Андрэ Нортон - Кошачьи Врата
Девушка по-прежнему ожидала, что колдунья вот-вот откажется выполнять приказы Йонана, но та послушно следовала им. Может быть, подумала девушка, то, что они делают, на время приведет к заключению перемирия.
Но Виттл так не считала. Закончив работу и встав — Келси стояла за ней, — колдунья вовсе не в улыбке показала Йонану свои пожелтевшие зубы.
— Итак, приманка готова, воин. И чего ты надеешься достигнуть, нарушив здесь равновесие?
— То, что ты и сама хочешь увидеть, как и я, — ответил юноша. — Я не сражаюсь вслепую, когда есть возможность увидеть противника.
— Увидишь! — усмехнулась она. — О, да, увидишь!
Келси, медленно поворачиваясь, принялась рассматривать окружающую их растительность. Она хоть и нелепая, но очень густая, и в ней можно незаметно подобраться к самому краю открытого пространства. Девушка поверила, что теперь они стали приманкой.
Проходили минуты, Келси постепенно успокаивалась. Она не видела никакого движения, растительность оставалась прежней. И из реки ничего не появилось. Первой заговорила Виттл.
— Они знают, насколько мы беспомощны, — мрачно прошептала она. Зачем им возиться с нами?
— Равновесие, — твердо ответил Йонан. — Равновесие. Терпеть в самом сердце своей крепости такое… — мечом он указал на звезду. Келси показалось, что свежий аромат илбейна разгоняет вонь подземной растительности.
Из дымки, нависшей над ручьем, показалось щупальце тумана. Словно веревка с грузом, которой Йонан ловил птиц, только эта полоска была нацелена на них. Она свернулась в воздухе, как хлыст, но едва коснувшись звезды, отпрянула.
Виттл опять испустила резкий хриплый звук — так она смеялась.
— Думаешь, это все, что они могут послать против нас? — спросила она.
Йонан не ответил. Он наклонился и поднял с земли небольшой камешек. Подул на него, плюнул, растер слюну большим пальцем. Потом трижды провел камнем по металлу в рукояти своего меча и выкрикнул имя, которое Келси уже слышала.
— Найнутра!
И бросил камень в полоску тумана. Камень пролетел сквозь туман, тот на мгновение рассеялся, и Келси увидела, как камень упал в красную речку. Жидкость закипела, брызги разлетелись на ближайшие растения, которые тут же почернели и превратились в жидкую гниль. А туман вернулся к своему источнику.
— Детские игрушки! — сказала Виттл. — А кто такая Найнутра? Давно ушедшая Великая?
— Даже если она и ушла, — ответил Йонан, — то оставила силу. И я служу леди, которая говорит иногда ее голосом. И…
— Смотрите! — прервала его Келси.
Из реки в том месте, где упал камень, поднималось что-то. Девушка почувствовала страх и головокружение. Может, когда-то это и было живым, но сейчас это предстало воплощением самой смерти. Полускелет, с обожженной и прокипяченной плотью, оно было выброшено на берег, словно река послала одного из своих рабов спорить с пришельцами. Неужели это человек? Был когда-то человеком? Келси хотелось закрыть глаза, не видеть, но она не смогла.
Медленно, неуклюже оно поднялось на ноги и впервые повернуло ком головы в их направлении. И Келси увидела распухшие, разбухшие, но знакомые черты — Йонан!
И услышала, как Йонан рядом с ней прошептал:
— Урук! НЕТ!
А Виттл схватила свой камень и закричала:
— Мэйкизи!
Полуразложившееся лицо дергалось и менялось. Келси увидела Дагону, затем Симона Трегарта. А спутники ее давали все новые имена этому кошмару.
Существо побрело на ногах-костях к звезде. Келси тоже вцепилась в свой камень. Сознание ее отказывалось принимать такое. Неправда! Существо снова стало Йонаном, и Келси закричала:
— Нет! Неправда!
Не Йонан, не Дагона и не старший из Трегартов. Распадающаяся фигура обрела ее собственное сожженное лицо.
14
Существо раскачивалось на ногах-костях и продолжало приближаться; Келси закрыла лицо, но Виттл успела схватить ее за руку, прежде чем девушка вышла за пределы звезды.
— Иллюзия! — прохрипела колдунья, хотя Келси видела, что Виттл сама едва удерживается от крика. — Они играют иллюзиями! — она протянула руку, нацелив камень на существо из ручья.
Не яркий луч, как раньше, а лишь небольшая светящаяся дымка появилась вокруг камня. А ужас продолжал приближаться. Йонан поднял меч. Но существо, подойдя к звезде, остановилось и начало переступать с ноги на ногу, словно наткнулось на непреодолимый барьер.
— Ага!.. — Виттл облегченно вздохнула. — Пока древнее знание выдерживает!
Неуклюжая фигура двинулась направо, потом налево, как будто искала доступ к добыче. Келси казалось, что с каждым мгновением она становилась все прочнее и материальное. По-прежнему девушка видела собственное лицо, хотя теперь понимала, что остальные видят каждый свое. Существо задрожало, откинулось и бросилось вперед, словно его подтолкнула в спину гигантская рука. И когда оно упало на один из лучей звезды, вспыхнул такой яркий свет, что Келси на несколько мгновений ослепла.
На месте упавшей фигуры теперь растекалась зловонная масса, она еще слегка пошевеливалась, как будто сила, давшая ей псевдожизнь, по-прежнему посылала ее вперед, Но потом превратилась в жирный черный пепел. Однако эта масса прорвала крепость, воздвигнутую Йонаном, и Келси почувствовала, как холод мрака, через который она проходила, устремился в прорыв. Она ничего не видела, но холод охватывал ее, окутывал, и какая-то липкая сеть сделала ее беспомощной и неподвижной. Виттл рукой с камнем била по воздуху, Йонан размахивал рукоятью меча, держа его за лезвие. Но бесполезно.
Келси потеряла способность двигаться. Невидимая сеть теперь полностью сковала ее, она не могла даже провести пальцем по поверхности своего камня. Келси видела, как рука Виттл упала, словно по ней сильно ударили. Перестал размахивать мечом Йонан. Они все оказались во власти того, что прорвалось в пределы звезды. И тут, но вовсе не по своей воле, девушка начала трясти рукой с зажатой в ней цепью. Пальцы ее, державшие цепь, не разжимались. Вперед, назад — взмахи руки становились все сильнее, цепь раскачивалась, но не падала. Мысленно Келси представила себе, как камень летит в ручей, тонет в нем. И она должна это сделать, чтобы спастись. Однако тут же девушка увидела другую картину: молодая волшебница умирает на склоне холма, называя свое тайное имя Келси. И рядом другая голова, голова дикой кошки; кошка рычит на МакАдамса, готовая сражаться за жизнь своих котят и за свободу.
Рука вращалась все быстрее, от этого бешеного вращения уже болели мышцы. Келси чувствовала, как ее руку дергают, сгибают. Но цепь по-прежнему не расставалась с ней, словно превратилась в часть ее тела, и теперь неизвестный враг мог только отрубить ее с костью. Дважды Келси вскрикивала от приступов боли, несмотря на то, что обещала себе все вытерпеть.
