Коллектив авторов - Зимняя магия. Сборник рассказов.
Везде сновали люди, витрины магазинов призывно сверкали надписями и гирляндами, зазывая легковерных посетителей. Тут и там молодые мамаши пестовали своих младенцев, а важные мужчины нагружались горами свёртков, которым в будущем было предназначено стать чьим-то новогодним подарком.
Чёрный «Мерседес», словно акула, промчался мимо спорящей пары, отражая в своих блестящих боках огни витрин.
Визг тормозов и жуткий скрежет заставили встрепенуться нахохлившихся голубей. Прохожие испуганно шарахнулись в стороны, а многострадальная девица с зонтом утратила дар речи. Из «Мерседеса» вылетел водитель и начал что-то громко доказывать девушке, размахивая в воздухе руками и показывая на бок машины… где красовалась длинная глубокая царапина, оставшаяся от спицы зонта.
Девушке, очевидно, надоело терпеть крики охваченного праведным гневом шофёра. Со злобным видом она так сильно ткнула мужчине искореженным зонтом в грудь, что тот отшатнулся.
В этот момент окно со стороны заднего сиденья открылось, и сидящий там мужчина в элегантном дорогом костюме что-то негромко приказал водителю. Причём, то, что это приказ — было очевидно всем: и голубям, не понимающим человеческой речи, и паре в белом, сидящей на скамейке на другой стороне улице, и даже бездомному чёрному коту, с вальяжным видом прогуливавшемуся по замёрзшим лужам.
Столь же быстро, как выскочил, шофёр снова нырнул в машину и начал заводить мотор, оставив обескураженную девицу стоять в одиночестве.
В этот момент сидящий на скамейке мужчина задорно улыбнулся и кивнул в сторону машины.
— Он!
— Шофёр? — девушка смерила его недоверчивым взглядом.
— Да нет же, — казалось, мужчина всё больше и больше веселится. — Пассажир!
— Этот сноб?!
— Ну с чего вы это взяли?! К тому же, вы сами говорили, что даже самые мерзкие земные твари способны на любовь, — прядь снежно-белых волос упала мужчине на лоб, отчего он стал похож на лихого пирата.
Девушка хотела что-то сказать, но передумала и лишь упрямо сжала губы. В этот момент «Мерседес» с негромким урчанием завёлся. Спустя минуту он уже исчезал за поворотом, оставляя за собой лишь тонкие струйки пара из выхлопной трубы. Но лишь когда они рассеялись и больше ничего не указывало на недавнее происшествие, в воздухе словно серебряный колокольчик прозвучали слова:
— Ну что ж… Пусть будет он!
Маленький мальчик, который в это время бегал по парку, увидел лишь, как несколько белоснежных перьев опустились на скамейку.
* * *К концу дня Иероним чувствовал себя по меньшей мере столетним стариком, в жизни которого чего только не было. Хотя единственным хоть сколько-нибудь интересным событием была стычка его шофёра с промокшей девушкой и её синим зонтом в белый горошек. С момента, когда железная спица зонта задела бок его машины, прошла, казалось, вечность.
Наконец он шёл домой. Машина уже стояла напротив дверей, сияя начищенными до блеска боками и… длинной глубокой царапиной. Чёрт, он даже не предполагал, что спица от зонта может оставить такой след! Как-нибудь надо будет провести опыт.
Тут же снова вспомнилась девушка, с ожесточением доказывавшая его шоферу, что тот сам виноват. Мало кто на памяти Иеронима решался спорить с Джойсом, поэтому воинственный пыл девушки вызвал в его душе невольное уважение.
Дав Джойсу распоряжение следовать за ним, Иероним направился домой пешком. Кругом сновали озабоченные проблемой подарков прохожие, навязчиво сияли витрины, откуда-то доносилась громкая новогодняя музыка.
Всю эту какофонию звуков перекрывал голос, похожий на звон колокольчиков. Внимательно вглядевшись, Иероним понял, что голос принадлежит маленькому существу неопределенного пола, закутанному в клетчатый шарф и какие-то разномастные коричневые одёжки. Существо размахивало газетой и на всю улицу с гордостью вещало:
— «Список добрых дел»! Только в новогоднем выпуске нашей газеты! — всё это до смешного напоминало рождественскую пьесу тридцатых годов.
Иероним уже собирался пройти мимо, как существо непостижимым образом оказалось рядом и, задорно улыбнувшись, сунуло ему в руки слегка смятую газету.
— «Список добрых дел»! Страница семь. Не пожалеете, — всё это было сказано шёпотом, но с какой-то особой интонацией, особым смыслом.
Иероним быстро взглянул на газету, потом снова на существо. Но рядом никого уже не было. Где-то совсем рядом продолжал раздаваться крик:
— «Список добрых дел»! Только в нашей газете! Новогодний выпуск! Абсолютно бесплатно!
Но, как Иероним ни старался, обладателя голоса разглядеть так и не смог.
Тут он вспомнил про газету. Быстро открыв седьмую страницу, Иероним пробежался глазами по написанному. Здесь было несколько статей, посвящённых каким-то благотворительным организациям. Рядом размещались фотографии добрых самаритян, решивших жить и работать на благо общества. Ровным счётом ничего интересного — очередной волонтёрский буклет. Иероним уже собирался свернуть газету, как наткнулся на фотографию внизу страницы. Это был групповой снимок жуткого качества, который боязливо притулился в правом нижнем углу. Он и сам не понимал, что вдруг так привлекло его внимание. Что-то… Что-то невероятно знакомое. Как будто раньше он уже видел эту фотографию. Найдя заголовок статьи, к которой относился снимок, Иероним прочитал: «Приют Святой Анны». Быстро просмотрев статью он понял, что это нечто вроде приюта для бездомных детей, с той лишь разницей, что в нём жили дети, больные аутизмом и брошенные своими родителями на произвол судьбы.
А на фотографии, если верить подписи, были изображены энтузиасты, которые на свои средства содержат этот приют. Дальше шли имена и основные профессии этих людей. Ни одно из имён Иерониму не было знакомо. Но что-то в снимке не отпускало его. Он снова вернулся к фотографии, внимательно вглядываясь в лицо каждого запечатлённого на ней человека. Худой паренёк с торчащими во все стороны светлыми волосами; худосочная старушенция с брезгливо поджатыми губами; ещё один парень, лукаво улыбающийся фотографу; как будто удивлённая девушка с очками, съезжающими на кончик носа; пухлая пенсионерка с улыбкой во все тридцать два зуба.
Он никого из них не знал. Ни с кем ни разу не встречался. Никого из них не видел.
Или всё-таки видел? Иероним снова внимательно вгляделся в каждое изображённое лицо. Кто-то из них определённо ему знаком! Вот только кто?
Сверкающая снежинка медленно спланировала на снимок персонала «Святой Анны», на мгновение застыла на плече брезгливой матроны и растаяла, оставив маленькое мокрое пятнышко, которое добралось до волос удивлённой девушки.
