Екатерина Спасская - Кладбищенский фестиваль
— Да.
— Мы же всегда будем вместе?
— Всегда, — улыбнулся Эримонд, отпуская ее руки. — Всегда.
Глава 8
— Проходи, Изумрудная Лиса.
Мириам вздрогнула от теплого, почти фамильярного голоса Жрицы, сидевшей на алтаре, скрестив ноги, под водопадом льющегося сквозь купол цветного света. На мгновение поджав губы, Охотница почтительно поклонилась и неуверенно прошла к центру Храма, сейчас пустого.
— Опережающая Свет…
— Я знаю, что на самом деле случилось в Кирвиллии. Также как и то, о чем говорил предатель Коммтерли в вашем родовом особняке.
Девушка побледнела и закрыла глаза.
— И если последнее не идет в разрез с моралью Храма Охоты, то первое — нарушение клятвы. Видишь ли, при всем желании я не могу забыть об этом, ибо клятва есть нерасторжимая сделка. И в ней оговорены все условия, каждая деталь заранее предусмотрена. Любое действие запускает механизм, последствия работы которого настигнут тебя во всех существующих потенциалах. И сейчас этот механизм требует моего вмешательства. Понимаешь?
— Да, Опережающая Свет.
— Взгляни на меня.
Мириам послушно подняла голову. Жрица… Нет. Сейчас это была, казалось, просто девочка, совсем маленькая, с большими прозрачными глазами и короткими волнистыми волосами, белыми, как Абсолютный Радужный Камень, украшающий ее тонкую серебряную диадему. Просто ребенок. Проживший бесконечно длинную череду фэйли.
— Почему ты все еще не убила Нийрава? — Тем же нежным голосом спросила Избранная Посвященная.
— Он… мой брат.
— И только?
Девушка вцепилась зубами в нижнюю губу, но ее щеки успели на несколько текки окраситься в бледно-розовый цвет.
— Не только.
— Охотники располагают множеством привилегий, обходящих предписания самых древних религий Веселес, не доступных даже царствующим особам. Но и плата за них велика. Храм Охоты всегда стоял выше законов, будь то государственных или общественных, выше союзов, реальных или номинальных, выше чувств. Любых чувств. Именно поэтому ты не должна позволить данной добровольно клятве быть нарушенной.
Пододвинув к себе серебряную чашу, Избранная опустила руку в переплетающиеся ленты голубоватого пламени и поймала за хвост зеленую змейку.
— Пожалуйста, — всхлипнула Мириам, качая головой.
— В Текландте, а именно, в оппозиционном Левере от правосудия Республики Илминр скрывается заблудшая Сущность по имени Нийрав эм-Гэлийвер. Этот лирен возглавляет агрессивно настроенную сложившейся политической системе организацию, называемую «Жемчужная Триада». Тебе, Изумрудная Лиса, выпал жребий указать путь к Свету истинного Знания этому Заблудшему.
— Клянусь исполнить свой долг перед… перед священной Веселес и… очистить Левер от мрака не… неведения, — Мириам безвольно сползла на колени и бесшумно зарыдала.
— Да будет так. В путь, Изумрудная Лиса! Пусть богатой будет твоя добыча.
Зеленая змейка жадно вцепилась в тонкое запястье.
* * *Как оказалась в одном из центральных секторов Левера, я помнила очень смутно. Проснувшись в одной из комнат Пламени, я вспомнила, что случилось. Я не просто плакала. Я рыдала в голос, билась головой об пол, задыхаясь от боли и перешедшего в наступление холода. Правда. Все правда, хоть и похожая на затянувшийся фильм ужасов.
Ирвэлл. Чудик, ставший мне таким дорогим, почти родным. Сейчас я никак не могла вспомнить его порой заразительный, порой раздражающий хохот. Только неестественно застывшее лицо без намека на умиротворение покачивалось в беспокойных водах памяти, не желая уходить на дно. И боль. Боль. Много боли. Неподъемно тяжелой, ломающей ребра, как зубочистки.
Ноги сами понесли меня на улицу. Хотя эта инициатива далась им нелегко. Мышцы, казалось, выструганные из дерева, подчинялись неохотно, а тело двигалось невыносимо медленно, потеряв всю пластику, выработанную не одной сотней нермт тренировок. Все зря. Легкий щелчок пальцами испепелил тот крошечный садик, что я заботливо выращивала в Текландте все это время. И теперь внутри снова пустыня.
«Безвольная марионетка». Хлесткая пощечина лирена, второй раз обращающего мою жизнь в на глазах тающий туман. Наверное, даже заслуженная. Да, безвольная. Да, марионетка. Без цели, без характера. Убогая серость, выкачивающая жизнь из тех, кто рядом.
— Ты? ТЫ?!
Скривившись от оглушительного вопля позади, я обернулась и едва не уткнулась носом в огромную гору мускулов, лишь частично прикрытую распахнутой рубашкой цвета пшеницы. Подняв глаза выше, я остолбенела… Мускульный Клубок?
— Неужели на Турнир?
— А… э… ну, — я никак не могла вспомнить его имя, а называть Мускульным Клубком не хотелось совершенно. Еще возьмет и открутит голову за такое прозвище. Я ведь даже убежать не смогу.
— Эй, Фриншнайц, сколько тебя можно ждать? Турнир вот-вот начнется! — В поле зрения появилась еще одна гора, правда, чуть поменьше, и отвесила неслабый удар в плечо моего знакомого. — А это кто? Luzmeru?
— Нет, — хохотнул Мускульный Клубок, даже не качнувшись от толчка, наверняка способного прикончить меня в нынешнем состоянии. — Это участник.
— Участник? Тогда, тем более, надо торопиться. Первичная регистрация почти закончилась.
— Н-нет, стойте, вы все неправильно…
— Сту, не закрывай дверь, у нас еще два участника снаружи!
— Нонц, schviz, ты издеваешься?! Если бы у тебя имелись в наличии мозги, пропустил бы их через все пять циклов…
— Остынь, Сту, здесь Luzmeru нашего Фриншнайца. Понимаешь, о чем я?
— Сказал же, что она не Luzmeru, — продолжал скалиться Клубок.
— Конечно, конечно.
— Стойте! — Я слишком поздно поняла, что угодила в неприятности. Крупные неприятности.
— Ваше имя, — буркнул Сту, бросив на меня неприкрыто оценивающий взгляд.
— А… Аня.
— Ааня?
— Просто Аня.
— Подтверждаю, — пробежавшись пальцами по экрану терминала в стене возле двери, мужчина кивнул и посторонился, пропуская внутрь.
Что же теперь делать? Какой-то Турнир… И Клубок! Ну почему меня угораздило встретить его именно сейчас? Как будто и без него проблем нет.
— Странная у тебя сегодня Luzmeru. Бледная, глаза нервно бегают, ходит как-то странно. На наркотиках что ли?
— Сам ты на наркотиках, я уже в третий раз повторяю, что она не моя Luzmeru!
— Как будто я твоих глаз не видел, когда… — голоса за спиной смыло мощной звуковой волной, хлынувшей в коридор, а за ней грохотом прокатился рев толпы. И, судя по всему, немалых размеров. Мамочка…
— Аня? Что ты здесь делаешь? — Сбоку из темноты выпрыгнул… Нийрав, кажется. Что-то плохо у меня в последнее время с памятью на имена.
