я его уже видела. Мой взгляд быстро сосредоточился на его пятнистой бороде и гриве темных волнистых волос. Его одежда из звериной шкуры свободно висела на его худых плечах. Она почти проглотила его. Насколько я могла судить, веревка, которую он носил вокруг талии, — единственное, что удерживало все это вместе.

За ним внимательно следовал пожилой мужчина. Плечи этого мужчины были широкими, и они заполняли его одежду до швов. В его волосах и бороде были полосы седины. Глубокие складки портили кожу на его лбу. Я не могла сказать, были они от возраста или солнца. И я не тратила время на размышления.

В ту секунду, когда я заметила длинный посох в его руке, мои глаза больше ничего не видели.

Я надеялась, что он послушает, а не решит ударить меня этим.

— Как она ругалась? — сказал старший. Казалось, погода его не беспокоила: его грива спуталась в темные тугие кудри. В завитках его бороды были ледяные крупинки. Но он наклонился к резкому ветру, будто не чувствовал его. — Неужели она произнесла имя Господа напрасно?

— Нет, — ответил молодой человек. Он казался обеспокоенным. Его худое тело дрожало под мантией, и он стиснул зубы, когда сказал. — Нет, она просто сказала «черт возьми» — какого черта я ее дергал, наверное.

Глаза старшего потемнели.

— Ты прикоснулся к ней?

— Ну, да. Я не знал, что она жива. Я бы не прикоснулся к ней, если бы знал, Джошуа.

Пожилой мужчина, Джошуа, пристально смотрел на меня. Он держал свой посох так, будто хотел воткнуть его мне в нос, и я никак не могла остановить его. Я боялась этих двух мужчин больше, чем двадцати с лишним койотов.

Мужчины не убьют меня просто так.

Я закрыла глаза и отвернулась, съеживаясь от того, что точно будет адским ударом. Но вместо того, чтобы бить меня, Джошуа сунул посох между моими коленями и использовал его, чтобы раздвинуть ноги.

— Нечистая, — прошипел он через мгновение.

Я взглянула, туда, куда он смотрел, и чуть не расхохоталась.

Это все, что я могла сделать со своей ситуацией на данный момент: смеяться. Конечно, у меня началась истерика после всего. А как иначе? Все же было не так плохо — нужно было добавить.

— Я думал, она умерла, Джошуа. Я думал, что она умерла, как и все остальные, — сказал юноша.

— Я тебе верю, — через мгновение ответил Джошуа. Он вытащил посох и повернул лицо к брюху грозовых туч. — А раз ты не знал, может, Бог тебя и простит. Но ты прикоснулся к нечистой женщине. Ты должен постирать одежду и оставаться в одиночестве до захода солнца. Иди.

Молодой человек нервно поклонился, прежде чем исчезнуть из виду, уже развязывая веревку на поясе.

Остались только я и этот странный Джошуа.

Он долго смотрел. Его глаза были пронизывающими и зеркально-черными. Я почти видела свое разбитое лицо в них. Когда он, наконец, заговорил, его голос стал тихим:

— Я знаю, что здесь произошло. Я видел, как Господь использует этих железных зверей, чтобы судить нечестивых. Я видел тысячи наказанных Его рукой. Но я никогда не видел, чтобы кто-то был пощажен.

Джошуа смотрел на меня еще мгновение.

Я держала рот закрытым. Я не доверяла языку, потому что слова «какого черта ты несешь, сумасшедший ублюдок?» могли вырваться наружу. Нет, я просто сидела и пыталась выглядеть жалко.

— Что ты такое? — наконец, сказал Джошуа.

Что я такое? Значит, он уже знал, что я не была человеком. Даже с моим сломанным телом и разбитым лицом Джошуа мог сказать, что со мной что-то было не так. Теперь он хотел правды.

Проблема была в том, что… я не знала, что ему сказать. Поймет ли он, что такое Дефект? Поверит ли он мне, если я скажу ему, что эти боты ходили вокруг, щебеча о том, что я какая-то Аномалия? Я не была уверена.

Я решила сказать что-то простое:

— Я из Эль-Пасо.

— Запад? Ханаан? — лоб Джошуа сильно сморщился, когда он поднял брови. Что-то мелькнуло в его глазах, и на мгновение костяшки вокруг посоха побелели. Затем, глубоко вздохнув, он успокоился. — Левиты не должны разговаривать с хананеями. Мы были избраны, чтобы изгнать их из-за их стен и потребовать их земли во имя Бога. Если бы я убил тебя сейчас, это избавило бы меня от необходимости убивать тебя позже. Но потом я вспоминаю, что если бы не шлюхи в Иерихоне, стены никогда бы не рухнули. Итак, что Господь пощадил, — Джошуа потянулся за спину, — я не буду перечить.

Я не понимала, что происходило. Это не имело никакого смысла. Поэтому, когда Джошуа выхватил из-за пояса огромный изогнутый нож, я тут же решила, что он собирался разрубить меня им.

— Н-не надо! — сказала я, сжимая ноги. Если он приблизится ко мне с этим ножом, я ударю его пятками. И я не зацикливалась на том, куда ударю. — Да ладно, я даже сопротивляться не могу!

— Я не причиню тебе вреда, глупая женщина, — прорычал Джошуа сквозь зубы. — Я разорву твои оковы и пощажу твою жизнь.

Он выглядел таким искренне раздраженным из-за того, что я дергалась, что я ему поверила.

— Ой. Хорошо.

— Но не трогай меня, — предупредил он, грозя ножом у меня под носом. — Ты нечиста.

— Хорошо, поняла. Спасибо, — сказала я, когда он стал резать веревки.

Нож был настолько острым, что перерезал пропитанную льдом веревку практически без сопротивления. Я не осознавала, насколько мои руки были лишены крови, пока они не рухнули по бокам, как кирпичи. Я вздрогнула, кровь пыталась вернуться в вены. Но вены будто настолько высохли, что кровь не могла течь. Она просто как бы пенилась.