Алексей Кривошеин - Фабрика волшебства (СИ)
— У вас есть допуск, поэтому маршрут фиксиован, — кратко ответил Углеб на вопрос Раздвачета.
Столовая оказалась тем самым помещением, где они отмечали заключение контракта. Из трех девушек-хохотушек сегодня была лишь одна — черненькая. От вчерашнего легкомыслия не осталось и следа, скорее даже появилась хмурость. Девушка стояла за стойкой и материализовала на подносы нужные блюда.
Рудольф попытался завязать разговор, но она отвечала односложно, смотрелась мимо, сзади напирали другие посетители. Взяв подносы, они отправились на другой конец зала и уселись за крайний столик.
— Как тебе твой новый сосед? — спросил Рудольф Мефодия. При упоминании Раздвачета тот мгновенно надулся и покраснел.
— Сволочь! Ты бы знал, какая он сволочь! Если так дальше пойдет… до смертоубийства дело может…
Он злился, Рудольф потешался над ним, а Ивор с замиранием сердца оглядывал зал. Не мелькнут ли где золотистые кудряшки. Но Алины нигде не было. То ли девушек приводили на ужин в другое время, то ли она берегла фигуру и после шести не ела.
Вздохнув, он уставился в тарелку и за весь ужин не произнес и слова.
Назад их вел все тот же Углеб. Ужин никак не сказался на его разговорчивости. Зато едва вошли в общежитие, утонули в шуме и криках.
— Я буду жаловаться! Вы за это ответите! Мой отец!..
— Ваш отец сам приказал поселить вас в номере для гостей. Я не виноват, что произошла ошибка и их звезды попали не в то место…
— А мне плевать! Я требую…
Пока Клемент кидал яростные слова сзади к нему подошел старший брат-кузнец. Он поглядел над головой парня в глаза Бондарю и спросил:
— Проблемы?
— Да. Буянит, — ответил за Бондаря Рудольф. Ивор увидел лицо смотрителя и улыбнулся. Бондаря происходящее явно забавляло, и он изо всех сил пытался скрыть это от Клемента.
— Не судите его строго, — громко сказал Ивор. — Он с детства травмированный. Поэтому у него с мозгами немного того… неуравновешенность.
Клемент задохнулся от возмущения. Бах поглядел на него с жалостью.
— Малой, ты это… зря нас обижаешь. Неужели мы плохие соседи? Идем, погуторим, решим наши дела по-мужски…
Сын кузнеца обнял Клемента, от чего у того затрещали кости. Вместо слов из раскрытого рта вылетели сдавленные хрипы. Здоровяк пошел в сторону апартаментов, Клемент перебирал ногами, почти не касаясь пола.
— Вот что я называю железным аргументом, — сказал Рудольф. — Меф, ты у нас умный, но хоть один из твоих аргументов сможет поспорить с доводами Баха?
— Воистину нет, — ответил Мефодий с деланным прискорбием.
— Великое дело — семья, — продолжал разглагольствовать рыжепрядый. — Схлестнулись два зубра. Но как ни странно папа кузнец берет вверх над папой начальником отдела кадров. Главным образом благодаря наследственности…
— Так вот кто надоумил их положить звезды… — воскликнул Бондарь.
Друзья застыли, Ивор тут же вспомнил картинку, на которой шалуны подкупали смотрителя. Интересно, сколько он берет? — подумал юноша.
— Нет. Это роковое стечение обстоятельств, — сверкнул самыми честными в мире глазами Рудольф.
— Все равно спасибо, — неожиданно сказал Бондарь. — Я опасался, что он станет критиковать мои гостевые апартаменты. Этого я стерпеть не смог бы, вышвырнул бы его на улицу. А это чревато осложнениями…
— Рады стараться! — рявкнул Рудольф, вытянувшись по струнке и щелкнув каблуками. — Вы всегда можете на нас положиться!
Ивор поймал недоуменный взгляд Мефодия и развел руками.
Ночная прогулка
Похохатывая, поднялись на второй этаж и нашли свою комнату пустой и темной.
— А где наши молчуны? — воскликнул Рудольф.
— Кажется, Боб что-то мычал про ночную смену…
Ивор завалился на постель, чувствуя, как гудит уставшая за день голова. Хотелось закрыть глаза и уснуть, но возбужденный за день мозг не желал успокаиваться.
Рудольф открыл шкаф и принялся разглядывать себя в зеркало, установленное на внутренней стороне дверцы.
— Стройсь! Ать-два! — скомандовал он. Рыжая прядка превратилась в маленькую фигурку и принялась маршировать по макушке. Рудольф заставлял ее принимать разные позы, разглядывал себя в зеркале, хмыкал и начинал все сначала. Ивор привстал в постели.
— Ты чего прихорашиваешься на ночь глядя?
— Ночь — самая удачная пора для приключений, — пояснил Рудольф, повернувшись к нему. Едва он перестал глядеть в зеркало, рыжая прядка легла на макушке бесформенной кучкой.
— Куда это ты собрался? — сонливость как рукой сняло. Ивор сел на кровати.
— Пойду прогуляюсь… — небрежно ответил рыжепрядый. Он повернулся к зеркалу, прядка бодро вскочила, приняв прежнюю позицию. — Поищу корпуса женских общежитий.
Ивор ревниво засопел. Воображение тут же нарисовало яркие картины, на которых Рудольф рассказывает Алине анекдот, а та весело смеется и просит: «Еще! Еще!»
— Нам нельзя выходить из дома, — напомнил юноша и сам услышал, как неубедительно звучит голос.
— Никто не узнает, — беспечно отмахнулся Рудольф, придавая прядке совсем уже экстравагантное положение в виде раскидистого цветка.
— Как ты найдешь дорогу?
— Фабрика маленькая. Чай не заблужусь.
Рудольф говорил небрежно, Ивор поглядел ему под ноги и насторожился. Пятно эмоций рыжепрядого потускнело и размылось, как будто он пытался скрыть что-то.
— Я пойду с тобой, — сказал Ивор резко. Рудольф пожал плечами.
— Как хочешь. Не стану тебя отговаривать.
Пятно под ним засияло всеми цветами радуги. Так, будто он добился того, чего хотел.
Они тихонько выскользнули из комнаты и осмотрелись. Коридор был пуст.
— Идем скорее, — прошептал Рудольф, — если нас заметит Бондарь…
— Так-так-так, — раздалось за их спинами. — Куда это вы собрались?
— А твое какое дело? — зло буркнул Рудольф, оборачиваясь. Ивор последовал его примеру. Перед ними стоял Клемент.
— На твоем месте я бы разговаривал повежливее, — заявил тот. — Мой отец начальник отдела кадров, и, если я ему пожалуюсь, он выкинет вас с фабрики.
— Я думаю, все его силы ушли на то, чтобы затащить тебя сюда, — сказал Ивор, презрительно сморщив нос. — Если он начнет еще и увольнять тех, с кем поцапался его сынок, тогда уж воистину фабрика опустеет.
Рудольф захохотал обидно. По лицу Клемента понял, что насмешка попала в цель. Парень сжал кулаки, казалось еще чуть-чуть и он кинется на них. Рыжепрядый приглашающее взмахнул ладонью, для него подобное развитие событий было бы настоящим подарком.
