Ярослава Кузнецова - Золотая свирель
— Ну, — поинтересовалась я довольно холодным тоном. — Ты и сейчас считаешь, что тебя обманули?
— Почему вдруг? — не понял Кукушонок.
— Мантикор-то, гляжу, тебя не впечатлил.
Мальчишка нахмурился, глядя на меня через огонь. Помолчал. Потом спросил:
— Честно?
— Да уж режь правду — матку, чего там…
Он еще помолчал, собираясь с мыслями.
— Я… не думал… Я и представить себе не мог, что он такой… настоящий…
— Настоящий?
— Да! — воскликнул Кукушонок, сжимая кулаки. — Да! Он такой же, как я… как ты… Висит там, словно провинился, словно его выпороть хотят… или уже выпороли… голова свесилась… глаза закрыты…
Покусал губы, морщась от каких-то своих переживаний. Я несколько опешила от такой пылкости, и поэтому молчала.
— Я че думал… думал, буду смотреть на него, как на короля… Знаешь, когда король Нарваро выезжает, он всегда так далеко-далеко, еле виден, в блеске весь, в роскоши, и свита его окружает, и рыцари, и охрана на конях, и стража пешая, все при оружии, в доспехах, с флагами, с трубами… к нему не прорваться, и даже взглядом до него едва дотягиваешься… Я и про чудище так думал — не смогу подойти,… ну, там тоже будут… какие-нить флаги и трубы, какая-нить гвардия невидимая… ну, понимаешь?
— Понимаю. Дистанция. А здесь ее нет.
— Я почуял… ну, будто я был знаком с ним когда-то, а тут вижу — наказывают его. Моего знакомого… наказывают… может, и за дело, но я-то ничего такого за ним не знаю. Он приятель мой хороший, а его на цепях подвесили, он уже и сомлел совсем, бедняга… И мне с того как-то… не по себе.
Ратер передернул плечами и отвел взгляд. Я молчала.
Пауза.
— Вот… — пробормотал он наконец, неловко ковыряя пальцем слежавшиеся монеты. — Наболтал ерунды… не силен я объяснять складно.
— Да нет… я все поняла. Ты считал, что чудо — это то, на что надо смотреть снизу вверх, щурясь от сияния. И ты не ожидал, что тебе безумно захочется взять это чудо в ладони и засунуть за пазуху, как бездомного котенка. Ты не ожидал, что тебе захочется помочь и защитить.
Он долго раздумывал, потом пожал плечами:
— Да уж, такого сунешь за пазуху… никакой пазухи не хватит. Однако и впрямь… че его там приковали? За что?
— Не знаю. Я тоже ничего про него не знаю. Я кормлю его рыбой, как того самого бездомного котенка, и мечтаю разбудить. Мне тоже не по себе, Ратери.
— А если расклепать цепи и вытащить его сюда, на берег? Он проснется?
— А если мы тогда выпустим ужасное чудовище, свирепого монстра? Который разорвет нас с тобой, а потом отправится бесчинствовать в город? Он же наполовину дракон, Ратер. Ты бы видел его когти!
— Ты думаешь, он злой?
— Повторяю: я ничего не знаю про него. Тебе… надо будет посмотреть на него еще раз. Когда вода спадет. Ты видел только человеческую часть.
— Правда? — оживился Кукушонок. — Можно будет еще разочек глянуть?
Я усмехнулась, аккуратно задвинула в огонь прогоревшую деревяшку.
— Ты и так вытянул все мои тайны. Чего уж… снявши голову, по волосам не плачут. Но там худо, как ты успел заметить. Не боишься мертвой воды?
Улыбаясь во весь рот он помотал патлатой головой. Глаза его сверкали ярче рассыпанного вокруг золота.
Хорошо. Пусть будет так. А с Амаргином я договорюсь.
— Завтра, — сказал Кукушонок. — Я приплыву завтра. Утром, пораньше, у меня смена после полудня.
Я подумала, стоит ли мне остаться здесь или попроситься обратно в город, в теплую кроватку в "Трех голубках". И решила, что останусь. Хоть еды, кроме осточертевшей рыбы, у меня опять не оказалось. Значит, буду лопать рыбу без соли. Сама виновата. И к праздности привыкать нечего.
— Тебе пора, — твердо заявила я рассевшемуся у огня Кукушонку.
Ему тоже надо знать свое место. Здесь не зверинец и не шатер циркачей.
Парень поднялся без лишних разговоров. Правда, в глазах у него мелькнуло что-то… что-то побито-собачье. Но обошелся он без нытья.
Не скрываясь, я достала свирельку.
— Подойди к стене.
— К какой?
— К любой. Когда откроется щель, выходи не задерживаясь. Ты понял? Не задерживаясь.
— Ну тогда того…- вздохнул Ратер, — до завтрева.
Поднял свою рубаху и шагнул к стене.
(…с того момента я зачастила к Алому озеру, но встретить ее мне удалось только недели через две.
На высоком берегу, в соснах, расцвел малиновый шатер, весь в фестонах, бахроме и золотых кистях. Я разглядывала его через озеро. За шатром, по поляне бродили расседланные лошади. Слуги суетились, перетаскивая с места на место какие-то вещи. Около воды разделывали тушу, я разглядела стоящую на земле отрубленную оленью голову с роскошным венцом рогов. Несколько собак крутились под ногами, на них замахивались, их пинали, и даже с другого берега я слышала невнятную ругань.
Почему не видно никого из нобилей? Слуги да собаки… странно. Я вылезла из кустов, и сомкнувшиеся ветки скрыли от меня малиновый всполох шатра. Может, стоит обогнуть озеро и подобраться поближе? И хочется и колется… Я уже решила, что посмотрю на Каланду издали, а близко подходить не буду. Тут, небось, вся леогертова свита собралась. Незачем мне им под ноги попадаться.
Я двинулась вдоль берега, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Длинное Алое озеро лежало в низинке, между двух сходящихся холмов, южный берег у него был низкий и песчаный, кое-где заболоченный, а северный поднимался обрывом. Я перешла вброд мелкое болотце, нестрашное щупальце знаменитых Доренских топей. Перебралась через ручей, он брал начало от Ключей Дорена, бьющих из склона соседнего холма — и тут услышала смех. Совсем рядом, за густой стеной ольховых и ивовых ветвей, непроницаемой для взгляда, но не для слуха.
Я узнала это место. Узнала, хоть подошла к нему с другой стороны: там, в прибрежных зарослях, лежало в воде поваленное дерево. Именно с этого дерева я разговаривала прошлый раз с андаланской принцессой Каландой.
Смех, неразборчивый говор и плеск воды. За кустами купались женщины. Кажется, две. И, кажется, одна из них…
— Эй! Ты что это здесь подглядываешь?
Я подскочила от неожиданности.
Охранник. Молодой рыцарь в черненой кольчуге поверх длиннополой котты. В руке — обнаженный меч.
— Стань прямо, — велел он, сурово хмурясь. — Руки покажи.
Я показала руки.
— В корзинке что?
— Пусто.
За сегодня я не успела ничего собрать. Уже вторую неделю, отправляясь в лес, я сперва бежала к Алому озеру, и только потом, уныло побродив по окрестностям, принималась за свои дела.
— Это заповедный лес, — глядя на меня с отвращением, процедил охранник. — Что ты здесь искала, смердка?
Вместо ответа я отцепила и показала на ладони фибулу принцессы.
