Ольга Погодина - Князь Лавин
" Завал здесь придется разбирать, чтобы прошли лошади. Не вызовет ли это новый обвал? Не разгневаются ли на нас погребенные под ним мертвецы? Нет. Я буду думать об этом, если мы дойдем. Когда дойдем…Мы должны дойти", – приказал себе Илуге.
А потом они услышали звуки. Казалось, это гулко вздыхает сама гора: проносясь по тоннелям, глухие удары отражались от стен, искажаясь во что-то нечеловеческое. Страх вернулся, сжал сердце липкой холодной рукой. Рука Яниры нашла его руку, сжала, и он почувствовал, что она дрожит. Сзади неслось: " Что это?" " Что это?"
– Это дальние шахты, – невозмутимо ответил Донгай, – Серебряные шахты кхонгов.
Илуге всегда не особенно понимал, почему так дорого стоит серебро – этот быстро тускнеющий, мягкий металл, который можно смять пальцами в бесформенную кучку. Но если его добывают так, то тогда он, пожалуй, стоит своей цены.
Им пришлось идти еще довольно долго, прежде чем они увидели свет впереди.
Впрочем, свет – это сильно сказано. Просто плошка с жиром, горящая слабым, еле дающим свет огнем. Тоннель расширялся, и Илуге увидел большие отвесные ямы, на дне которых, как муравьи, копошились люди, в корзинах поднимая наверх отбитую руку. Илуге поднял кусок под ногами, повертел: на темной поверхности яркими искрами тянулись тонкие серебряные жилки.
Мужчины явно были предупреждены, когда оказались лицом к лицу с таким количеством незнакомцев. Лица их казались очень бледными и усталыми, они раздраженно зашипели, приказав загасить все факелы " вы, что хотите сжечь здесь весь воздух?"
Илуге никогда не думал, что воздух может гореть, фраза показалась ему странной, но он приказал потушить факелы. Темнота сдавила их, словно обруч бочку, – люди сбились в плотный ком, все разговоры стихли, и неровный свет выхватывал только влажный блеск десятков глаз на неразличимых лицах.
Донгай о чем-то тихо поговорил с главным, потом повернулся
– Я рад, что провел вас кратчайшей и верной дорогой. Теперь, в случае чего, они дадут знать, что мы здесь были и где нас искать.
– А…дальше куда? – спросил Илуге. Весь этот бесконечный путь сюда в темноте – это было только зачином, а теперь начинался настоящий ужас: плутать наугад в этом беспросветном каменном царстве. Он почувствовал, как внезапно ослабели ноги, и только приступ ярости за собственную слабость вернул ему решимость не развернуть людей назад прямо сейчас.
– Дальше…еще дальше, – махнул рукой Донгай, – Они говорят, там еще есть ходы, только надо осторожней, некоторые из них обрываются пропастями. Говорят, держитесь правее, – те, кто находит те пещеры, что ведут на поверхность, приходили с той стороны.
– Теперь пойдем наугад? – это Ягут. Его интонация была вопросительной, но, в общем, вопросом не выглядела. Илуге покосился на освещенное факелом лицо кузнеца. Неизвестно, отражается ли страх на его собственном лице, но Ягут испуганным не выглядел, – скорее, просто чуть более мрачным, чем обычно.
– Да. Передайте по цепочке, чтобы удвоили внимание к веревкам.
Очень скоро тоннель оборвался, закончившись тупиком. Закинув голову наверх, Илуге различил четыре лаза, – кроме одного, с вырубленными в скале ступеньками, где могла бы пройти лошадь, остальные были столь узкими, что идти там, выпрямившись, не смог бы и ребенок.
– Дальше я не знаю, куда идти, – спокойно сказал Донгай, – Теперь время пришло.
Он привязал к какому-то камню новую веревку, затем обвязался сам и пропустил веревку под пояс Илуге, затем Яниры. Отобрал еще троих. Следующему вручил факел:
– Возьми восемь человек. Сделай как я и ползи по этому лазу, пока не увидишь, чем он кончается. Если будет тупик, возвращайся и поставь на нем слева крест, чтобы мы знали, что ход тупиковый. Если ход будет дальше расходиться, разделитесь еще по двое. И так дальше, пока не отметите тупики. Если ход будет длиться, а веревка кончится, поставь такой знак, – пальцы вычертили три горизонтальных линии, – и возвращайся.
Донгай повторил это приказание каждому из выбранных трех команд. В глазах некоторых читался откровенный страх, но никто не сказал ни слова.
Остальных Донгай вновь повернул за собой, пометив центральный лаз большим кругом, нарисованным на стене куском мела.
Они не прошли и сотни шагов, как по цепочке передали: две команды вернулись, ход оказался тупиковым. Илуге облегченно вздохнул. Вскоре перед ними выросла новая проблема: проход отвесно ушел вниз на два человеческих роста. Рядом болталась истлевшая веревочная лестница. Донгай оставил Ягута с факелом наверху, чтобы никто из идущих случайно не оступился в темноте, и сбросил вниз веревку. Илуге держал его, пока он спускался, потом передал веревку Ягуту и слез сам, затем буквально стащил вниз Яниру. Они помогли спуститься еще нескольким воинам и, пока те принимали остальных, решились обследовать местность. Это была еще одна пещера.
– Остановимся на отдых, – сказан Донгай, осмотревшись, – Тут достаточно простора, чтобы вместить всех.
Здесь уже не было никаких следов человека: только вода и камни. Правда, на этот раз сталактиты, свисавшие с потолка и сросшиеся в целый лес толстых полупрозрачных колонн, были столь красивыми, что Илуге долго зачарованно бродил, рассматривая причудливые потеки, – голубоватые, красноватые, рыжие. Свод на потолке целился в него сотнями тонких и явно острых игл. Если что-то здесь дрогнет… Ему хотелось немедленно приказать всем замолкнуть, но Илуге поборол себя: в тишине и мраке неизвестности страх истачивает сердце, как вода мягкий песчаник.
Пользуясь передышкой, Илуге с Донгаем обследовали выходы из пещеры. Их оказалось пять, и Илуге, подсчитав, понял, что людей им может не хватить. Потому, оставив измученных людей отдыхать, каждый из них вооружился факелом и двумя помощниками, и отправился исследовать входы. Янира, Ягут и Баргузен тоже подключились к поиску.
Баргузен попросился с ним, и Илуге не видел причин отказать. Обвязавшись веревкой, они медленно шли по узкому проходу, – самому крайнему слева от входа, если можно было назвать так то место, откуда они пришли. Проход разделился, но окончился тупиком почти сразу, и они снова пошли вместе, напряженно всматриваясь в темноту. Потом потолок резко сузился, и пришлось встать на четвереньки и ползти, вымочив локти и колени, потому что иначе было неудобно держать факел, который отчаянно коптил Илуге прямо в лицо. Видимо, их собственные звуки поглощали все остальные, поскольку, в очередной раз утерев слезы, Илуге чуть не лицом в лицу столкнулся с таким же кашляющим, перепачканным пылью и сажей Анваром – воином из третьей группы.
Хвала Небу, Илуге уже подумывал послать отряд вернуться и поискать их, а каждый уходящий в эту кромешную тьму человек вызывал у Илуге тревогу.
