Дженнифер Робертсон - Создатель меча
Почему-то ее слова мне не понравились.
— То есть ты хочешь сказать, что если я умру, вся магия меча исчезнет, а с ней уйдет из мира и душа Чоса Деи?
Брови Дел выгнулись.
— В этом смысле — да. Но для этого тебе придется умереть. А какой смысл очищать меч, если он тебе уже никогда не понадобится?
Я даже не потрудился на это ответить.
— А другой способ есть?
— Есть. Но в Стаал-Уста этому не обучают.
— А где обучают?
Дел покачала головой.
— Я думаю, для этого нужно найти человека, который понимал бы суть магии яватм. А заодно и знал, кто такой Чоса Деи и какую угрозу он представляет, потому что сам Чоса Деи могущественен. Если ритуал очищения будет проведен неверно, Чоса может освободиться.
— Но тогда у него не будет тела, — напомнил я. — От этого мало что осталось.
Дел пожала плечами.
— Он найдет другое, может даже возьмет твое. К тому времени он будет знать тебя очень хорошо.
Я окоченел.
— Что?
Дел вздохнула и нахмурилась, словно ее раздражало мое невежество.
— Чоса Деи больше не живой, так же как Балдур в моем мече. Но его дух здесь, и его душа, и все то, во что он верил. Ты почувствуешь это, Тигр. Ты почувствуешь его. Пройдет немного времени и ты познакомишься с ним, тебе придется, а он узнает тебя.
Я мрачно посмотрел на нее.
— А он знает, что он в мече?
Дел пожала плечами.
— Даже если не знает, это не имеет значения. Чоса Деи переделывает вещи, изменяя их по своему желанию. Он попытается сделать то же с твоим мечом.
— А если я кому-нибудь отдам его?
Дел криво улыбнулась.
— А напившаяся крови яватма с именем позволит кому-нибудь до себя дотронуться?
— Если я скажу этому человеку имя Самиэля, он сможет.
Дел досадливо пожала одним плечом.
— Да, сможет. Этот кто-то сможет браться за меч. Но он не ты, он не сможет контролировать магию. Он не удержит Чоса Деи.
Я сказал что-то короткое и очень выразительное.
Дел пропустила мое замечание мимо ушей.
— Интересно… — пробормотала она.
— Интересно? Что тебе интересно? Что тебя еще заинтересовало?
Она задумчиво посмотрела на меня.
— Шака Обре.
— Брат Чоса? Почему ты о нем вспомнила?
— Потому что может быть, только может быть, он смог бы помочь.
— Он просто сказка.
— Чоса Деи тоже считали сказкой.
Я нахмурился, обдумывая ее слова.
— Мне не нужна помощь чародея.
— Тигр…
— Я и сам с этим справлюсь.
Светлые брови выгнулись.
— Неужели?
— Дай мне немного времени, я что-нибудь придумаю. И кстати, давай отсюда выбираться.
Я сделал три шага к занавесу.
— Тигр.
Я обернулся.
— Что?
Дел показала на меч, погребенный в том, что осталось от Чоса Деи.
— А, — я вернулся, наклонился, но не коснулся меча. — Что-то должно случиться?
— Не знаю.
— Спасибо за полезную информацию, — поблагодарил я. — Я думал, ты все знаешь об этой чепухе.
— Я многое знаю об этой «чепухе», — согласилась она. — Но ты сделал то, что до тебя никто не делал.
— Никто?
— Никто. Ан-истойя, отправляющегося в кровное путешествие, всегда сопровождает поручитель, чтобы подобного не случилось.
— Значит это первый опыт.
Дел только кивнула.
Быть лучшим в чем-то всегда приятно. Совсем другое дело быть первым — это может быть опасно, а у меня никогда не хватало нахальства так рисковать собой.
Я глубоко вздохнул, протянул руку…
— Можно я тебе кое-что посоветую? — вмешалась Дел.
Я резко отдернул руку.
— Что?
— Убедись, что ты сильнее, Тигр. Сейчас, в эту минуту. Если Чоса почувствует в тебе слабость, он не замедлит воспользоваться этим.
Я кинул на нее злобный взгляд, потом выпрямился и ударом ноги выкинул меч из обгорелой кучи одежды, костей, плоти.
Сталь клацнула о каменный пол. Ничего не случилось — меч лежал спокойно.
Вот только клинок потемнел.
Нахмурившись, я переступил через останки и осмотрел оружие. Рукоять была такой же как всегда — светлой, сияющей — но клинок стал грязно-серым, темным, а кончик совсем почернел, словно обгорел.
— Ну ладно, — сказал я, — а это почему?
Дел стояла рядом со мной, сжимая свою яватму. Осмотрев мой меч, она перевела взгляд на свой клинок. Вызванный к жизни, он излучал жемчужно-розовое сияние. Ничего похожего на черноту. Да и не одна яватма из тех, что я видел, не была серой.
— Не знаю, — призналась Дел. — Никто не может сказать, каким будет цвет пока яватма его не покажет.
— Значит ты думаешь, что это ее истинный цвет.
Дел слабо вздохнула.
— Наверное. Цвет проявляется сразу после того, как меч напоили и призвали.
— Мне не нравится ни черный, ни серый, я предпочитаю что-нибудь поярче. Что-нибудь поближе к пустынному.
Дел изумленно уставилась на меня.
Защищаясь, я пожал плечами.
— У каждого есть свои слабости. Я не люблю черный и серый.
— Может это из-за того, что яватма второй раз напилась крови?
Я стоял глядя вниз, на серый клинок, руки на бедрах, пожевывая окровавленную губу. Потом, нетерпеливо пожав плечами, я наклонился и поднял его.
Ничего. Совсем ничего. Меч казался холодным и мертвым.
Я нахмурился.
— А что, он…
— Тигр!
В этот момент я уже приземлялся задницей на каменный пол. Приподнявшись, я изумленно уставился на меч, лежавший в трех футах от меня.
По-прежнему серый с черным концом. Но чернота поднялась выше.
Дел прикрывала рот ладонью. После минуты молчания она выдавила сквозь пальцы:
— С тобой все в порядке?
— А тебе пришлось снова бить меня в грудь?
— Нет.
— Ну тогда, надо думать, в порядке, — на этот раз вставать было еще больнее, но я умудрился сделать это с минимумом жалоб. Я постоял секунду или две, пока пещера не перестала кружиться, и мрачно посмотрел на меч.
— Он злой.
— Кто?
— Самиэль. Чоса Деи возмутился. Он не понял, что уже мертв… или как там называется это состояние.
Дел сделала шаг к мечу.
— А он знает?
— Что знает?
— Где Шака Обре?
— В аиды… — я свирепо покосился на нее. — Я сказал, что сам разберусь, баска… без помощи Шака Обре.
— Я просто думала, что это хороший шанс, — заметила Дел.
Я подошел к мечу.
— Ладно, давай выбираться отсюда.
— Как? — спросила Дел. — Ты не помнишь, что случилось, когда мы пытались прорваться сквозь охрану?
Я помнил это очень хорошо. Нелегко забыть, как ты бродил по тоннелям в горе, похожей на дракона.
— Но теперь Чоса Деи мертв, а значит охрана без работы. Кроме того, я думаю, что если бы мы воспользовались Северной магией, о которой ты все время говоришь, мы могли бы выяснить как отсюда выбраться.
