Кэтрин Куртц - Адепт
— Говори, брат, — мягко настаивал голос Адама. Маклеод открыл рот. Мгновение он не издавал ни звука, потом послышался незнакомый, взволнованный голос.
— Что это за место? — спросило существо, которое управляло теперь телом Маклеода. — Где я, в каком пространстве и времени?
— Ты в Мелроузе, — ответил Адам, голос которого оставался спокойным и ровным. — Но восемь столетий миновало с тех пор, как ты упокоился.
— А сколько прошло со времени, как меня призвали обратно?
— Точно не известно, — сказал Адам. — По меньшей мере двенадцать или четырнадцать часов, возможно, даже восемнадцать.
— Восемнадцать часов! — В голубых глазах мелькнуло нечто похожее на страх. Потом взгляд скользнул в сторону, уставившись куда-то между Адамом и Перегрином, словно он пытался разглядеть что-то вдалеке.
— Нить… Серебряная нить рвется! — прошептал голос Майкла Скотта. — Сердце останавливается…
— Сердце! — Лицо Адама застыло, и в голосе его зазвучала нескрываемая тревога. — Значит, у тебя есть воплощение в наши дни?
— Да! — То, что олицетворяло теперь Майкла Скотта, заставило тело инспектора содрогнуться, а в голосе зазвучало отчаяние. — Это ребенок… еще дитя. И смерть опасно близка!
От этой новости по спине Перегрина пробежал неприятный холодок. В глазах его вдруг потемнело, и он представил себе девочку-подростка, лежавшую без движения на больничной койке в глубокой коме. Лицо ее было белым как мел, в веснушках…
— Время уходит, — прошептал голос Майкла Скотта. — Я должен скорее вернуться, иначе пропущу оборот Колеса. — Голос дрогнул в отчаянной мольбе. — Ради всего святого, если ты и впрямь брат, как говоришь, молю: освободи меня! Освободи, пока у меня еще есть живое тело, куда я могу вернуться!
— Так и будет, — заверил его Адам. — Но прежде прошу тебя: ответь нам — если это известно тебе, — кто тебя призвал и зачем?
— Злодеи с Темной Дороги… — Голос Скотта зазвучал рассеянно. — Им нужна была моя книга, мое золото — философское золото, тайна которого откроет все другие тайны! Они связали меня чарами, заставив открыть им место, где спрятано сокровище.
Голос Скотта прервался глухим всхлипом, и Маклеод зажмурился, словно от острой боли.
— Книга и золото охраняются, — торопливо продолжал Скотт, — но злодеи могут одолеть защиту, ибо велики силы, ими присвоенные. — Взгляд его снова обратился к Адаму. — Обещай мне, что пустишься в погоню за ними, и я отдам тебе то, что они отняли у меня силой!
— Клянусь! — произнес Адам. — Дарованной мне властью как Повелителю Охоты клянусь тебе, я сделаю все, что в моих силах, дабы восстановить справедливость.
Скотт угрюмо кивнул, принимая клятву, потом перевел взгляд на Перегрина. Пылающий взор обжег молодого художника, но он не в силах был отвести от него своих глаз. Обжигающий жар пробудил у него в голове рой видений, и он поспешно взялся за карандаш. Забыв обо всем, даже о необычном окружении, он принялся лихорадочно наносить на бумагу все, что вставало перед его мысленным взором.
Замок на невысоком утесе… пена прибоя… полукруглый галечный пляж… прикрытый камнем вход в пещеру…
Карандаш Перегрина торопливо порхал по бумаге, заполнив несколько блокнотных листов. Когда Скотт наконец освободил его, рука болела от напряжения, а пальцы невольно сжались, пытаясь унять судорогу. Карандаш выскользнул из них и с деревянным стуком упал на пол.
Адам испепелил его взглядом и повернулся обратно к Скотту. На мгновение глаза их встретились. Потом Адам начертал в воздухе между ними знак.
— Именем Семи я освобождаю тебя, брат, — возгласил он голосом, звонким, как колокол. — Ступай с миром и исполняй начертанный путь.
Маклеод сразу сник, словно из него вышел весь воздух. Он судорожно вздохнул и, пошатнувшись, привалился к столу. Труп перед ним тоже осел, превратившись на глазах у Перегрина в серый прах.
В то же мгновение Маклеод потерял равновесие и рухнул на колени; дыхание его сделалось частым и хриплым. Адам стремительно обежал стол и успел подхватить его под руку, прежде чем тот лишился сознания. Прислонив его к своим коленям, он достал из кармана ампулу нашатырного спирта, щелчком отбил ей головку и сунул ее под нос Маклеоду.
— Спокойно, дружище, — прошептал Адам, когда Маклеод дернулся, пытаясь отвернуться от резкого, бьющего в нос запаха, и снова поднес ампулу ближе. На этот раз инспектор мотнул головой, но открыл глаза, хотя взгляд его оставался мутным.
— Вот и молодец, — улыбнулся Адам, сжимая его запястье в поисках пульса. — Вы все сделали наилучшим образом. Только не делайте пока резких движений. Мне кажется, он покинул ваше тело быстрее, чем вы ожидали.
— Ох, еще как быстрее, — пробормотал Маклеод, осторожно принимая с помощью Адама сидячее положение и жадно глотая воздух. — Бог мой, терпеть не могу, когда они делают это! Голова раскалывается на части.
— Потерпите несколько минут, и все пройдет, — заверил его Адам. — Хотите попробовать встать?
— Угу.
С помощью Адама Маклеод подобрал ноги под себя, пошатываясь, встал и снова схватился за край стола; то, что тело, лежавшее на нем, превратилось в горстку праха, его, казалось, не волновало. Удостоверившись, что инспектор пришел в себя, Адам отступил назад и сделал над столом несколько быстрых пассов. Только после этого, похоже, он вспомнил о существовании Перегрина.
— Надеюсь, это вас не напугало, — сказал он. — Ну, что вам удалось?
Художник прижимал блокнот к груди как спасительный щит. До него не сразу дошло, что Адам обращается к нему. Он моргнул и выдавил из себя неуверенную улыбку.
— Что-то я уловил — что-то и откуда-то, — ответил он, переводя взгляд с одного на другого. — Знаете, инспектор, когда вы уставились на меня, в голове у меня возникли всякие картины, и я не мог от них отделаться. Ну а потом… моя рука сама начала рисовать, а я и этого не мог остановить.
Маклеод мрачно усмехнулся.
— Это был не я, парень, — буркнул он.
— То есть вы хотите сказать, это был Майкл Скотт, — вздохнул Перегрин. — Что ж, может, так оно и спокойнее — не сам же я все это выдумал. — Он сильнее сжал руками блокнот, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах.
— Ладно, что бы это ни было и откуда бы это ни взялось, это все здесь, — заявил он, тряхнув головой. — Не угодно ли взглянуть?
Адам с облегчением перевел дух.
— Прогресс налицо, — одобрительно заявил он. — Вы уже не думаете о том, как и почему, только о том, что. Но мне кажется, нам лучше подождать, пока мы не покончим с делами в аббатстве. Там еще остались кое-какие следы; будет обидно, если кто-то пострадает только из-за того, что мы не подчистили все до конца. — Он повернулся к Маклеоду. — Вы в состоянии идти?
