Денис Юрин - Логово врага
Схватки с тощими увальнями у костра Аламез не боялся, но вот гибель или пропажа четверых людей обеспечила бы скорое появление в округе нескольких поисково-карательных отрядов и привела бы к крайне нежелательному усилению врагами мер безопасности. Самое страшное, что могло бы случиться и чего Аламез больше всего боялся, – это того, что вампиры закроют проход, соединявший оккупированные ими махаканские пещеры с главной цитаделью. К примеру, он бы сам, окажись на месте командира местного гарнизона, именно так бы и поступил – отрезал бы зону поиска вражеских диверсантов от стратегически важных объектов, скорее всего, и являвшихся целью их появления в глубинке чужих тылов.
К сожалению, выбора у Дарка не было. Он должен был действовать, причем не дожидаясь, пока отряд гномов закончит работу и побредет отсыпаться в бараки. Добыча на карьере, скорее всего, велась непрерывно, а на смену отработавшим свое горнякам наверняка тут же приходил новый отряд отдохнувших и преисполненных свежими силами рабочих. Таким образом, отлеживание боков на ворохе свежесрубленных ядовитых стеблей только утомило бы его, но никак не поспособствовало бы успеху вылазки.
Только очень неуверенные в себе люди, просчитав ситуацию и приняв решение, продолжают колебаться и ждать неизвестно чего. Как только Аламез пришел в своих рассуждениях к единственно приемлемому выводу, то сразу же и поспешил воплотить его в жизнь, позабыв обо всех сомнениях и уповая на то, что подленькое вмешательство проказницы Фортуны не загубит все дело. С трудом оторвавшись от обильно выделявшей соки подстилки, Дарк вернулся к работе мечом и за несколько взмахов расширил брешь в зарослях до размера, позволяющего пролезть самому и чтобы не застряла котомка, мотавшаяся за спиной. Затем моррон оторвал от левой штанины большой кусок относительно сухой материи, протер им меч, включая рукоять, на которую попало несколько брызг, после чего убрал оружие в ножны. Так необходимо было поступить из соображений предосторожности, поскольку неизвестно, какое действие оказала бы ядовитая влага на уже отравленное лезвие. Появление на клинке ржавчины могло стать далеко не худшим последствием. Дарк боялся, что попавший на клинок сок мог ослабить или вовсе нейтрализовать действие впитавшегося в поверхность металла яда «матерого убийцы». К сожалению, поведавший ему секрет смертельного растительного яда гном не рассказал, можно ли смачивать уже отравленный «му» клинок в других ядах или растворах магического свойства; не рассказал, потому что, скорее всего, сам не имел о том ни малейшего представления. Все-таки он был простым караванщиком, великодушно поделившимся с Дарком собственным жизненным опытом, а не всезнайкой-ученым. Так что во избежание случайной порчи оружия не грех было и подстраховаться, хоть это и стоило пары новых ожогов на пальцах.
На пару секунд закрыв глаза и задержав дыхание, моррон сосредоточился и мысленно проиграл свои действия во время предстоящей вылазки, учтя все, что только можно было учесть: и расположение на плато крупных камней, за которыми можно было бы спрятаться; и расстояние до костра, вокруг которого чревоугодничали шеварийцы; и оптимальный маршрут передвижения, проходивший как можно дальше от места выработки. Моррон не брался предсказать, как поведут себя уж слишком покорные горняки, заметив подкрадывающегося к хозяевам чужака: придут ли на помощь, притворятся слепыми или, наоборот, накинутся на него, стремясь разбить голову кирками? Поведение рабов зачастую непредсказуемо; оно зависит от многих обстоятельств, и прежде всего от того, чем в большей мере преисполнены сердца угнетенных: ненавистью, апатией или страхом. Так что Дарк решил не искушать судьбу и на всякий случай прятаться не только от будущих жертв, но и от многочисленных свидетелей его преступления.
Позволив воображению завершить сцену предстоящей боевой вылазки, Аламез открыл глаза, всего одним глубоким вдохом набрал полную грудь воздуха и приступил к действию. Сильно оттолкнувшись обеими ногами от хрустящего под сапогами вороха иссохших стеблей, моррон прыгнул в прорубленную дыру, вытянув вперед руки. После быстрого переворота в воздухе тело Дарка мгновенно сгруппировалось и не подвело хозяина, приземлившись на полусогнутых ногах точно там, где он и хотел, причем не потеряв при этом приобретенного во время воздушного кувырка через голову мощного поступательного импульса. Едва ступни коснулись камней, как Дарк, повинуясь влекущей его вперед силе, вновь прыгнул через голову, но только слегка развернув корпус вбок, так, чтобы приземлиться уже не на открытом месте, а за грудой камней, достаточно внушительной, чтобы за ней на какое-то время спрятаться.
Не очень сложный по меркам опытных акробатов двойной прыжок с полуразворотом корпуса прошел довольно успешно, хоть высшей оценки публики (если бы, конечно, она поблизости имелась) явно не заслужил бы. Исполнивший трюк дилетант ошибся в самом конце и в результате слегка вывихнул левую руку в кисти да лишился нижней части правой штанины, тем самым окончательно завершив превращение своих многострадальных штанов в ободранные по краям, короткие обноски, которые люди только через семьсот лет придумают и назовут «шортами». Теперь Аламез, как и шеварийцы, выглядел нелепо, но отличий в покрое платьев от этого ничуть не поубавилось. Шут и подзаборный пьянчужка оба смешны, но только каждый по-своему. Примерно такая же разница и возникла между потрепанной одеждой оборванца-моррона и почти новыми платьями надсмотрщиков, даже в подземелье ходившими в деревянных башмаках, очень напоминавших тюремные колодки, и носившими сужающиеся книзу штаны, едва прикрывающие коленки. Но верхом нелепости иноземной моды были черные короткие чулки, которые чудаки-шеварийцы крепили к тонким кожаным надколенным ремешкам ярко-желтыми ленточками.
…Походная жизнь трудна и опасна, но зато в ней имеется множество приятных преимуществ. Самое большее из них состоит в том, что можно не заботиться о своем внешнем виде. В обычные будни никому и в голову не придет выйти на люди в драных штанах или в их непристойно укороченном варианте. Ну а когда солдат подкрадывается к врагам, то такие пустяки волнуют его в последнюю очередь. Невидимая смерть уже парит над местом будущей схватки, и все мысли воина лишь о том, как бы избежать рокового знакомства с острым лезвием ее косы.
Едва приземлившись за камнем, Дарк не горевал из-за ерунды, а тут же занялся делом, прагматично обращая потери во благо. Ничуть не заботясь о чистоте оторвавшегося куска материи, моррон надкусил его зубами, а затем разорвал на два неравных лоскута. Больший выкинул, ну а из меньшего смастерил некое подобие повязки на поврежденную кисть. Долее четверти часа она, конечно, не продержалась бы, но этого времени вполне хватило бы не только для свершения убийства надсмотрщиков, но и для расспроса гномов.
Пока Аламез был занят перевязкой, повскакивавшие с насиженных мест шеварийцы озирались по сторонам и громко между собой болтали. Из-за непрерывного стука молотков, кирок и прочих инструментов Дарк не слышал слов оживленной беседы, только их несвязные обрывки, но прекрасно знал ее содержание. Надсмотрщики не увидели самого прыжка, но зато отчетливо расслышали его завершение и теперь терялись в догадках, а что же это, собственно, было: упал ли со скалы камень, оступился ли подкрадывающийся к ним зверь или что-то еще, случайное и незначительное? Естественно, о том, что в подземелье может оказаться вооруженный герканец, шеварийские рабовладельцы даже не подумали, поскольку, во-первых, война шла очень далеко от этих мест, а во-вторых, махаканское подземелье никак не сообщалось с поверхностью земли. Вход в него был лишь один – через неприступное логово клана Мартел, к которому Дарк и пытался подобраться.
Если бы хоть тень опасения повстречать здесь врага промелькнула в беспечных головах надсмотрщиков, то они не допустили бы грубой ошибки, существенно облегчившей моррону задачу. Осторожно выглянув из-за камня и тут же спрятавшись обратно, Дарк, к своей радости, отметил, что все идет даже лучше, чем задумывалось. Он рассчитывал, что встревоженные шеварийцы быстро успокоятся и вернутся к еде, дав ему шанс подобраться к костру поближе. Они же поступили крайне неосмотрительно, разделив свои силы и не оставив себе ни единого шанса сбежать. Двое действительно вернулись к бутылкам да тарелкам и, синхронно плюхнувшись на нагретые подстилки, тут же занялись выпивкой. Третий надсмотрщик, судя по всему, главный, отошел от костра на пяток шагов и, без стеснения приспустив штаны, принялся справлять малую нужду на глазах у своих товарищей и доброй сотни рабочих. Проведать же, что свалилось со скалы, как водится, отправился самый молодой и неопытный из ленивцев. Прежде чем пойти к глыбе, за которой скрывался моррон, он не только не удосужился вернуться за оставленным у костра арбалетом, но даже не обнажил меча. Ступая по россыпи мелких камней, парень вовсе не думал таиться, наивно полагая, что из-за грохота в карьере ни его пыхтения, ни стука его нелепых деревянных башмаков никто не услышит.
