Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»
Что я там вякнул про маразматиков? Тысяча извинений и не бейте больно. С уходом силы становится востребованной мудрость. Что само по себе мудро. И сильно. Мне нравится. Лайк. Вот теперь бейте, чтоб больше не вякал. Разрешаю ногами.
Ноги снова затекли. Не привык я так сидеть, зад просит стула. И оборачиваться нельзя. Ничего нельзя.
Мимо прошествовали две купальщицы, основную часть гардероба неся в руках. Я посмотрел на облака. Белые на голубом, красивые и свободные, такие же, как на моей Земле. Одно, с разраставшейся рваной дырой посередине, напомнило плешку дяди Люсика. Мысли тотчас вернулись к загадочному папринцию, преподносившему сюрприз за сюрпризом. Что он за человек? Сохранит ли тайну? Если да, то почему, какова его выгода?
— Еще о папринциях. — Я заметил, что Феодора тоже ерзает. Возможно, собирается уйти. — Выходит, дядя Люсик — папа Дарьи?
Феодора замахала на меня так, словно я чумной.
— При чем здесь царисса Дарья? — взвилась она. — Царыня Аграфена скончалась несколько месяцев назад. Царисса Марфа, ее дочь, обрела другую вотчину. Папринций Люсик Аграфенин благородно оставлен в школе после смены владельца.
Цунами фактов разрушили мои фантазийные умопостроения насчет дяди Люсика как карточный домик сквозняком. А как шикарно я навыдумывал! Такого наворотил… Даже жалко выбрасывать.
— А почему тебя интересовало мое фамильное имя? — упало с уст Феодоры.
Подозрительный взгляд ощетинился сталью и принялся рассверливать мне зрачки.
— Вас принимал мой отец? — Мысль бешено раскручивалась в ее глазах. — Причал же сейчас наш. Как давно вы прибыли?
— Когда мы прибыли, ничего не понимали. Кто, зачем, почему. Доставить нас в крепость взялась царевна Милослава Варфоломеина.
— А-а, понятно.
Интересно, что ей понятно. Мне самому ничего не понятно. Видимо, сработало правило адвоката: «Уважаемый клиент, вы расскажите, как было, а запутаю я сам».
Полыхающее пламя в глазах напротив чуть приутихло. Ненадолго. Легкая задумчивость сменилась новой мыслью:
— Но почему…
Варвара издала вопль:
— Смотрите! Флаг!
Я вскочил вместе со всеми и уставился туда, куда развернулись все головы: на лес за школой. Над рощей реял флаг, закрепленный на длинной палке. Какие-то геометрические фигуры. Два кривых треугольника.
— Тревога!
Школа превратилась в муравейник. Девчонки впрыгивали в оставленные доспехи. Уже одетые по форме, в том числе я и Феодора, ринулись на стены. Застучали копыта седлаемых коней войников и цариссиных мужей. Вздымая пыль и забрасывая одевавшихся комьями земли, вооруженный отряд выметнулся в ворота. Бойники с копьями вставали по ограде плечом к плечу с ученицами.
Шум девчоночьих голосов понемногу стих, переполох вошел в рамки допустимого. Стали выделяться отдельные фразы.
— Чей флаг?
— Нет такого.
— Точно знаешь?
— Говорю вам, нет такого.
— Это не флаг, а тряпка какая-то.
Некоторое время ничего не происходило. Потом флаг упал. Только по прошествии пары часов отряд вернулся. Въехали в полной темноте, ворота намертво закрыли. Царевичи со свернутым в несколько раз флагом пробежали в покои цариссы.
Совещание было недолгим.
— Отбой тревоги! — раздалось над школой.
Со стены спустились, но расходиться никто не пожелал.
— Что было? Кто? Что нашли?
В это время царисса Дарья и вся ее свита показались в дверях покоев. Бойники подвели им коней. Заскрежетавшие створки ворот вновь распахнули, венценосный отряд ускакал, не дав ответа ни на один вопрос. Лишь двое профессиональных военных остались для защиты школы: Астафья и молодой войник.
Разрядить обстановку вышел дядя Люсик.
— Только волки. Неприятеля нет. Прочесали все рощи, выезжали в поле. Никаких следов. Просто флаг.
— Чей? — зашумел волнующийся народ.
— В том и дело, что ничей, — развел руками папринций. — На всякий случай царисса отбыла в башню. Если это чей-то неразгаданный сигнал или послание для нее, лучше встретить врага в неприступной цитадели. Но вряд ли. Скорее, проделка какой-нибудь малолетней шкодины.
Он внимательно оглядел всех нас на предмет выявления шутника-злоумышленника. Но что увидишь в темноте, пусть достаточно лунной. Мелкий хулиган мог смеяться в лицо, мрак все скрывал.
— Что на флаге? — громко осведомилась Аглая, погромыхивая доспехом. — Какие-то детали, надписи? Цвета?
Папринций покачал головой:
— Ничего из этого. Только два корявых длинных треугольника, намалеванных угольком по дерюге. Опасности для школы нет. Всем спать.
Ученицы отправились по комнатам.
Мы с Зариной вошли в свою. Дверь радостно взвизгнула, отворяясь хозяевам. Сев на лежак спиной к соседке, я деловито отстегнул доспехи — мои первые и единственные, мою прелесть. Меч на перевязи занял место у табурета, приставленный с краю для удобства выхватывания. Шлем и новенькие сапоги я уложил на пол. Затем скинул рубаху, осторожно выполз из штанов и юркнул под простыню. Зарина, видимо, сделала то же самое. Но не прошло и минуты…
— Чапа, спишь? Можно?
Хотя ответа не прозвучало, и глаза остались закрыты, лежак рядом прогнулся. Девушке понравилось секретничать перед сном. Ладно, использую визит в качестве добычи информации.
Едва она устроилась, повернувшись лицом, я задал вопрос:
— Как учат мальчиков?
Зарина улыбнулась:
— Неужели не понимаешь. Их не учат. Школа только для девочек.
— Все мужики тупые и неграмотные?
Разум подсказывал: а дядя Люсик? А Гордей, что шпарил заповеди и законы как ботаник домашку?
— Мальчиков пристраивают учениками и подмастерьями к мастерам, — терпеливо разжевала Зарина. — Только так чему-то учатся. Зато становятся мастерами высшего уровня.
— И узкого профиля, — прибавил я.
— Это плохо?
— Если повсеместно.
Девушка поворочалась, поелозила бедрами. Кажется, собралась что-то спросить.
— Расскажи про бойников, — успел втиснуть я.
— Что именно?
— Почему скрывают лица?
Глаза Зарины заиграли весельем:
— Это же так просто! Ну, подумай.
Пришлось нахмуриться. Никогда еще меня так ненавязчиво дураком не обзывали. Сама подумай: если б мог догадаться — не спрашивал бы!
До присоседившейся до неприличия соседки дошло.
— Балахон с маской нужны, чтоб им не мстили за причиненное по приказам зло, — заговорила она. — Исполнители же не виновны. Еще они много видят, чего не нужно. К примеру, учениц во всяком виде на занятиях, в купальне и, бывает, даже в уборной. Еще — они казнят. И своих тоже.
