Оливер Боуден - Возрождение
– Я уверен, что вы сделали бы это, если бы это было в ваших силах, – ответил он.
– Дом твоей семьи теперь в сохранности и находится под защитой города. Я отправил туда вашу старую экономку, Аннетту, чтобы она присмотрела за всем, и оплачу найм слуг и охраны. Что бы ни случилось, это место будет ждать тебя, когда бы ты ни пожелал вернуться.
– Вы очень великодушны, Ваша Светлость, – Эцио помедлил. Он подумал о Кристине. Может еще не поздно уговорить ее разорвать помолвку, попросить у нее руки, и возможно они вместе смогут вернуть клан Аудиторе к жизни? Но за два коротких года он безвозвратно изменился, и у него остался всего один долг – долг перед Кредо.
– Мы одержали великую победу, – сказал он чуть погодя. – Но война еще не выиграна. Многим наших врагам удалось сбежать.
– Но мы обеспечили безопасность Флоренции. Папа Сикст хотел убедить Неаполь выступить против нас, но я уговорил Фердинандо не слушать его, тоже самое с Болоньей и Миланом.
Эцио не мог посвятить герцога в подробности битвы, которую он вел, потому что не был уверен, что Лоренцо посвящен в тайны ассасинов.
– Ради нашей безопасности, – проговорил он, – я прошу у вас позволения отправиться на поиски Якопо Пацци.
Тень омрачила лицо Лоренцо.
– Этот трус! – гневно выпалил он. – Мы не успели его арестовать. Он сбежал.
– Вы знаете, куда он мог отправиться?
Лоренцо покачал головой.
– Нет. Они хорошо спрятались. Мои шпионы докладывают, что Барончелли может попытаться пробраться в Константинополь, но что с остальными – не знаю.
– Назовите мне их имена, – попросил Эцио, и было что-то такое в его голосе, что Лоренцо понял – этот парень не оставит поисков.
– Как я могу забыть имена тех, кто убил моего брата? Если ты отыщешь их, я буду перед тобой в неоплатном долгу. Это священники Антонио Маффеи и Стефано де Баньоне. Уже упомянутый мной Бернардо Барончелли. Есть еще один, не замешанный в убийствах, но не менее опасный союзник наших врагов. Это архиепископ Пизы, Франческо Сальвиатти – член семьи Риарио, цепных псов Папы Римского. Я проявил милосердие к его кузену. Я стараюсь не уподобляться им. Иногда я сам удивляюсь собственной мудрости.
– У меня есть список, – добавил Эцио. – Я запишу эти имена туда, – он собрался уходить.
– Куда ты отправишься теперь? – поинтересовался Лоренцо.
– Назад к дяде, в Монтериджони. Там мой дом.
– Да поможет тебе Бог, мой друг Эцио. Но прежде чем ты уйдешь, я хотел кое-что показать тебе, оно должно тебя заинтересовать. – Лоренцо открыл кожаную сумку на поясе и извлек оттуда лист пергамента. Даже до того как герцог развернул его, Эцио понял, что это такое.
– Я помню, как много лет назад мы с твоим отцом разговаривали о древних рукописях, – мягко произнес Лоренцо. – Мы оба интересовались ими. Я знал, что он кое-что перевел. Вот эту, – возьми, – я нашел в личных бумагах Франческо Пацци. Уверен, она ему теперь без надобности. Она напомнила мне о твоем отце. Думаю, тебе она пригодится, и ты даже добавишь ее к его… коллекции?
– Я бесконечно признателен вам за это, Ваша Светлость.
– Надеюсь на это, – отозвался Лоренцо таким тоном, что Эцио удивился – сколько на самом деле было известно этому человеку? – Надеюсь, она тебе пригодится.
Прежде чем собрать вещи и отправиться в путь, Эцио, захватив страницу Кодекса, полученную от Лоренцо, поспешил к своему другу Леонардо да Винчи. Несмотря на события прошлой недели, мастерская выглядела так, словно ничего не случилось.
– Я рад видеть тебя живым и здоровым, Эцио, – поприветствовал его Леонардо.
– Вижу, и ты прошел через все неприятности невредимым, – отозвался Эцио.
– Я же говорил – они оставили меня в покое. Они, должно быть, подумали, что я или безумец, или ничтожество, или слишком опасен, чтобы меня трогать. Впрочем, ладно, у меня есть вино, и где-то были кексы, если конечно они не испортились – моя домработница бесполезна! – и ты расскажешь мне, что задумал.
– Я уезжаю из Флоренции.
– Уже? Но все говорят, что ты герой дня! Почему бы не задержаться и не насладиться этим?
– У меня нет на это времени.
– Все еще преследуешь врагов?
– Откуда ты узнал?
Леонардо улыбнулся.
– Спасибо, что зашел попрощаться, – сказал он вместо ответа.
– Прежде чем я уйду, – добавил Эцио, – я хотел показать тебе очередную страницу Кодекса.
– Это действительно отличная новость! Я взгляну?
– Конечно.
Леонардо внимательно изучил новый документ.
– Я начинаю кое-что понимать, – проговорил он. – Я пока не могу полностью разобраться в схеме на заднем плане, но написанное кажется знакомым. Это похоже на описание нового оружия. – Он встал и принес к столу несколько старых, хрупких на вид книг. – Так. Должен заметить, кем бы ни был изобретатель, написавший текст, он должно быть намного опережал свое время. Одинокий механик. – Он умолк, задумавшись. – Ага! Ясно! Эцио, это чертеж для другого клинка. Он встраивается в механизм, который ты уже носишь на руке, и ты сможешь его использовать вместо первого.
– И в чем их различие?
– Если я прав, это довольно неприятное оружие – видишь это углубление в центре? С помощью полости в лезвии владелец сможет отравить жертву. Смертельно, куда бы ты ни ударил. Эта штука сделает тебя практически невидимым!
– Ты сможешь его сделать?
– На тех же условиях?
– Разумеется.
– Отлично! Сколько у меня времени?
– До конца недели – хватит? У меня остались незаконченные дела, и есть… кое-кто, кого я должен буду повидать… и попрощаться. Но мне надо уехать как можно скорее.
– Мне не потребуется слишком много времени. У меня есть инструменты, которые я использовал еще для первого клинка, а мои ассистенты готовы мне помочь, так что я не вижу ни одной причины, чтобы не попробовать.
Эцио потратил оставшееся время на улаживание кое-каких дел во Флоренции, собрал вещи и отправил с курьером письмо в Монтериджони. А потом он понял, что снова и снова откладывает последнее дело, но Эцио прекрасно знал, что с этим необходимо разобраться. Наконец, в последний вечер он отправился к поместью Кальфуччи. Его ноги словно налились свинцом.
Но когда он пришел на место, то обнаружил поместье запертым и темным. Понимая, что ведет себя как безумец, он взобрался на балкон Кристины и обнаружил, что окна надежно закрыты. Настурции в горшках на балконе засохли. Он устало спустился вниз и ощутил, что его сердце окутала тоска. Он, словно во сне, остался стоять у дверей. Он не знал, сколько времени прошло, но должно быть, кто-то наблюдал за ним, потому что, в конце концов, окно на первом этаже открылось, и оттуда выглянула женщина.
