Валерий Атамашкин - Избранный. Печать тайны
— Я могу рассказать вам подробности.
— Все что нужно Евлампий сообщил мне в своем письме. Но объяснить это, использовать, я не могу… Я просто чувствую что-то.
— Но что?
— Я не знаю. Возможно, на тебе лежит заклинание, и я не могу посмотреть вглубь. Но если так, я не вижу его, я не вижу защиты. Евлампий прав, это действительно необычно… Но что-то… Какое-то тепло, свет, мрак. Я не могу понять. Что-то есть там в тебе.
Старл содрогнулся от этих слов. Свет, мрак? Что-то есть там в тебе… Но откуда?
«А ты ожидал услышать что-то другое?» — мелькнуло в голове.
И что получается? Шаман не знал ответа на вопрос? Выходит все зря? выходит надежды лопались как мыльный пузырь… Или их и не было, так?
— Но, Сокрал, откуда эти сны?
Гоблин рассматривал юношу.
— Они могут быть вовсе и не снами, а видениями по своей природе. Я впервые встречаю, когда на чистую почву ложиться зло. Я не могу это вот так просто объяснить.
— Но мастер говорил, что вы можете помочь? — с надеждой спросил Старл. Шаман молча вдыхал аромат благовония. — Ведь это так, скажите мне?
— Ты понимаешь, о чем просишь меня? — повторил вопрос старый гоблин.
— Учитель не видел другого выхода. Вы имеете в виду восьмой уровень ведь так?
Сокрал отложил трубку и взял своими маленькими ручками посох. Только сейчас Старл с содроганием заметил, что череп на посохе принадлежит грудному ребенку. На спине выступил пот.
— Это все глупости, которые выдумал Евлампий. Уровни и прочая ерунда. Он разработал свою систему… Но ты разве поймешь если я тебе скажу — да, Старл, я имею ввиду восьмой уровень. Разве поймешь, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — спросил Сокрал.
— Учитель не объяснил мне подробно. Он говорил, что, пройдя через это испытание, придется познать самого себя, что это опасно, и я могу умереть, — ответил Старл.
Сокрал расхохотался.
— Опасно… Я поясню тебе, юноша, что, так называемый твоим учителем восьмой уровень, юноша — это волна граней.
Старл сглотнул и уставился на шамана.
— Что это значит?
— Я проходил через это однажды и добрался до рубежа сатори и комы, но отступил… — он сделал паузу — Я не хочу умирать… Нет не умирать, я не хочу ИСЧЕЗНУТЬ, — прошептал шаман.
Старл покосился на орка, который от этих слов подпрыгнул на месте.
— Евлампий, ощутив эйфорию, познал транс и приблизился к сатори, почти постигнув его. Но я не хотел рисковать и идти дальше, потому что те, кто вкусил вкус наслаждения бессознательным, умерли… Они ИСЧЕЗЛИ для этого из бытия.
Глаза гоблина вновь стали синими и смотрели на Старла.
— Ты понимаешь, о чем просишь юноша? Нужен ли тебе ответ?
Старл не отвел взгляд.
— Да, я понимаю.
Пальцы шамана сжали посох.
— Я должен твоему учителю и не могу отказать. Ваша воля. Я помогу тебе, возможно, познав себя, ты перед смертью узнаешь ответы.
Старл благодарно склонил голову.
— Спасибо, колдун… Сокрал? — юноша остановил собравшегося выйти из шалаша гоблина. — У меня к вам есть личная просьба. Шаман остановился и раздраженно повернулся к юноше.
— Что?
— У моего друга…
— Твой друг не может сказать о себе сам?!
Пук от неожиданности сжался в комок и прикрыл лицо руками.
— Священный шаман, — прошептал он.
Старл облизнул пересохшие от волнения губы. Он понимал как тяжело сейчас Пуку.
— Эти ребята чтут твоего учителя и меня, — сказал Сокрал Старлу, — поэтому так и боятся. Мы с Евлампием принимали участие в той войне… Когда здесь были другие языки, когда наши имена звучали совсем по другому… О ней ходят легенды, но о ней предпочитают молчать. В сердце этого орка бьется храброе сердце… Пук?
Орк, дрожа все телом, приподнял голову.
— Дык я это Пук. Я Пук, великий.
— Я уважаю тебя за то, что ты презрел свой страх и пришел сюда. Если я смогу, то исполню твою просьбу. Скажи, что за камень у тебя на душе.
Пук сдавленно всхлипнул.
— Дык брат, мой брат. Храбрый воин. Маг забрать его душу, и он не уметь попасть на тот мир. Маг не хотеть его отпускать.
Сокрал сделал несколько движений посохом, взял трубку и затянулся. Он закрыл глаза. Несколько минут он простоял в тишине. Только редкие всхлипывания орка наполняли шалаш звуком.
— Я вижу его душу. Сегодня же я проведу обряд.
Орк молча хлопал глазами, не в силах поверить в слова шамана, а потом упал ниц перед гоблином. Старл переваривал сказанное.
Сокрал повернулся к Старлу.
— Пойми, то о чем просишь ты, убьет, а, не доучившись, ты навсегда оставишь грех на Евлампии. Уже оставил… — Сокрал стиснул зубы.
— Но учитель говорил, что я могу пройти восьмой уровень с вашей помощью.
— Транс, да можешь, — сказал гоблин, — но КОМУ… Евлампий хочет чтобы ты переступил эту грань… Это если следовать его дурацкой системе, уже другой уровень, понимаешь?
— Но если я выживу, я смогу вернуться и продолжить обучение?
Сокрал вздохнул.
— Нет…
— Но поче…
— Это неважно, — отрезал шаман. — Забудь про Евламия, мастера больше нет! Нет!
Старл растерялся и несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Странно, очень странно все получалось. Все переворачивалось на глазах теперь тут, уже на месте, месте, где он хотел искать истину. Получается…
«Нет, не может такого быть» — перебил свои мысли Старл.
— Он не смог искупить свой грех?
Сокрал погладил свой посох.
— Какая теперь разница! — гоблин развернулся и вышел из шалаша. — Евлампий просто сошел с ума, — послышались слова гоблина уже с поляны.
Старл посмотрел на качающуюся оленью шкуру и подошел к Пуку. Орк выглядел очень усталым.
— Я обязан, дык всем что есть — тебе, — сказал он.
Юноша развел руками.
— Ты сам все слышал, ты заслужил это. А я не понимаю, что происходит.
* * *На поляне, где жил Сокрал, прямо за шалашом, забросанный лежащими в беспорядочной куче дровами, укрылся маленький погребок. Гоблин раскидал дрова в стороны и ногой очистил крохотную дверцу, ведущую в погреб, от пыли и травы. На дверце можно было разглядеть небольшое кольцо, и Сокрал, поддев его посохом, потянул на себя. Дверца открылась. Старл, стоявший неподалеку, с любопытством заглянул внутрь. Старый гоблин, кряхтя, ступил на первую ступеньку заметно подгнившей деревянной лестницы, ведущей в погреб, и спустился вниз. Юноша с трудом разглядел внутри какие-то сундуки, шкаф и несколько барабанов, стоявших прямо на земле. Похоже, Сокрал прекрасно чувствовал себя в темноте. Он уверенно двинулся вглубь погреба. На удивление, здесь было весьма просторно. Из погреба послышался шорох. Старый шаман что-то передвигал.
