Олаф Бьорн Локнит - Алая печать
– В сорок втором, – угрюмо ответил я. – Но как же быть с тайной моего пребывания в Бельверусе?
Тут рассмеялись и отец, и дочь одновременно.
– Ты бесподобен! – простонал Мораддин. – Какая тайна? Где здесь секрет, покажи! Давно я так не веселился, клянусь честью! Со времен, когда в Бельверус пришло известие о коронации Конана!.. Между прочим, он там не собирается присоединить Киммерию на правах протектората? Ладно-ладно, не хмурься. Если говорить понятным языком, столь внезапная смена окраски лишь пойдет тебе на пользу. Подумай: Королевский Кабинет и я отлично знаем, кто такой на самом деле Влад Зимбор. Готов поставить на кон мои замки и состояние – Хостин Клеос искренне недоумевает, почему граф Монброн ведет себя столь вызывающе и прямо-таки издевается над Кабинетом, таская нелепый кофийский герб. Но, едва ты превратишься из персонажа поговорки в самого себя, старик Хостин увидит – этот молодой человек не только посмеялся над тайной службой короля, но и пошел значительно дальше. Он просто не обращает на нее внимания. Действует по собственному усмотрению. Вчера Зимбор, сегодня Монброн, а завтра кто? Вдруг у этого наглеца лежит в рукаве грамота чрезвычайного посла короля Аквилонии или что-нибудь почище? Короче говоря, такой неожиданный ход вызовет замешательство и недоумение как у друзей, так и у противников. Граф, запомни раз и навсегда – неожиданность в поступках есть основа нашего ремесла.
– Да, барон Гленнор что-то такое рассказывал, – с неизмеримой унылостью пробормотал я. Почему-то было ужасно стыдно – начальник тайной службы чужой страны, вечно соперничающей с Аквилонией, поучает меня, конфидента с пятилетним опытом, как следует поступать, чтобы сбить с толку возможных затаившихся недругов. Особенно неприятно было замечать веселые взгляды юной баронессы. Долиане Эрде хорошо – она с пеленок воспитывалась в доме, где секреты и таинственность, аромат заговоров и интриг впитались в каждый камень.
– Позволю себе откланяться, – я сделал движение, чтобы подняться из кресла, однако Мораддин остановил меня движением руки.
– Уж прости, Маэль, но если Конан прислал тебя мне на подмогу, тебе придется потрудиться во славу Немедии. Отказы не принимаются, любой приказ исполняется точно и в срок. Полагаю, этому тебя учить не нужно? Итак. В ближайшие дни я хочу обязательно увидеться с этим твоим… родственником. Кажется, Райан знает нечто такое, чего не знаю я, а по должности знать обязан.
– Папа, – вмешалась баронесса, – нам запрещено покидать дом и принимать гостей.
– Чушь. Чушь и фантазии Хостина Клеоса, считающего, будто несколько десятков гвардейцев смогут мне помешать трудиться и далее… – задумчиво ответил Мораддин. – Маэль, когда вы с Райаном отыщете друг друга, хватай своего волшебника за ворот и тащи на постоялый двор «Путеводная звезда». Хозяину скажешь, что граф Монброн желает немедленно переговорить с постояльцем, приехавшим из… ну, допустим, из Карташены. Затем ждите, пейте и ешьте за счет заведения. Я либо приду сам, либо тебя и Райана отведут туда, где мы сможем спокойно переговорить. Дана?
– Да, папа? – дочь герцога подняла бровь.
– Ты ведь дружишь с Цинтией Целлиг… Возьми перо и пергамент, давай-ка вместе составим рекомендательное письмо к папеньке нашей милейшей Цици. Хэлкарс не сможет мне отказать в маленькой просьбе.
Письмо было написано в лучшем куртуазном стиле, запечатано перстнем герцога, а затем передано мне для дальнейшего использования. Мораддин объяснил, как найти усадьбу семьи Целлиг, а про самого хозяина с непонятной усмешкой заметил, будто месьор Хэлкарс примет меня с соответствующим почетом и выслушает любые просьбы. Знакомство с Целлигами поможет мне войти во дворец Нимеда, только не с парадного входа, а с бокового, предназначенного для доверенных лиц королевской фамилии…
– И напоследок, – сказал Мораддин, огладив бороду. – Если со мной что-нибудь случится… Я имею в виду чересчур откровенную опалу – ссылку, тюрьму или нечто похуже – немедленно сообщи об этом в Аквилонию. Пусть Конан знает. Дана, проводи гостя.
Я раскланялся, пообещал, что все просьбы герцога будут выполнены, и отправился восвояси, сопровождаемый подозрительными взглядами окруживших дом королевских гвардейцев.
12 день Первой весенней луны.
Следующим утром я выехал со двора менялы Реймена Венса в совершенно новом облике. Впечатление портила только горшкообразная кофийская прическа, но это ничего, волосы со временем отрастут, ибо в Аквилонии принято носить волосы до плеч или стягивать их на затылке в хвост.
До чего же хорошо быть самим собой!
Явившись после беседы с Мораддином в лавку Реймена, я поразил хозяина неожиданной просьбой – не мог бы месьор Венс подсказать, где в Бельверусе можно купить готовое дворянское платье? Объяснил, зачем. Меняла только рот раскрыл, однако отослал меня на улицу Веретена, к некоей госпоже Кейт – владелице швейных мастерских, у которой одевались не самые знатные, но и далеко не бедные дворяне. Хозяйка приняла меня с распростертыми объятиями, критически осмотрела колет кофийского покроя с дурацким гербом Зимборов, и, кликнув своих белошвеек, немедля приступила к работе. Новую одежду подгоняли прямо на мне по росту и объему, вышивальщицы в это время мастерили плащ с моим фамильным гербом – крылатый золотой меч на алом поле. Такой же символ теперь должен был украшать мою грудь на тунике.
К закату платье было готово, и я не пожалел тридцати ауреев, выложенных за спешные труды. Боги, наконец-то я избавился от глуповатого облика бастарда Зимбора и оделся в соответствии с традициями моей обожаемой родины.
После мастерской госпожи Кейт мой путь пролег в центр города, к салону «Синий амфитерн». Меня, как и прошлый раз, сразили неслыханным гостеприимством, накормили до отвала невероятно изысканными блюдами, а служки почтительно косились на родовой герб Монбронов – гербовый щит украшался графской короной с тремя зубчиками в виде лепестков клевера. Между делом я приказал позвать хозяина, пригласил его разделить со мной стол, напоил вином (за мой собственный счет) и начал выяснять, часто ли бывает в этом очаровательном заведении человек постоянно сопровождаемый большой рыжей собакой? Хозяин кивал, называл меня то «вашей милостью», то «вашей светлостью», и наконец сообщил, что месьор, непременно таскающий за собой бойцового кофийского пса, заходит обедать в «Амфитерна» через два дня на третий. Платит всегда очень щедро и вообще производит впечатление человека приличного, обеспеченного, пускай и несколько высокомерного.
– Давно он к вам приходит? – небрежно поинтересовался я.
