Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы
Они быстро поднялись на борт корабля и сразу же спустились в тесную каюту под кормовой палубой.
— Итак, — заговорил Белгарат, когда Дарник закрыл за ними дверь, — мы нашли пророчества и обнаружили место, где хранился Сардион примерно до битвы при Во-Мимбре.
— Выходит, мы не зря съездили в Мельсен? — заметил Шелк. — Неужели Сенджи действительно настолько стар?
— Еще старше, — проворчал Белдин.
— Но разве это не означает, что он волшебник? — спросила Сенедра. Сидя на резной скамье под качающейся лампой, она казалась печальной и безутешной, возможно, из-за серого платья.
Белгарат кивнул.
— Он не очень силен в этом искусстве, но способности у него, безусловно, есть.
— А кто был его наставником? — поинтересовалась Полгара. Сидя рядом с Сенедрой, она ласково обняла за плечи маленькую королеву.
— Никто, — с отвращением произнес Белгарат. — Он сам случайно овладел мастерством волшебника.
— И ты в это веришь?
— Да. У Белдина есть теория. Позже он может объяснить ее тебе. Как бы то ни было, Сардион доставили в здешний университет несколько тысяч лет назад. Его хранили в музее. Не думаю, чтобы кто-нибудь знал, что он представляет собой на самом деле. Затем, около пятисот лет тому назад, один ученый выкрал его, увез куда-то к южной оконечности Гандахара и отплыл в сторону Далазийских протекторатов. Никто точно не знает, что произошло с ним после этого. Зато у Сенджи оказалась полная копия Ашабских пророчеств.
— И что в них сказано? — встрепенулась Бархотка.
— Очень многое. Мы узнали, почему Зандрамас похитила Гэрана.
— Чтобы принести его в жертву?
— В весьма широком смысле. Если Темное пророчество исполнится, Гэран должен стать новым богом Ангарака.
— Мой малыш?! — воскликнула Сенедра.
— Боюсь, он больше не будет твоим малышом, — печально промолвил старик. — Он станет новым Тораком.
— Хуже того, — добавил Белдин. — У него в одной руке окажется Шар, а в другой — Сардион. Он будет властвовать над всем сущим, и вряд ли он станет добрым богом.
— Мы должны остановить ее! — крикнула Сенедра. — Мы не можем позволить, чтобы это случилось!
— Думаю, это хорошая мысль, ваше величество, — сказал ей Сади.
— Что еще там говорится, отец? — спросила Полгара.
— Что-то не вполне понятное насчет Зандрамас. По какой-то причине в ее тело постепенно проникает странный свет. Капитан, доставивший ее в Сельду, утверждает, что видел, как у нее под кожей руки поблескивали искры. Согласно пророчествам, это должно произойти.
— Но что это означает? — спросил Дарник.
— Понятия не имею, — признался Белгарат. Посмотрев на Гариона, он слегка пошевелил пальцами, мысленно произнося: «Не думаю, что нам стоит говорить Сенедре о том, что сказано в книге о ней».
Гарион кивнул.
— В любом случае нам нужно отправляться в Келль.
— В Келль? — удивлённо переспросила Полгара. — Зачем?
— Место, которое мы ищем, указано в оригинале Маллорейских проповедей, которые хранят там пророки. Если мы поедем в Келль, то, возможно, сумеем добраться до места встречи раньше Зандрамас.
— Приятное разнообразие, — заметил Шелк. — Я уже порядком устал тащиться за ней хвостом.
— Но мы потеряем след, — запротестовала Сенедра.
— Малышка, — сердито сказал ей Белдин, — если мы узнаем, куда направляется Зандрамас, нам не понадобится след. Мы сможем двинуться прямиком к Месту, которого больше нет, и ждать ее там.
Рука Полгары крепче обвилась вокруг плеч Сенедры.
— Помягче с ней, дядюшка. У нее хватило храбрости поцеловать тебя в доме эрцгерцога Отрата, и думаю, что это было для нее тяжким испытанием.
— Очень остроумно, Пол! — Горбун плюхнулся на стул и стал почесывать у себя под мышкой.
— Там было что-нибудь еще, отец? — спросила Полгара.
— Торак что-то написал Гариону, — ответил Белгарат. — Там не все ясно, но вроде бы даже он понимал, как скверно все обернется, если Зандрамас добьется успеха. Он велел Гариону остановить ее любой ценой.
— Я в любом случае намерен это сделать, — спокойно сказал Гарион, — и не нуждаюсь в советах Торака.
— А что нас ожидает в Пельдане? — спросил Белгарат у Шелка.
— Думаю, нечто худшее, чем в Воресебо и Ренгеле.
— Какой самый быстрый путь в Келль? — осведомился Дарник.
— Он находится в протекторате Ликандия, — ответил Шелк. — И кратчайший путь туда — через Пельдан, Даршиву и горы.
— А как насчет Гандахара? — спросил Сади. — Мы могли бы избежать неприятностей, если бы поплыли на юг и направились в Келль через Гандахар. — Сади выглядел довольно странно без своей пестрой мантии в рейтузах и тунике с поясом. Его скальп был недавно гладко выбрит. Шелк покачал головой.
— В Гандахаре сплошные джунгли, Сади, — сказал он. — Нам пришлось бы продираться сквозь них.
— В джунглях не так уж плохо, Хелдар.
— Плохо, если ты спешишь.
— А мог бы ты послать за своими солдатами? — спросила Бархотка.
— Может быть, — отозвался Шелк, — но я не уверен, что от них будет польза. Веттер говорит, что Даршива кишит отрядами гролимов и Зандрамас, а Пельдан уже в течение многих лет пребывает в хаосе. Мои солдаты хороши, но не настолько, чтобы идти в лобовую атаку против одичавших орд. — Он посмотрел на Белгарата. — Боюсь, тебе снова предстоит набрать в шерсть колючек, старина.
— Значит, мы собираемся бросить след, — уточнил Гарион, — и отправиться прямо в Келль?
Белгарат потянул себя за мочку уха.
— Подозреваю, что след все равно поведет нас в сторону Келля, — сказал он.
— Зандрамас тоже читала Ашабские пророчества и знает, что Келль — единственное место, где она может получить нужные сведения.
— И Цирадис позволит ей это? — спросил Дарник.
— Возможно. Цирадис все еще сохраняет нейтралитет.
Гарион поднялся.
— Пожалуй, я пойду на палубу, дедушка, — промолвил он. — Мне нужно подумать, а морской воздух отлично прочищает мозги.
На горизонте за кормой мерцали огни Мельсена; луна отбрасывала серебряную дорожку на водную поверхность. Капитан стоял у штурвала на кормовой палубе.
— Вам не трудно определять курс ночью? — спросил его Гарион.
— Вовсе нет. — Капитан указал на ночное небо. — Времена года меняются, но звезды остаются на месте.
Гарион кивнул и побрел в сторону носа.
Ночной бриз, дующий в проливе между Мельсеном и материком, был неустойчивым, паруса то надувались пузырями, то снова безвольно повисали. При этом в воздухе раздавался глухой шум, напоминавший траурный рокот барабанов. Это соответствовало настроению Гариона. Он долго стоял, бессмысленно теребя узел каната и глядя на посеребренные луной волны.
