Дженнифер Робертсон - Разрушитель меча
— Ты не знаешь…
— Знаю, — она смотрела на меня ледяными глазами поверх клинка. — Думаешь я ничего не понимаю? Посмотри на свои ногти, Тигр. Посмотри на ладони и руки. А потом повтори, что «дело не в этом».
Я последовал ее совету и посмотрел. Ногти потемнели и из синих стали черными. Это была не чернота Чоса Деи, хотя именно из-за него произошли эти изменения, а скорее чернота синяка. Ногти отслаивались и я понял, что в скором времени все они сойдут. Кожа на руках до локтей была по-прежнему трупно-белой, шершавой и сильно шелушилась.
Я поежился, потом сел прямо и откинул одеяло. Солнце поливало комнату своими лучами, глаза болели и мне пришлось прищуриться. Головная боль донимала не сильно… но вышибать клин придется. Хотя бы один легкий удар.
— Я не знаю, что тебе сказать. Давно ты пытаешься его счистить?
— Достаточно давно, чтобы понять что толку от этого нет, — она снова отложила точильный камень и посмотрела на меня полными отчаяния глазами. — Тигр, это же мой кровный клинок…
— Я понимаю, — я действительно понимал ее. Даже лучше, чем она думала. — Баска, я не знаю, что тебе сказать. Я могу что-то сделать? Может попробовать спеть?
Она только покачала головой. Влажные волосы спадали с плеч. Короткие волоски у висков почти высохли. Покрывало из светлого, блестящего шелка… чужого Югу.
Я прочистил горло.
— А может ты попробуешь?
— Я же говорила, Чоса хочет получить этот меч. Он всегда его хотел. Это ключ к его силе. Если он его получит — если он заберется в этот меч — с ним уже невозможно будет бороться. Он справится с тобой и вырвется на свободу. Понимаешь?
Я понимал. Или чувствовал. Я лучше чем Дел знал, зачем Чоса нужен этот меч — почему он ему просто необходим.
— Значит нам надо торопиться, — стараясь не напрягать больное колено, я осторожно поднялся и немного увереннее чем вчера похромал в общую комнату.
— Для начала, мне нужно выпить чашку акиви и помыться… — я остановился и обернулся. — Ты согласна подождать пока я помоюсь и побреюсь?
Дел тоже встала. Она подошла к двери и одной рукой откинула в сторону тонкий занавес. В другой руке по-прежнему была яватма.
— Ради такого, — мрачно сказала она, — я готова прождать весь день и всю ночь.
— Очень большое спасибо, — кисло поблагодарил я, — но думаю, что ТАК долго тебе ждать не придется.
— Может и нет, — вежливо согласилась она. — Но я сомневаюсь, что тебе быстро удастся смыть с себя всю грязь.
Я в этом тоже сомневался, но решил воздержаться от язвительного ответа. В конце концов, если Дел в состоянии шутить надо мной, хотя и неудачно, значит она не так расстроена, как я боялся.
А может я действительно такой грязный.
Ладно, сначала мыться. Потом акиви.
Клин может подождать.
В Кууми все цены были ненормально завышенными, в том числе и плата за вход в купальню. Но я не пожалел о потраченных деньгах. Хотя мой кошелек почти опустел, когда я снова вышел на улицу, довольно поглаживая свежевыбритый подбородок и поправляя ремни перевязи, я чувствовал себя совсем другим человеком. Теперь мне нужна была только чашка акиви и я направился к кантине. Но далеко идти мне не пришлось. Она сидела на темно-гнедой кобыле, держа повод жеребца. На ней был белый бурнус, с плеча свисала светлая коса. Под бурнусом перевязь. Набитые вещами сумы висели у седел.
Кажется у меня открылся рот от изумления.
— Кобыла?
Дел пожала плечами.
— Что было.
— Во всем Кууми не нашлось ни одного мерина на продажу?
— Не нашлось. Я спрашивала. Я искала.
— А что я буду делать с жеребцом?
— А поведение жеребца не моя забота. Это твоя лошадь, — она сладко улыбнулась. — Уж кто-кто, а ты сумеешь ему объяснить, как мужчина должен обуздывать свои аппетиты.
— Аиды, баска…
— Она не в охоте.
Я выругался.
— Ты уверена?
Дел уставилась на меня.
— А что, он на нее лезет?
Довод.
— А если она придет в охоту? Он же голову потеряет.
— Было бы что терять, — Дел повернулась в седле. — Так ты едешь?
Я взял повод.
— Еду куда? Ты хотя бы представляешь, куда мы направляемся?
Она нахмурилась.
— Ты говорил что-то про Джулу.
— Да. В Джулу. В домейн дочери Аладара.
— Но она в Искандаре. По крайней мере еще недавно была там. Вряд ли погоня успела нас обогнать, так что пока нам ничего не грозит — если уедем отсюда быстро.
— Ты кажется говорила, что готова прождать весь день и всю ночь, пока я не помоюсь.
— Но ты уже помылся. Это сразу можно определить по отсутствию запаха,
— Дел усмехнулась, заметив, что я нахмурился. — Ну что, едем?
Я перекинул повод на шею жеребца и залез в седло.
— А почему ты так торопишься?
— Чем быстрее мы найдем Шака Обре и избавим мой меч от заразы Чоса Деи, тем лучше.
— Ты даже не знаешь, где его искать.
— Ты тоже, — она помолчала. — Или знаешь?
Я направил жеребца к Южным воротам, скрывавшимся за ветхими серыми зданиями, и махнул рукой.
— Где-то там.
Дел издала издевательский смешок.
— Многообещающе.
— Тогда веди сама.
В мрачной тишине кобыла обогнала жеребца и зашагала перед ним. Как и следовало ожидать, жеребец не мог ее не заметить.
— Так? — невинно спросила Дел.
— Все, хватит, — пробормотал я.
Жеребец совсем не обрадовался моему решению заставить его снова выйти вперед и согласился со мной только после недолгой, но оживленной дискуссии.
До Джулы за кобылой мы бы спокойно не дошли.
Мы ехали полдня, потом остановились. В абсолютной тишине мы мрачно смотрели на раскинувшееся перед нами пространство, полное сверкающих кристаллов. Граница Пенджи была едва заметной, но ее можно было различить. По эту сторону мы были в безопасности. Несколько шагов вперед — и мы уже рисковали.
Но мы рисковали и раньше.
Кобыла выгнула шею. Жеребец ответил низким утробным урчанием, которое угрожало перейти в визг. Я ударил его ногой по плечу.
— Ты ей не нужен, — отрезал я.
Дел почти улыбнулась, потом кивнула на Пенджу.
— Сколько дней до Джулы?
— Все зависит от Пенджи.
— Это понятно. Сколько было раньше?
— Не знаю. Просто не помню, много времени прошло, — я похлопал жеребца по толстой шее и отвел его подальше от кобылы. — Кроме того, тогда у нас было несколько задержек, помнишь? Ханджи, их жертвоприношение Солнцу… на это ушло несколько дней. И еще больше на выздоровление.
— И Эламайн, — напомнила Дел. Конечно она ее не забыла. — Мы спасли караван Эламайн от борджуни, потом отвезли ее к этому танзиру…
— Хаши.
— …который решил сделать тебя евнухом, — Дел покосилась на меня. — Я это помню.
