С Лисочка - Хроники ицкаронской Стражи. История одной практики
— О, — подумав, сказал Квентин, — тогда город ожидают нескучные дни. Как жаль, что вместо отребья не приезжают действительно полезные люди. Ведь и Винчеция, и Чицилия богата художниками и музыкантами, а вы видели их резьбу по дереву и по кости? Она восхитительна, милорд.
— Вполне с вами согласен, Квентин, — кивнул Коурвил. — Но, к счастью, вы все же не совсем правы. Бежит не только отребье, бегут и вполне приличные люди, ставшие жертвой ситуации. Взять хотя бы виконта ла Локо.
Ах, значит тот, кого мы ищем, виконт. Ну не король — уже хорошо. Да и правда, ну что делать королю на улице Роз?
— Ла Локо? — Квентин изобразил на лице вежливый интерес. — Кто это?
— Котолюд, весьма знатного рода, — ответил Коурвил. — Прибыл к нам в прошлый понедельник. Весьма экстравагантный молодой человек, что, впрочем, можно ему простить, учитывая его происхождение. Коллекционер и меценат. Пожертвовал значительную сумму на строительство нашей новой школы, а его коллекция магических артефактов — она просто бесценна, как мне говорили. Вы не были на последнем приеме у советника Уорта? Нет? Я тоже. Он представил его нашему обществу. Ла Локо планирует какое-то время пожить у нас в городе, и, полагаю, будет ему полезен.
Линда с улицы Роз вряд ли согласилась бы с лордом Коурвилом, и жаль, что он не видел тех аргументов, которые она нам сегодня продемонстрировала. Скажу честно, я не высокородный эльф, у меня нет их понятий о чести и благородстве. Но этому ла Локо мне уже сейчас хотелось пожать его горло.
— Обязательно с ним познакомлюсь, — пообещал Квентин. — Ну что же… ваша помощь оказалась нам весьма кстати. Смею просить вас приветствовать от моего имени ваше семейство, в особенности миледи Корделию. Она все еще нездорова?
Мне показалось, или лорд Коурвил едва не закричал от боли? Показалось, ни одной мышцы на лице не дрогнуло. Это все моя богатая фантазия. Это от голода, после утренних подвигов очень хочется кушать.
— Благодарю вас за участие, милорд, — ответил Коурвил. — Обязательно передам ваш привет и супруге, и дочерям, и сыну. Да, увы, Корделия все еще плохо чувствует себя. Она очень любила малышку Корнелию и ее смерть была для нее ужаснейшим ударом. Но простите, вы торопитесь, а я вас задерживаю…
Когда мы вышли из Ратуши на улицу, я закурил и глубоко затянулся.
— Проняло? — поинтересовался Квентин. — Представь, каково мне с ними. Эти эльфийские лорды… хуже них, только престарелые эльфийские леди с их собачками и котиками.
— А что там с этой Корделией, про которую вы говорили? — поинтересовался я, вспомнив то свое ощущение от лорда советника, когда про нее зашел разговор.
— Хочешь знать мое мнение? — ответил Квентин. — Быть может, я покажусь черствым и все такое… но я считаю, что она дурью мается и ей не хватает хорошей порции розог. Ее младшая сестра Корнелия погибла вместе со слугой два года назад, во время замещения. Особняк Коурвилов находится в зоне, где они иногда, хоть и крайне редко, бывают. Чуть ли не раз в сто лет. Отец в это время был в Ратуше, на заседании комитета по чрезвычайным ситуациям, сын — в общем оцеплении, мать вообще гостила у тетки в Суране. А сама Корделия вместе со служанкой ходила по магазинам. Девочка просто осталась одна в доме, отец думал, что ее уведут старшие дети, те думали, что о ней позаботится отец, слуги, кроме одного, который погиб, видимо решили, что это не их дело, а может и просто не знали, что девочка там. Она, видишь ли, собиралась идти с сестрой, но в последний момент у нее живот заболел или что-то в этом роде. Несчастный случай, по сути, но они теперь все винят себя. В особенности Корделия. Она стала крайне замкнутой, теперь почти не выходит из дома, разве что на прогулку, в городской парк, никого не принимает и, по слухам, любит устраивать истерики.
Лично я как-то не замечал, чтобы Клайд в чем-то себя винил. Но трагедии Коурвилов я вполне готов был посочувствовать. Когда погибла Диана, это было для нас всех большим ударом. Особенно для мамы.
— Ладно, подытожим, — сказал Квентин. — Знаем мы теперь чуть больше, но пока хорошего повода для встречи с ла Локо у нас все еще нет. Какие будут твои предложения, практикант?
— Пообедать, — ответил я.
— Хм, — сказал Квентин. — Здраво. А потом?
— По обстоятельствам, — ответил я. — Мне здравые мысли на голодный желудок редко приходят.
— Что-то есть в твоих словах, — сказал он. — Ладно. Пусть будет по-твоему. Поедим и решим, что делать дальше. Пойдем, тут есть одно местечко, совсем рядом. «Котенок с клубком» называется. Замечательную фасоль с бараниной в горшочках там делают. И фрикасе из рунной кошки.
— Кстати, шеф, — спросил я, по дороге, — а откуда ты знал, что Коурвил нам про котолюда что-нибудь расскажет?
— А я и не знал, — засмеялся Квентин. — Я шел именно про нашествие тропиканцев что-нибудь конкретное вызнать. Это просто везение, студент. Удача. Ты веришь в удачу, а?
— Верю, — признался я. — Но главное, чтобы она в нас верила.
— Золотые твои слова, — согласился Квентин, толкая дверь под вывеской, на которой полосатый котенок играл с клубком. — А чтобы она в нас верила, нельзя ее разочаровывать. Так что нам надо будет постараться оправдать ее веру.
Лично я постараюсь. Шеф, судя по всему, тоже.
Уиннифред Цельсио, эксперт-криминалист, капрал Стражи
Мне он чем-то приглянулся. Вежливый, влажные большие глаза, невысокий рост, худощавый. Очень похож на человека; если бы не длинный мышиный хвост, круглые торчащие уши из-под светло-русых волос, и, быть может, чуть удлиненный, но при этом курносый нос, то он бы и был человеком. Внешне, конечно, потому что генетически он от человека довольно сильно отличался.
— Не знаем, — сказала Селена, рассматривая Лоурента, — но желали бы узнать. Присаживайтесь.
— Извините, — ответил Лоурент вежливо, — это невозможно. Нам запрещено подсаживаться к клиентам.
— Но мы не просто клиенты, а клиенты из Стражи, — сказала Селена и продемонстрировала свое клеймо на запястье. — Так что присесть вам придется. Капрал Селена де Трие, следователь. Лада, будьте добры, доложите вашему старшему, что нас не стоит прерывать во время этой беседы. Если вы нам понадобитесь, мы вас позовем.
Свою просьбу она сопроводила лучшей своей зубастой улыбкой. Вообще, если не присматриваться, в Селене очень сложно заподозрить вампира. Кажется, она для лучшей маскировки использует вампирьи чары, может быть, сама этого не вполне осознавая. Во всяком случае, чтобы обратить внимание на отсутствие тени, красноватую радужку глаз и несколько бледный цвет кожи, надо быть весьма наблюдательным человеком. Но тем сильнее эффект, когда она раскрывает свою сущность. Официантка побледнела, быстро расставила на столе заказ и удалилась, оглядываясь. А Лоурент сел за стол, умастившись на самый краешек стула.
