Норман Сеймон - Принцесса
Его заметили, выкрикнули несколько ругательств, пустили пару стрел. Олаф с трудом сглотнул - горло уже воспалилось - и снова улегся на камни. Чего они ждут? Только одного - смерти от чивийцев, которые появятся здесь может быть через сутки, может быть, немного позже. Насколько позже? Не найдут ли они самого молодого сотника города погибшим от жажды?
Олаф и боялся уснуть, и понимал, что сейчас для этого самое безопасное время. В темноте, опять нанюхавшись дыма, повстанцы могут повторить свою попытку добраться до врага. Солнце припекало и наконец чивиец начал засыпать. Он опять накинул на себя куртку - чтобы хоть немного умерить жар, пышущий с неба.
Во сне к нему, потному и одновременно страждущему влаги, спустился со звезды Фольш. Бог был прекрасен, глаза его горели чистой любовью, но самое главное - крылья сверхсущества с каждым взмахом посылали прохладный воздух. Олафу хотелось, чтобы спуск Фольша на землю никогда не прекращался, длился вечно, обвевая его спину, но его уже кто-то коснулся.
Олаф потянулся к топору еще раньше, чем открыл глаза. Воздух вокруг него уплотнился, бил сверху холодным потоком. Схватив оружие, сотник перекатился на спину, и увидел прямо над собой огромные фасетчатые глаза. Стрекоза! Она превосходила размером обычных степных хищниц примерно в два раза, ее лапы с цепкими, загнутыми когтями тянулись к человеку.
Он попробовал поднять топор, но удара не вышло, поток воздуха развернул лезвие вниз, едва не выкрутил из руки. Не слыша своего крика, Олаф заскреб ногами по камням, пытаясь выползти из-под повисшего над ним насекомого, скрыться от жадных, мощных жвал. Стрекоза не спешила, будто рассматривая его. Потом сильный удар одной из задних лап вышиб у чивийца оружие, другие четыре конечности схватили его и мгновенно подняли, прижали к вибрирующему хитину.
Олаф не слышал криков повстанцев. Те, восхищенные происходящим, оторвались от своих занятий и бежали к скале, торопясь рассмотреть гигантское существо. Они и не думали стрелять в насекомое - по их мнению, воина постигла заслуженная кара. Когда стрекоза сильными, невидимыми глазу взмахами стремительно поднялась ввысь, а потом, поймав подходящий поток воздуха, растопырила жесткие крылья и стала планировать к югу, кто-то снова закричал:
- Фольш! Фольш!
Песню подхватили все, и вскоре Пивар, подхватив все запасенные колдуном травы, сразу кинул их в костер. Люди танцевали, подбрасывая вверх оружие, обнимая друг друга, вдыхая сладковатый дым. Олаф видел это - он сумел вывернуть шею так, чтобы рассмотреть землю.
Под хитиновым панцирем ветер едва ощущался, вот только оказалось очень холодно. Сотник не знал, плакать ему или смеяться - стрекозы, именно те, крупные стрекозы-воины, о которых говорил ему Смертоносец Повелитель, заинтересовались его персоной. Зачем?.. Может быть, просто для того, чтобы сожрать? Или все получится гораздо интереснее?
- Прощай, принцесса, - не слыша своего голоса за гудением ветра в жестких крыльях, пробормотал Олаф. - Ничего не поделаешь, второй твой жених пропал.
Стрекозы прилетали с юго-востока. Смертоносцы Повелители передавали друг другу весть о них, пытались заранее договориться о сопротивлении, но пока ничего конкретного не достигли. Своим подданным об этом открыто не объявляли, доверяя тайну лишь избранным. К чему говорить об угрозе, которая еще не добралась до тебя, и которой все равно не знаешь, как противостоять?
Они появились неожиданно, крупные, сильные, организованные. Почему они воевали со смертоносцами, никто не знал. Известно лишь было, что за два сезона около десятка городов на юго-востоке прекратили свое существование. Все пауки были истреблены, а вот люди… Стрекозы воевали не одни.
Смертоносец сильнее человека. Смертоносец, несущий на спине лучников, сильнее обычного смертоносца. Может быть, пауки и смогли бы противостоять неожиданному нашествию, не помогай стрекозам люди. Подвешенные в плетеных корзинах под их брюхом, недосягаемые для восьмилапых, они стреляли из луков отравленными, горящими и просто разящими врагов стрелами. Самой страшной напастью оказался, конечно, огонь - именно он погубил города. Оказавшись в открытой степи, смертоносцы и верные им двуногие были просто истреблены с воздуха.
Олаф знал также, что один из Повелителей, не дожидаясь своей очереди, сам отправился походом туда, где должны были гнездиться стрекозы. Однако они продолжали прилетать, а об ушедшем в степь войске никто ничего не слышал. И вот теперь туда любезно пригласили чивийского сотника. Зачем?..
Он поморщился от неожиданной догадки. Будь это возможно, сотник хлопнул бы себя по лбу. Люди пропадали… Конечно, в степи одинокому спутнику пропасть легко, не считая скорпионов и повстанцев там полно и других неприятных тварей. Но последнее время пропадали чаще. Кому придет в голову связывать это со стрекозами? Ведь когда она летит высоко в небе, ее не отличить от обычной, в два раза меньше.
Глава девятая
Во время этого фантастического, удивительного полета Олаф так продрог, что уже готовился к скорой смерти. Куртка осталась на скалах, а ветер в высоте оказался просто ледяным. К тому же он все время находился снизу, и солнце отдавало все свое тепло стрекозе.
Сначала чивиец часто поглядывал вниз, глядя, как горы сменяются степью, потом начал впадать в забытье. За поясом остался кинжал, и можно было попробовать пробить хитин насекомого, но падение с такой высоты грозило неминуемой смертью.
Когда лапы насекомого разжались, Олаф мгновенно очнулся, и даже успел испугаться. Впрочем, он тут же упал на траву и понял, что в прямом смысле пережил еще одно приключение. Стрекоза поднялась вверх, обдав его потоком воздуха, и сотник даже застонал от наслаждения, оказавшись под лучами жаркого степного солнца.
Но необходимо было заставить себя думать. Олаф не спешил оглядываться вокруг, предпочитая пока производить впечатление полной беспомощности. Итак, его не унесли на юго-восток, слишком коротким оказалось путешествие. Скорее всего, он не покинул земель ближних городов, погибшего Гволло, Трофиса, или даже Чивья. Не похоже, чтобы пленника доставили сюда в качестве пищи - стрекозы обычно откусывают добыче голову, а потом тащат в нору.
Растирая руки, Олаф чего-то ждал. Кто-то должен подойти к нему, объяснить зачем он здесь, или все-таки сожрать. Но все было тихо. Стрекоза улетела куда-то на восток, далеко в небе пролетело еще несколько штук, но чивийцем они не интересовались. Пришлось сесть и оглядеться.
С одной стороны ему открылась степь, самая обычная: ровная, зеленовато-желтая, полная мух, кузнечиков и всевозможных личинок. Зато с другой… Олаф встал, увеличивая обзор, и убедился, что понял все правильно: он лежал почти на самом берегу реки. Само по себе это не было необычным, стрекозы всегда держатся воды и роют норы на берегу. Но эта река называлась Хлоя, другой поблизости не было. Это смущало чивийца.
