Роджер Желязны - Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.
Высоко подняв кровавый дрот, преследует он бога смерти.
Корабль дураков
Медленно пробуждаясь, распластанный андреевским крестом на поверхности стального стола, скованный по рукам и ногам, под лучами яркого света, вонзающимися, словно электрические иглы, сквозь его желтые глаза прямо в мозг, Сет тихо стонет и пробует на прочность свои путы.
Доспехи его исчезли, бледное свечение в углу вполне может оказаться звездным жезлом; башмаков; которым все равно по чему идти, не видно.
— Привет, Разрушитель, — говорит некто в рукавице. — Ты — счастливчик, что выжил в этой бойне.
— Мадрак..? — спрашивает он.
— Да.
— Я не вижу. Этот свет...
— Я стою позади тебя, а единственная цель этого света — не дать тебе покинуть нашу посудину при помощи фуги, пока мы не будем готовы тебе это разрешить.
— Не понимаю.
— Битва внизу в самом разгаре. Я как раз наблюдаю за ней через иллюминатор. Похоже, что ты берешь верх. Через миг снова ударит Сокрушающий Солнца Молот, и ты, конечно, ускользнешь, как и в прошлый раз, использовав фугу. Вот почему удалось нам пару минут назад подобрать тебя — точно так же, как совершил это в стародавние дни Анубис. Тот факт, что ты появился, свидетельствует о том, что вот-вот произойдет. Ну вот! Озирис наносит удар, и Молот начинает опускаться — Анубис! Что-то не так! Что-то меняется! Молот... и… исчез…
— Да, вижу-вижу, — раздается знакомый лай. — И Озирис тоже, гм, исчез. Стальной Генерал — это его рук дело.
— Что нам теперь делать?
— Ничего. Совсем ничего. Такой поворот событий превосходит все наши ожидания. А недавнее появление Сета из фуги говорит о том, что вот-вот произойдет еще какой-то катаклизм. — Разве не так, Сет?
— Так.
— Твой завершающий удар уничтожит, без сомнения, весь мир.
— Вероятно. Я не остался посмотреть.
— Ну да, вот он, — говорит Мадрак.
— Чудесно! Теперь у нас есть Сет, от Озириса мы избавлены, Стальной Генерал не в состоянии нас преследовать. Ну а Тот как раз в том положении, в каком он нам и нужен. Приветствую тебя, Мадрак, новый Повелитель Дома Жизни.
— Спасибо, Анубис. Я никак не думал, что всего этого будет так легко добиться, — а что, кстати, с Безымянным?
— На этот-то раз оно наверняка должно пасть. А, Сет?
— Не знаю. Я ударил по нему всей мощью жезла.
— Тогда все складывается замечательна Теперь послушай меня, Сет. Мы не желаем тебе зла, не хотим мы причинить вред и твоему сыну Тоту. Мы спасли тебя, хотя могли оставить на произвол судьбы..
— Тогда зачем же вы меня связали?
— Потому что мне известны твои вспыльчивость и сила, и я хотел договориться с тобой, прежде чем вернуть тебе свободу. Ты мог не предоставить такой возможности, так что я обеспечил ее себе сам. Через тебя я хочу договориться с Тотом…
— Господин! — кричит вдруг Мадрак. — Погляди на разрушенный мир! На него падает чудовищная тень!
— Это Тифон!
— Да. Что он делает?
— Ты не знаешь, Сет?
— Это означает, что я потерпел неудачу и что где-то среди обломков Безымянное все еще кричит в ночи. Тифон доделывает начатое мною.
— Смотри, господин, огонь и — нет, я не в силах взглянуть на открывающуюся пустоту...
— Бездна Скагганаук!
— Да, — говорит Сет. — Тифон и есть Бездна Скагганаук. Он изгоняет Безымянное из вселенной.
— А чем же было это Безымянное?
— Богом, — говорит Сет, — старым богом! После ухода которого, я уверен, вокруг не осталось ничего божественного.
— Не понимаю… — говорит Мадрак.
— Он шутит. Ну а что с Тифоном? Как нам быть с ним?
— Очень может быть, что никак, — говорит Сет. — Скорее всего, в результате своего поступка он тоже будет извергнут из вселенной.
— Тогда мы победили, Анубис! Мы победили! Ведь ты боялся только Тифона, не так ли?
— Да. И теперь Срединные Мира навсегда в моих руках.
— И в моих, не забудь!
— Ну конечно. Скажи мне, Сет, — ты же видишь, как повернулись звезды, — ты не присоединишься к нам? Ты станешь правой рукой Анубиса. Твой сын сможет стать Регентом. Он может сам подобрать себе работу по вкусу, ибо трудно переоценить его мудрость. Что ты скажешь на это?
— Я должен обдумать это, Анубис.
— Ну конечно, сколько угодно. Не забудь только, что я теперь неуязвим.
— А ты не забывай, что я победил в битве Бога.
— Это не мог быть Бог, — говорит Мадрак, — коли Он был побежден.
— Нет, — говорит Сет. — Ты видел Его в конце. Ты лицезрел Его мощь. И даже сейчас Он не умер, он только изгнан.
Мадрак опускает голову, закрывает лицо руками.
— Я не верю тебе! Я не могу...
— Но это правда, и ты играл во всем этом свою роль, малодушный жрец, богохульник и отступник!
— Замолчи, Сет! — кричит Анубис. — Не слушай его, Мадрак. Он видит твои слабости, как видит их и у всего, что попадается ему на пути. Он пытается вовлечь тебя в борьбу иного сорта, чтобы боролся ты с самим собой и пал жертвой вины, которую он для тебя измыслил. Не обращай на него внимания!
— Но вдруг он говорит правду? Я был безучастным зрителем и ничего не сделал — и даже воспользовался...
— Так ты и поступил, — говорит Сет. — Вина в основном моя, но я ношу ее гордо. Но и ты сыграл свою роль в происходящем. Ты присутствовал и наблюдал, прикидывая, какая тебе с того может быть польза, в то время как Он, которому ты служил, был сбит на колени...
Анубис наносит ему чудовищный удар.
— Итак, как я понимаю, ты пришел к определенному решению, и это твой ответ: ты пытаешься настроить Мадрака против меня. Не выйдет. Он не так легковерен, как ты полагаешь, — не так ли, Отец?
Мадрак не отвечает, а продолжает глядеть в иллюминатор.
Сет пытается высвободиться из своих пут, но ему это не удается.
— Анубис! За нами погоня!
Анубис отходит от Сета, растворяется в темноте. Свет по-прежнему бьет Сету в лицо.
— Это Колесница Десяти, — говорит Анубис.
— Леди Изиды? — интересуется Мадрак. — С чего бы ей преследовать нас?
— Ведь Сет был когда-то ее возлюбленным. И может быть, остается им по сю пору. А, Сет? Что там у вас?
Но Сет не отвечает.
— Как бы там ни было, — говорит Мадрак, — она приближается. Сколь сильна Красная Ведьма? Она не причинит нам неприятностей?
— Она не так уж сильна — хотя бы потому, что боялась своего давнего Господина, Озириса, веками скрываясь от него, — а я заведомо не слабее Озириса. Женщине нас не победить — особенно когда мы зашли так далеко.
Мадрак опускает голову, что-то бубнит, начинает бить себя в грудь.
