Катя Зазовка - Нечистик
- У-у-у! - взвыл бурый, и, вложив почти все силы в длинный прыжок, очутился на острове, где находился источник живой воды. Лесун тут же оказался рядом, упустив из виду второго волколака.
- Ы-ы-ы-ы!
"Давай-давай, не стесняйся, нападай! Ты не думай, я просто так не сдамся", - Малк, пытаясь донести мысли до дикой твари, угрожающе клацнул волчьими зубами. Кажись, получилось довольно выразительно - охранитель бросился на безумного волка, дерзнувшего выйти супротив. Юноша ловко отпрыгнул, но, не удачно приземлившись, еле удержался от воя боли. Перед глазами вновь заплясали огненные искры. Не сдаваться! Нужно продержаться, во что бы то ни стало. Ведьмаку требуется время. И Малк его предоставит.
"Не поймал! Подрастерял воинское мастерство?! Иль ты его отродясь не имел? Наверное, богам стоило бы подыскать кого-нибудь куда более умелого, чем ты", - Малк дразнил Лесуна короткими рыками. Страж сызнова сделал выпад мечом. Волколак метнулся в сторону. Но соперник тут же повторил атаку. Однако огромный меч даже не коснулся кончиков бурых волосков. Каждое движение давалось Малку все тяжелее.
- Ы-ы-ы-а! И-и-э-э-э! - еще сильнее разозлился Лесун.
"Ну же, чего медлишь? Да даже наши девки дерутся куда лучше", - мысли становились все более отрывочными, а внимание - рассеянным. Боль расползалась за пределы плеча. Главное не потерять сознание - тогда все пропало. Пока глаза силились прогнать назойливое облако искр, острый конец гигантского меча все-таки полоснул волчий бок, оставив в нем длинную и глубокую борозду. В этот раз бурый не сумел проглотить вой. Зверь попятился назад, но Лесун перестроил тактику - и заменил рассредоточенные и обманные одиночные выпады целыми сериями грациозных нападений. Волколак крутился и извивался, как мог. Но реакция, сильно ослабленная болью, стала все чаще подводить. А над болотами все чаще проносился скулеж и волчий вой - Малк получил не менее десятка ударов. Серьезных повреждений среди них почти не было, но из мелких ран сильно сочилась кровь, а с ней утекали и силы. "Надобно держаться, надобно держаться. Ведьмак, должно быть, уже почти закончил. Он вот-вот вернется..." - успокаивал себя Малк. Наконец, пространство пронзил протяжный вой - угольный волколак спешил на подмогу неудачливому ученику.
Лесун темпа не сбавлял, а когда понял, что часть его драгоценного богатства похитили самым наглым образом прямо у него из-под носа, разъярился так, что мощь и скорость ударов утроились. Он явно намеривался отыграться на буром волке, навсегда похоронив звериные кости на этом острове. Малк уже почти ничего не видел и удивлялся, как это его волколачье тело умудряется еще двигаться и даже избегать большинства ударов.
- Держись, я сейчас помогу, - прозвучавший в голове голос показался слаще меда, - отступай на болото, я его задержу.
Угольный волк прыгнул прямо между воинственным Лесуном и юношей, с трудом перебирающим лапы. Охранитель, заприметив болтающуюся на шее нового противника флягу рассвирепел пуще прежнего, что сдавалось уже невозможным. Бурый, почти не различая перед собой дороги, поковылял к трясине, отмечая свои следы алыми пятнами. Словно по велению какого-то чуда он сумел допрыгнуть до первого безопасного островка. Оставалось еще девятнадцать.
- Давай, Малк, ты сможешь, - подбодрил учитель.
Еще один прыжок, приземление на лапы - и плечо, будто сызнова рассек меч. "Девятнадцать" - сосчитал мутный разум. Следующий островок ознаменовал еще одну маленькую победу. От россыпи искр в глазах уже не удавалось избавиться, боль превратилась в беспросветную муку. Пятнадцать... Лапы подкосились - и волколак рухнул. Голос учителя не доносился. Малк попробовал подняться, но даже сила воли не могла заставить мышцы двигаться. Глаза заволокла красно-рыжая пелена. Тело будто отправили в огонь. Неужели пришло время помирать? Но неожиданно плечо перестало жечь, и легкая прохлада покатилась по всему телу, лавиной накрывая и туша очаги боли один за другим. Агония поразительно быстро отпустила. Малк пошевелил левой лапой и, к радости, понял, что вновь ее ощущает. Оранжевая пелена сменилась четкими образами местного унылого пейзажа.
- Бежим, здесь нельзя боле оставаться!
Ведьмак сызнова был в образе человека. Ловко взгромоздившись на бурую спину, он на ходу закупорил флягу. Живая вода! Конечно! Что еще могло так быстро исцелить от смертельных ран?! Малк оглянулся - обезумевший Лесун с перекошенным злобой лицом, угрожающе размахивая гигантским мечом, несся в их сторону, перепрыгивая огромные участки болота, словно небольшие лужицы. Зрелище открылось ужасающее - юноша бросился прочь от разъяренного охранителя. "Ы-ы-ы" и "а-о-у" летели следом. Только оказавшись на твердой почве, бурый волколак рискнул обернуться: Лесуна и их разделяла всего пара шагов. Малк присел, готовясь к очередному прыжку. Но гигант будто ударился о невидимую стену и повалился. Поднявшись, он попробовал сызнова добраться до воров-волколаков, но ничего не получилось. Создалось впечатление, что Лесун сидел на цепи, которая хоть и была длинной, но все же имела ограничения.
Малк и уже трусящий рядом угольный волколак еще долго слышали пронзительные вопли чудища. В юноше даже зародилось уважение к преданности стража к источнику. Что ж теперь живая вода имела надежного защитника.
- Ты прав, тем паче что у него еще есть жена и подрастают трое сыновей. К тому же, благодаря твоей просьбе он стал почти непобедимым.
- Как это?
- Ну, ты же молил Рода, Макаш и Навье поставить у источника достойную замену жрецу и Немире?
- Я думал, это было что-то наподобие сна.
- Да, но не совсем. Твое путешествие в былое предопределила судьба. Все, что ты сделал во время него, не прошло даром.
- То есть, ты хочешь сказать, ежели бы меня там убили, то я...
- Остановись Малк, - предостерег ведьмак, - не стоит узнавать слишком много.
- Погодь, мне надобно ведать. И ты обещал рассказать!
Но угольный зверь молчал.
- Расскажи!
- Да.
- Что "да"?
- Ты бы умер и здесь.
Повисла тяжелая пауза. Все последующие вопросы, как недавние волчьи раны, сами собой мгновенно рассосались. Сотканный из разных чувств ком подступил к горлу. Малк и злился, и обижался, и все понимал, и прощал...
- Пойми, я должен был тебя туда отправить - такую волю изъявили боги, - нехотя признался ведьмак.
Малк ничего не ответил, он не смотрел на учителя. Юноше чудилось, что именно сейчас он как никогда понимал ведьмака. Не по своей воле тот жил в одиночестве, не от любви водился с нечистиками. Вся жизнь хозяина черной хаты представляла собой исполнение воли богов. Он и не принадлежал-то себе. Да все люди с самых истоков под богами ходили, а кто слишком близко к ним подбирался не счастье, а тяжкое бремя получал. А порой и чувство вины за чужие жизни. Видать, вот почему ведьмак держался вдалеке от всех. Зачем привыкать к кому-то, ежели он никогда не примет и не разделит с тобой жизни? Бурый волколак вдруг сбросил с себя все мысли и стал бежать без раздумий. Скорее и скорее. Навстречу свету. Радуясь солнцу, небу и тому, что его плоть могла чувствовать щекотание ветра. Радуясь тому, что он может жить для себя и своей любой, которую обязательно сумеет спасти. Малк бежал и ощущал внутри огромное счастье. И пусть оно никогда бы не смогло поравняться с ведьмаковским могуществом, но оно было! Бурый волколак бежал, переполненный радостью. И совсем не примечал затаившейся всепоглощающей грусти, в обращенных на него, зеленых глазах.
