Иар Эльтеррус - Утро черных звезд
— Это же Зивы, — с ужасом сказал Морис. — Ри, Ит, вы просто не понимаете — их цивилизации самые мирные из всех возможных, они совершенно бесконфликтны, их любой Контроль бережет, как зеницу ока! Если в сиуре находится хотя бы один мир Зивов, то этот сиур стабилен на ближайший цикл, пока цивилизация существует!
— А бывают Контролирующие — Зивы? — поинтересовался Ри.
— Бывают, но очень редко, — ответил Леон. — Еще реже, чем нэгаши, например. Но это тут совершенно ни при чем! Кому они помешали?.. За что их — так?
Ит хотел было посмотреть на планету, но обнаружил, что искин впервые за все время сделал панорамное окно зала управления непрозрачным. Понятно…
«Бережет наши хрупкие нервы, — подумал созидающий. — Может, он и прав».
— …причем цивилизации мало того, что бесконфликтны, они же охотно делятся технологиями со всеми, кто сумеет взять!.. Те же «живые дороги», то же строительство… — в голосе Леона звучала горечь, он был страшно расстроен. — Ит, у вас ведь «дороги» должны быть, верно?
— Что? — опомнился от своих мыслей Ит.
— У вас деревянные дороги? — повторил вопрос Леон.
— Ну да, — недоуменно ответил созидающий. — Практически везде. А что?
— Да то, что это — одна из технологий Зивов! — Сэфес осуждающе покачал головой. — Отдают, и даже не интересуются потом, кто, куда и как применяет то, что они отдали. А другие, — он со значением посмотрел на Ита, — пользуются и даже представления не имеют, откуда это взялось.
Ит задумался. Да, действительно. Все улицы в небольшом городе, в котором он жил, и в самом деле были с таким покрытием. Живое, светлое дерево, которое не изнашивалось, не истиралось, не пачкалось… он вспомнил, что в особенно жаркие дни улицы поливали — он и сам не раз это делал. Зивы?.. Он как-то не задумывался. Да и никто, пожалуй, не задумывался — а ведь городу было больше тысячи лет. Улицы и улицы, везде такие…
— А строительство? А системы жизнеобеспечения с замкнутым циклом? А медицина? Господи, да те же подвиды растений, которые отличным образом заменяют любую белковую пишу?! Эти цивилизации незаметны, немногочисленны, но дают они столько, что их ценность огромна!.. Я не представляю себе силу, которой мог чем-то помешать такой мир, — Леон кивнул в сторону помутневшего окна. — Это безумие…
— А может быть, он помешал просто тем, что… что он тут был? — в глазах Ри был виден холодный гнев. — Если все действительно так, то мне ничего другого не приходит в голову. Он просто оказался у кого-то на пути, и за это его уничтожили.
— Может, ты и прав, — опустил голову Морис. — Только от этого не легче. Значит, этой силе нужно что-то такое, о чем мы не имеем представления. И значит, я-мы-я были правы — это действительно не война. Это что-то гораздо худшее.
— А как это вообще могло произойти? — угрюмо посмотрел на него Ит. Скрипач по своему обыкновению снова уселся у его ног и привалился головой к коленке. Переживает, бедняга. Созидающий погладил Скрипача по голове, тот устало вздохнул. — У меня в памяти, что в моей, что в чужой, ничего про это нет. Как можно уничтожить планету?
— Не саму планету, а жизнь на ней, — поправил Леон. — Искин, версии есть?
— Есть, — уныло отозвался искин. — Резонансное воздействие. Планета выводится в Сеть на тысячную долю секунды…
— Вся планета?! — ахнул Таенн.
— Да. И тут же возвращается обратно.
— И это все?! — поразился Ри.
— Пилот, ты хотя бы прикинься, что умный, — попросил искин. — Или ты от усталости уже соображать перестал?
— Скорее всего, от усталости, — согласился Ри. — Объясни толком. Голова у меня действительно не работает.
— Физический объект такого размера, как планета, самоуничтожается в Сети мгновенно, — сообщил вместо искина Леон. Таенн и Морис синхронно кивнули. — Обратно возвращается только остов, все живое погибает сразу же. Представь себе шарик, на котором, допустим, живут всякие микроорганизмы. Мы берем этот шарик и опускаем его на секунду в кипяток. Я доступно объясняю?
Ри кивнул. Ит тоже. И Скрипач кивнул, видимо, просто за компанию.
— Более простой аналогии я не придумал, — Леон потер переносицу. — Да и потом… помните нашу и свою реакцию на тот маленький кораблик?
— Помним, — мрачно отозвался Ри.
— А если этот кораблик был не один? Если, допустим, сюда подошло сто таких корабликов? Или тысяча? Если они на нас так воздействуют, то вполне способны сделать с планетой и это, и даже что-то еще более изощренное.
— Погодите-ка… — Ит нагнулся, взял Скрипача за плечи и развернул к себе лицом. — Посмотри на меня, пожалуйста. Скажи — там были эти… маленькие? Так?
Скрипач нахмурился, уставился на Ита, шмыгнул носом.
— Маленькие, — спустя несколько секунд подтвердил он. — Маленькие, в ярком. И красное, — он щелкнул пальцами и вытер нос тыльной стороной ладони. — Красное. В ярком.
— Народ, а ведь он их заметил раньше, чем мы, и даже раньше, чем искин, — констатировал Ит, выпрямляясь. — Но как?..
— Засаду он тоже заметил раньше нас, — добавил Ри. — Интересное дело получается… черт, если бы он мог нормально говорить!.. Он же временами очень неплохо соображает, да и чувствует на порядок острее, чем мы все, вместе взятые.
— Толку от этого, — устало махнул рукой Морис. — Я уже давно понял, что у него обостренная чувствительность к эманациям, но… он даже предупредить, если что, не сможет. Кроме того, мы не знаем, что именно он понимает из эманаций, которые может почувствовать, а что нет. Боюсь, от него будет больше вреда, чем пользы.
— Пока что от него была только польза, — не согласился Ит.
— Один раз, — констатировал Леон. — Когда он сумел не пустить вас туда, где была засада. Хорошо, полтора раза — он ощутил опасность раньше, чем искин обнаружил корабль. Но будем объективны — все его странные речи оказались бесполезными. До сообщения искина мы все равно ничего не предприняли. Ит, пожалуйста, извини меня, но… Я же вижу — тебе очень хочется, чтобы он был разумным, и чтобы это все было ошибкой. Ладно, это мы не будем сейчас обсуждать. Просто пойми — он сумасшедший и, скорее всего, он неизлечим. Я вижу, что мои слова тебя огорчают, но я не хочу врать и не хочу, чтобы ты жил в мире иллюзий. Не надо выдавать желаемое за действительное.
Ит молчал. Он смотрел на Сэфес без осуждения, но Леон заметил — в глазах созидающего появилось отчаянное упрямство.
— Я все равно его не брошу, — сжал кулаки он. — Что бы вы ни говорили. Кроме того, это мое желаемое и мое действительное. Я оставил его и я за него в ответе.
— По-моему, никто не предлагал его бросать, — примирительно заметил Таенн. — Просто все его прогнозы надо делить на десять, как минимум, а то и больше.
