Роджер Желязны - Ночь в тоскливом октябре
– Я уже не знаю, где какой гвоздь, – сказал он.
– Я знаю, – ответила она. – Я наблюдала. Потом Нюх стянет на тебя тень и уронит последний гвоздь тебе на спину в том месте, где будет седьмая царапина. Это снова прикрепит ее к тебе.
– Серая, – спросил я, – откуда ты все это знаешь?
– Мне недавно подарили немного мудрости, – ответила она.
– Верховный кот…
– Тихо! – сказала она. – Это место – не то. Оставь его там.
– Прости.
Она пошла размещать гвозди, а Плут оцарапал себя – лапы, голову и хвост. Я чувствовал запах его крови.
– Не могу достать до спины, чтобы сделать седьмую, – сказал он.
Ее правая лапа метнулась вперед, и на его спине появилась яркая полоска с дюйм длиной. Все произошло настолько быстро, что он даже не вздрогнул.
– Вот, – сказала она. – Теперь ложись на гвозди, как я тебе говорила.
Он так и сделал, растянулся и лежал неподвижно. Я вернулся к последнему гвоздю, взялся за него и медленно потянул. Как только почувствовал, что он выходит, я потянул его вниз по стене и затем по полу к Плуту, ни на секунду не отрывая от поверхности. Однако я не имел ни малейшего представления, движется ли тень за гвоздем, и в моем положении не мог спросить. Но все же, если бы что-то было не так, подумал я, Серая Метелка сказала бы.
– Проведи гвоздь по нему и брось ему на спину, – сказала она, – в том месте, где моя отметка.
Я сделал это, и сейчас же отступил назад.
– Как ты думаешь, прикрепилась она или нет? – спросил я у Плута.
– Не могу понять, – ответил он.
– Ну чувствуешь хоть какую-нибудь разницу?
– Не знаю.
– Что теперь, Серая? – спросил я. – Сколько нам ждать, чтобы увидеть, прикрепилась ли тень?
– Давай подождем минуту-другую, – ответила она.
– Чертеж, – произнес Плут в этот момент. – Он меняется.
Я обернулся и посмотрел. Возможно, там и мелькнул какой-то след движения, но, когда я повернулся к стене лицом, он уже исчез. Но, все же, чертеж выглядел теперь более маленьким, немного меньше простирался влево и иначе располагался справа. И его цвета стали ярче.
– Думаю, это значит, что она теперь на месте, – сказал Плут. – Я хочу двигаться.
Он подпрыгнул и побежал по полу, рассыпав гвозди. Прыгнул вверх до половины лестницы, обернулся и посмотрел назад, на нас. Было слишком темно, чтобы увидеть, добился ли он своего.
– Пошли! – позвал он. – Давайте выйдем на улицу!
Я без затруднений открыл дверь кухни. Он тут же проскочил мимо нас. Солнце уже светило, и, когда он стремительно пронесся через двор, мы увидели сопровождавшую его тень. Он вспрыгнул на стену, заколебался, оглянулся назад.
– Спасибо! – крикнул он.
– Куда ты направляешься? – спросил я.
– В лес, – ответил он. – Прощайте.
Затем он соскочил со стены и исчез.
26 ОКТЯБРЯ
День тянулся еле-еле. Не надо делать обход. Иногда только подходил взглянуть на бутылку портвейна, которая начала слабо светиться. Вышел прогуляться. Заглянул к Серой Метелке: ничего нового. Походил вокруг дома Растова: Шипучки нет. Обнюхал двор Морриса и Маккаба: Ночной Ветер укрылся где-то от дневного света. Пошел к Ларри, чтобы ввести его в курс событий – и его не застал. Забрел в окрестности фермы Доброго Доктора, – это обиталище адских сил, – но никакой деятельности, которую можно было бы наблюдать извне, не заметил. Отправился к месту проживания Великого Детектива, – в пасторском доме царила тишина, не смог даже определить, там он, или нет. Пару раз прошел мимо церкви и жилища викария, во второй раз Текела меня заметила и улетела. Вернулся домой, поел. Лег поспать.
Вечером мною овладело беспокойство, и я снова вышел из дому. Серая Метелка где-то пропала, и Ларри еще не вернулся. Я побежал через поле в лес, чтобы проверить старые инстинкты. Спугнул кроликов. Напал на лисий след и некоторое время шел по нему. Однако плутовка оказалась умной. Она меня засекла, вернулась по собственному следу и отделалась от меня, пройдя по ручью. Хорошо иногда вспомнить все эти уловки.
Я решил воспользоваться намеком и сам вошел в ручей. Ветер дул вверх по течению, и я пошел в этом направлении, как, вероятно, и поступила до меня лиса, когда поняла то, что дошло до меня как раз в тот момент: за мной кто-то идет.
Однако мой преследователь действовал довольно неуклюже, и мне не составило труда вернуться назад, держась по ветру и прячась, и застать его врасплох у кромки воды.
Он был крупный, больше, чем я, размером с волка.
– Ларри? – позвал я. – Я вас искал.
– Да? – отозвался он.
Нет, это был не Ларри.
– Почему ты меня преследуешь? – спросил я.
– Я забрел сюда несколько дней назад и подумывал о том, чтобы провести зиму в этом лесу. Но это очень странное место. Люди ведут себя непонятно. Я пошел за тобой, чтобы спросить, насколько здесь безопасно.
– Кое-кто из местных жителей готовится к некоему событию, оно произойдет в конце месяца, – сказал я. – Сиди тихо, пока месяц не кончится, и зиму проведешь спокойно, если к тому же проявишь немного такта, добывая овцу или свинью, то есть я хочу сказать, не оставляй на виду скелеты.
– А что же все-таки будет происходить в конце месяца?
– Будут происходить чудеса, – ответил я. – Или, скажем так, маленькая феерия специфического безумия. Во всяком случае, держись в эту ночь подальше от любого людского сборища.
– Почему?
В этот момент слабый свет Луны просочился к нам сквозь ветки.
– Ты можешь погибнуть – или… еще хуже.
– Не понимаю.
– Этого от тебя и не требуется, – сказал я, повернулся и двинулся прочь.
– Нюх! Погоди! Вернись! – закричал он.
Но я уходил. Он пытался бежать за мной, но я легко отвязался от него: Рычун когда-то показал мне отличный прием, ему позавидовала бы даже лиса. Дело в том, что я узнал его. Я видел его изображение на сторожевом экране, в тот день, когда мы были в Лондоне. Он был из тех, кто рыскал вокруг нашего дома. Может быть, он просто разнюхивал, что и как. Но то, что ему известно мое имя, хотя я ему и не назвался, мне совсем не понравилось. Над моей головой, впереди, набирая силу, неслась со мной наперегонки полная луна. Я припустил изо всех сил – пусть получит удовольствие за собственные деньги.
27 ОКТЯБРЯ
Я услышал, что кто-то скребется в дверь черного хода, и проснулся. Открыл лапой свой люк – передо мной была Серая Метелка. Может быть, она улыбалась? Я взглянул на облачное, с синими просветами, небо; потом поздоровался.
– Доброе утро, Нюх. Я тебя разбудила?
Я потянулся.
– Да, – сказал я. – Но я уже и так слишком долго сплю.
– Спасибо.
– Как твои старые недуги?
